Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов
НАРСУДЬЯ. Леонид Варфоломеевич Ногов.
ЛЕЙБ ГЕР. Садитесь и приступайте к делу.
Все усаживаются.
ФИНИНСПЕКТОР (развязно). Товарищ инженер, отмерьте мне шкалик спиртотрестского.
РАЙТЕХНИК (морщась). Выпьем, товарищ Ногов.
НАРСУДЬЯ. С удовольствием.
ЛЕЙБ ГЕР наливает бокалы.
ЦАЦКИН. Друзья, я предлагаю выпить за тех, которые живут и дают другим жить.
ЛЕЙБ ГЕР. Ура!..
Пьют.
ФИНИНСПЕКТОР (к Цацкину). Вы наивно говорите.
ЦАЦКИН. Анонимно.
ФИНИНСПЕКТОР. Анаивно, аноимно, как там по-вашему.
ЛЕЙБ ГЕР. Я предлагаю второй раз за тех же.
РАЙТЕХНИК. Идет. Кто против?
НАРСУДЬЯ. Ура! Пьем!..
Все пьют.
ФИНИНСПЕКТОР (косясь на Ногова). Выпьем за того, кто мне обещал припаять бумажку.
РАЙТЕХНИК (к Цацкину). Ваше слово, Ефим Степанович.
ЦАЦКИН. Я за лозунг: меньше слов и больше дела. (Пьет.)
ЛЕЙБ ГЕР (к фининспектору). Вы читали мое заявление?
ФИНИНСПЕКТОР (тихо). Реб Лейб, напишите мне заявление в широком масштабе.
ЛЕЙБ ГЕР. Жить стало невозможно. За все плати, за миллиграмм воздуха плати.
ФИНИНСПЕКТОР. Будьте спокойны, главное — это я.
СУДЬЯ. Вы уж не слишком забывайтесь, Степан Аполлинарьевич, над вами имеется еще власть повыше.
ФИНИНСПЕКТОР. Это насчет вашей должности судьи? Чихать я на вашу должность хотел. Я был военкомом дивизии, корпуса, армии! Я в революции потерял три пальца, а вы что потеряли? Ну, что вы сделаете мне? Составил я протокол на него (указав пальцем на Гера) — и каюк, присох, нет его. Судить будете, накось выкуси. (Сует ему шиш под нос.) Сплетник этакой.
СУДЬЯ. Как вы, реб Лейб, таких хамов пускаете в дом?..
ЦАЦКИН. Не забудьте, что Хам был сыном Ноя… и что после Вавилонского столпотворения все народы настолько смешались, что трудно стало отличить хама от семита и яфетида{170}.
РАЙТЕХНИК. Браво, Ефим Степанович, гениально.
ЦАЦКИН. Выпьем за братство Хама с Симом и Яфетом!
СУДЬЯ. Ни за что.
ЦАЦКИН. Тогда выпьем за всех членов профсоюза.
РАЙТЕХНИК. Браво.
Пьют.
ФИНИНСПЕКТОР. Что мы сделали, друзья, ведь рабкоры тоже члены союза.
РАЙТЕХНИК. Верно.
СУДЬЯ. Пусть здравствуют, но глупостей не пишут.
ЦАЦКИН. А если напишут, то пусть не пеняют, что придется не здравствовать.
Смеются.
РАЙТЕХНИК. Нет, знаете, это такие проныры, всюду пролезут. Целую неделю икал, одолела икота, думаю, не к добру. Так и было: читаю «Правду», и что думаете?.. Там меня Липа вспоминает…
ЛЕЙБ ГЕР. Жаль, что вы по-еврейски не читаете, он и в «Штерне» вспомнил о вас.
РАЙТЕХНИК. Ведь страшно подумать, где уверенность в том, что наша дружеская выпивка не будет завтра расписана как величайшее преступление.
Входит ПРЕДСЕЛЬСОВЕТА, останавливается у дверей.
ЛЕЙБ ГЕР. А… товарищ Иванов, милости просим.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Меня сюда пригласил ваш зять.
ЛЕЙБ ГЕР. Да, да, он здесь, сядьте за стол.
ЦАЦКИН (выходя из-за стола). Разрешите познакомиться.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (сдержанно). Вы мою фамилию уже слышали. Зачем вы пригласили меня сюда, для участия в выпивке?
ЛЕЙБ ГЕР. Да, да, у меня очень дорогой гость.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Мне здесь делать нечего.
ЦАЦКИН. Лейб Гер, вы вмешиваетесь в мои дела. (Председателю.) Я вас вызвал для личных переговоров, выпивка оказалась случайной.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (иронически). Случайной… (Круто отворачивается.)
