Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика

Руководство программы часто говорит о том, что телезрители присылают мешки писем… Действительно, письма пишут. Их даже отдают сценаристам, но ничего зрелищного по ним сделать нельзя, потому что обычно скучные и однообразные проблемы у наших граждан. Телевидение требует зрелищности. А люди верят, что все это взаправду, они пишут, чтобы их дело разобрали. Чтобы наказали обидчика и по телевизору показали! Вход на программу на самом деле через другую дверь.

Нужно прийти на кастинг, и если ты подойдёшь под типаж, задуманный сценаристом, то тебя возьмут изобразить истца, ответчика или свидетеля. Набирают обыкновенных людей – непрофессионалов. За работу даже платят гонорар. Раньше давали 900 рублей за роль свидетеля, 1200 за роль истца или ответчика. Повысились ли расценки сейчас – не знаю.

А самое главное – никто никаких соглашений не подписывает, решение Астахова юридической силы не имеет. Это не третейский суд, а обыкновенное шоу, один в один сделанное по схеме «Окон».

Д. К. Как-то это нечестно всё получается. А зачем тогда говорить, что всё на самом деле? Конечно, понятно, что людям интересней наблюдать за развитием реальных событий. Но зачем это все Павлу Астахову?..

А. Г. На этот вопрос может ответить только он. Но вообще-то вести рейтинговую телепрограмму – это престижно. Кроме того, если объявляется, что это не просто телеподелка, а настоящий мировой суд!

Д. К. У меня появилось соображение на этот счёт. У нас в стране большинство граждан боятся суда, как огня. Они не верят, что молено найти правду на законных основаниях, а эта программа увеличивает популярность суда. То есть люди видят, что отстаивать свои интересы в суде – это нормально.

А. Г. То есть ты считаешь, что Астахов и ведущие других подобных программ помогают воспитывать в нашей стране правовое общество?.. А теперь представь человека, представление которого о суде сформировано на основе этих программ. Этот гражданин, когда придёт в реальный суд, будет шокирован. И он тысячу раз проклянёт подобные программы! То, с чем он столкнется в нашем суде, будет абсолютно не похоже на то, что ему показывали по телевизору. Он будет не готов к реальности! Он больше никогда не пойдёт в суд.

Д. К. Ну, ты преувеличиваешь. И потом, другого-то всё равно ничего нет. Лучше так, чем никак.

А. Г. Я не уверен, что лучше плохо, чем никак… Профессиональные юристы, кстати, ко всем этим программам относятся крайне отрицательно. Сценаристы, которые сочиняют истории, к примеру, в «Час суда», не имеют юридического образования. Боже того, большинство из них вообще юридически неграмотны! Поэтому дела часто бывают абсурдными, в реальном суде подобный иск никогда бы не приняли!

Для интереса набери в поисковике: «Час суда» + «бред». И увидишь мнение юристов. Вот, например, цитирую запись с одного Интернет-форума: «Я юрист, занимаюсь правовой консультацией граждан.

Недавно пришла женщина, она просила разобраться в относительно простом вопросе. После того, как я разъяснил ей, повторяю, элементарное дело, она вдруг закричала, что мне следует поменять профессию, потому что такой же вопрос рассматривали в телепрограмме «Час суда» и там вынесли совсем иное решение».

Этот достопочтенный юрист считает, что программы, подобные «Часу суда», – профанация идеи правового просвещения.

Д. К. Наверное, он прав, потому что он юрист и думает профессионально, но у нас почти всё телевидение такое. «Пусть говорят», «Дом-2» – эти передачи, по сути дела, никчёмные, ненужные и даже, в каком-то смысле, вредные.

Однако они рейтинговые. А задача продюсера, шеф-редактора и тому подобных лиц, так уж повелось, сделать программу, которую будет смотреть максимальное количество зрителей. И не важно, какой ценой!.. Пусть даже все показанное будет неумно или неправда.

А. Г. В глазах обывателей высокий рейтинг телепередачи или крупный тираж книги есть признак качества, профессионалы же знают всему этому цену.