ЛЕЙБ ГЕР (подбегая к Иванову). Товарищ, почему вы меня избегаете, почему вы против меня, прошу вас, не омрачайте же моего веселья, выпейте с нами.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Нет, я у вас, реб Лейб, пить не стану, пусть пьют остальные, это дело их.
РАЙТЕХНИК, ФИНИНСПЕКТОР и СУДЬЯ через другую дверь уходят.
ЦАЦКИН (к Геру). Человек пришел ко мне, зачем вы не даете ему пройти…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Это подло… заманить меня на выпивку.
ЦАЦКИН. Уверяю вас, что это случайно…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Пьянствуйте сами.
Быстро уходит.
ЛЕЙБ ГЕР (возбужденно). Будем пьянствовать… А тебе что? Болячка.
ЦАЦКИН (громко). Реб Лейб…
ЛЕЙБ ГЕР. Я вас не спрашиваю, как разговаривать с такой сволочью… (У дверей кричит вслед уходящему Иванову.) Не хочешь покориться, покоришься. Они тебя избрали хозяином, а я тебе заявляю, что место хозяина занято, теперь можешь со мной воевать. (Еще громче.) И свидетелей у тебя нет, и судья мой. Наплевать на тебя, козий помет.
ЦАЦКИН (возбужденно). Что вы сделали? Вы совершили сейчас безобразный поступок. Все планы мои рухнули. Зачем вы устроили выпивку?
ЛЕЙБ ГЕР. Вам не нравится? Можете взять свою жену и уйти туда, откуда пришли.
ЦАЦКИН (с трудом сдерживаясь). Эта фраза будет вам дорого стоить.
Быстро уходит. ЛЕЙБ ГЕР, подходя к столу, выпивает залпом три рюмки вина. Мгновение думает.
ЛЕЙБ ГЕР. За эту смелость я ему язык отрежу.
Уходит.
Входит ИОСИФ, неся с собой гири.
ИОСИФ. Наконец-то я сумею позаниматься.
Упражняется. Через комнату проходит АДЕЛЬ, увлеченная чтением книжки. Вслед за ней проходит САЛИМАН, прижав руки к груди. Не замечая ИОСИФА, уходят.
ИОСИФ (презрительно). Дурак… Раз, два, раз, два…
Упражняется. Из следующей двери входит АДЕЛЬ, все еще углубленная в чтение, спотыкается о гири и падает. САЛИМАН спешит ее поднять и роняет притворившуюся без сознания Адель.
САЛИМАН. Врача скорей.
ИОСИФ (не прекращая упражнения). Бросьте притворяться: она здорова, как верблюд.
САЛИМАН. Вежливей, молодой человек.
ИОСИФ. Вежливей? Ну, как лошадь.
САЛИМАН. Дурак!
АДЕЛЬ стонет.
ИОСИФ (смеясь). Ай, актриса, ее бы в театр.
АДЕЛЬ (вспрыгивая). Босяк, шалопай, вон отсюда!
ИОСИФ. Убирайтесь, если вам угодно.
САЛИМАН. Уйдемте, ведь это хам.
Оба стремительно уходят.
ИОСИФ. Раз, два, раз, два.
Радостно вбегает АБРАША.
АБРАША. Иосиф, нас отправляют в лагери.
ИОСИФ. Счастливого пути.
АБРАША. А ты?
ИОСИФ. А я уже выжимаю два пуда.
АБРАША. Не пойдешь с нами?
ИОСИФ. Некогда. Я перехожу к изучению бокса и затем поеду в Англию, там, говорят, боксеры очень нужны.
АБРАША. А нас через год переведут в комсомол.
Быстро вбегает ДИНА, а за ней МАТЬ.
ДИНА. Как вам угодно, но по стопам Элеоноры и Адель я не пойду.
МАТЬ. Пойдешь, а если не пойдешь, то тебя понесут. (К Иосифу.) Где отец?
ИОСИФ, упражняясь, не отвечает.
Что же ты молчишь, моя дорогая физкультура?..
ИОСИФ. Ты уже оставила Дину в покое и придираешься ко мне.
ДИНА. Подожди, Иосиф, и до меня очередь дойдет…
МАТЬ. Ты еще говоришь. (Бросается к Дине.) Я тебе сейчас ни одного волоска на голове не оставлю…
ИОСИФ (становясь на ее пути и выставляя вперед гири). Осторожно, матушка, я ее защищаю.
АБРАША. Родители не вправе бить своих детей.
МАТЬ. Боже мой, это дом петлюровцев, не дети, а бандиты.
ДИНА (к матери). У меня свой путь, и я его не изменю… Я буду посещать клуб, встречаться с Бейлой, а с будущей недели начну обучаться портняжному делу. Я хочу и освобожусь от вашей опеки.