Ещё Бертран Рассел сказал: «Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна». Продюсеры делают программы для большинства, поэтому винить их не в чем…

Милостыня миллионерам

Диалог в кинотеатре. Гранты для кинопроизводства: отобрать деньги у бедных и отдать богатым? I

Министерство культуры предложило изменить систему финансирования российской киноиндустрии, если эта инициатива найдёт поддержку, то деньги из госбюджета станут давать не на отдельные интересные проекты, а только определённым продюсерским компаниям, которые успели зарекомендовать себя в коммерческом плане. Естественно, реализации каких-то идей от них потребуют. Но однозначно – эти компании новых людей к деньгам не допустят.

Александр Гриценко. Если дальше всё пойдёт так, то грант под авторское кино получить будет намного сложнее. А о режиссёрском дебюте можно забыть вообще, ведь финансы из бюджета получат только крупные продюсерские компании. Какие – пока мы не знаем. Но вдумайся – эти компании заработали в последние несколько лет миллионы и миллионы долларов. То есть они занимались коммерческим кино и никак уж не авторским, которое в России не делает сборов вообще. Вряд ли эти компании заинтересуют интеллектуальные эксперименты режиссёров-дебютантов.

Дмитрий Куклачёв. По природе я человек добрый и оптимист. Я не из тех, кто кричит: «Снова эти чиновники хотят нас обворовать! И каждый новый закон для этого!» Ещё в древнем мире считалось, что люди делятся на две категории: чёрная и белая кость. Прежде всего, чиновники так делятся, а не просто люди… «Чёрная кость» думает только о личной выгоде. «Белая кость» думает, прежде всего, о государстве, а потом о выгоде. И так было при Петре I, при Екатерине II, при советской власти. Я считаю – и в наше время ничего не изменилось.

А. Г. То есть ты полагаешь, что иногда появляются и нужные законы?

Д. К. Чаще всего. Просто потом на практике – они не всегда действуют.

А. Г. На бумаге одно – на деле другое. Это у тебя «белая» или «чёрная» кость так работает?

Д. К. Просто я прекрасно понимаю, почему министерство культуры предложило всё поменять: государственные деньги уходят в пустоту. Можно по пальцам пересчитать хорошие фильмы, которые сняли за гранты. Особенно это касается авторского и документального кино. Почти всё, на что давали деньги, лежит где-то в подвалах, оно никому не нужно, потому что оно плохого качества.

А. Г. Есть и такое. Но по-твоему – не нужно и пытаться снимать авторское кино? А какие шансы оставляет эта реформа молодым режиссёрам?

Д. К. Что касается авторского кино и дебюта, то, наверно, и крупные продюсерские компании дадут кому-то шанс…

А. Г. Вот тут я сомневаюсь. Ну или чтобы такой шанс получить, нужно будет проявить чудеса ловкости. Если сейчас получить грант молодому режиссёру очень сложно. Знаем, получали. То когда деньги станут распределять продюсеры – это будет невозможно. Они вряд ли поверят в «потенциально талантливого», потому что они бизнесмены, которые вкладывать деньги будут наверняка.

Д. К. Тут палка о двух концах: либо плодить мусор и тратить на это миллионы, либо отдать всё на откуп профессионалам.

А. Г. Хорошо. Попробуем подойти с другой стороны. Вот ты говоришь – получают гранты, а потом снимают плохие фильмы. Но это не потому что дают кому попало, скорее наоборот… Новый афоризм о кино слышал? Не своруют – не снимут.

Д. К. Я, конечно же, слышал и сталкивался.

А. Г. Пару недель назад встретился с некими людьми, которые из другого бизнеса хотят перейти в кинобизнес. Точнее они уже даже что-то снимают, получили от телеканалов какие-то бюджеты… И вот они мне нахваливали своего директора. Он у них работает на всех проектах одновременно. Они много наговорили того, что выдавало в них дилетантов. Но, между прочим, сказали, что их директор не ворует. Разве что на представительских расходах. И как ты думаешь, что я им ответил?

Д. К. Ты удивился, наверно, очень. Директоров я много повидал, и все они, к несчастью, находили способы воровать. Вообще это главная проблема.

А. Г. Фамилии естественно, называть не будем. Но и я не встретил ни одного порядочного директора. А некий директор кинокартин – рос, как говорится, на моих глазах, из полунищего выпускника, правда, приличного вуза, в обладателя элитной квартиры, шикарного загородного дома и дорогого авто. И когда мои новые знакомые сказали, что их директор не ворует, я просто на рефлексе ляпнул: «Тогда вы ничего не снимете».