Людмила Петрушевская - Девочки, к вам пришел ваш мальчик (сборник)

М. Ну все, поехали на вокзал. Приедешь туда, сходи в милицию, зарегистрируйся, надо выправлять будет паспорт. Если что не так, пиши мне, я тебе помогу. (Смотрит на нее прищурившись.) Значит так, переоденься-ка в старое. В этом наряде ты долго не протянешь. Народ тебя не примет. Моя была ошибка.

О. Поезд через три часа.

М. Вот как раз и успеем.

О. Я вами просто восхищена, о натуре. Пардон!

М. Мне надо будет увидеть проводника. Ты ведь без паспорта.

О. Спасибо вам. Справку мне дали. Спасибо. (Плачет.)

М. В твоем деле все должно быть закрыто. Никаких больше грешков там, воровства, убийств.

О. В моем деле все будет закрыто. И никто больше не узнает, как я живу. Никто. (Выходит.)

М. Узнаем, узнаем.

Казнь

В спектакле заняты только двое актеров.

Сцена первая

Первый, второй.

Первый. Тренировок не было, ничего не было. Сейчас, разбежался я.

Второй. На ком тренировки-то?

Первый. А хотя бы на обезьянах.

Второй. Будет тебе обезьяна на двух ногах впереди идти да со связанными руками, да не оглядываться.

Первый. Тогда на движущейся мишени.

Второй. А это тебе ни к чему. Ты и так с одного шага в мишень попадешь.

Первый. А если он дернется?

Второй. Это никакая тренировка не спасет. Не предусмотришь, в какую сторону он дернется.

Первый. Он что, свободный пойдет?

Второй. Какой свободный, руки за спину.

Первый. Ноги свободно пойдут?

Второй. А как же.

Первый. Надо чтобы и ноги.

Второй. Что ноги-то? Тогда волочь его, что ли? Если ноги будут связаны. Все равно он так или иначе дернется. В меня только не стрельни. Гляди, он еще на колени упадет. Обернется.

Первый. Ему оборачиваться не указано.

Второй. А не прикажешь в такой момент.

Первый. Надо и голову так зафиксировать. В одну сторону.

Второй. Тебе бы куколку сделать из человека.

Первый. Трудно. Ох, трудно.

Второй. Трудно, что тебя в такой момент мне подсунули. Это трудно. Мы с Колмаковым его каждое утро водили. То туда, то еще куда. Он без паники ходит уже. А тут на тебе, в такой момент конвоира заменят, он забеспокоится. Он в первое утро, когда его вывели, на колени падал.

Первый. Перед вами с Колмаковым? Глупый, что ли?

Второй. Нет, он просто так падал. Не оборачиваясь. Так: три шага – бух на колени. Поднимаешь. Опять шаг – и опять та же штука.

Первый. Молился, что ли?

Второй. Видно, не выдерживал. Какой там молился.

Первый. Ах, черт, трудно будет. Я новый, он поймет.

Второй. Поймет-то поймет. Почувствует. В него вступит.

Первый. Ах, черт. Может быть, так отнесется: мало ли, Колмаков не Колмаков, у меня чин тот же. Может, он думает, что для исполнения за ним другие вообще придут.

Второй. Он по-всякому думает, и так, и так. Каждый раз только и гляди, на колени упадет. Ты бы тоже думал.

Первый. А я не убивал. Меня не за что.

Второй. Сегодня вон убьешь, мало ли.

Первый. Я не убью, а приведу в исполнение.

Второй. Приведешь в исполнение убийство.

Первый. Здравствуйте! Не пойду я с тобой, вот зловредина. Черт.

Второй. Мало ли: он убил по-одному, ты убьешь по-другому. Мало ли. Убьешь.

Первый. Ты тоже убьешь.

Второй. Я расстреляю.

Первый. И я расстреляю. За дело причем. Это надо же какой черт: зверь. Здесь просто. Убил и труп разнял.

Второй. Вот и верно я сказал, что ты убить собрался. За что-то хочешь его убить. Он за что-то убил, а ты убьешь его за это.

Первый. А ты нет?

Второй. Я не знаю, кого он убил, убил или нет, может, ошибка следствия.

Первый. Убил и труп разнял, доказано. Расчлененка.

Второй. Кем доказано-то?

Первый. Следствием, кем.

Второй. Ошибка следствия.

Первый. Ты-то много знаешь.

Второй. Я не знаю, и ты не можешь знать, что не ошибка. «Двенадцать разгневанных мужчин» смотрел?

Первый. Нет, мне нужна все-таки была первая попытка.

Второй. Как ты это понимаешь? На обезьянах тебе доказано, что нельзя тренироваться. На мышах, что ли?

Первый. Но ведь я не попаду!

Второй. Ладно, я попаду.

Первый. Нет, черт, мне плевать, что ты. Важно, что я не справляюсь. Мне нет дела. Я не пойду на это.

Второй. Да, забегал, забегал. Твое дело выстрелить.

Первый. Он дернется.

Второй. А это не твое дело. Ладно, стрелять будешь по коридору вниз. Я справлюсь.

Первый. Зачем мне эта халтурка.

Второй. Майору доложишь тогда.

Первый. Доложу.

Второй. Уже воняешь.

Первый. Воняю.

Второй. Колмаков не вовремя руку подвернул.

Первый. Да вовремя, вовремя он руку подвернул. Я теперь знаю.

Второй. Чем с тобой тут вонь слушать, лучше с инвалидом связаться.

Первый. Колмаков вон и то сумел руку из строя вывести. Самокрут, наверное, устроил.

Второй. Да что я тебе, наставник, что ли? Учитель, что ли? По труду и самоподготовке.

Первый. Ты болей, болей за дело.

Второй. Ты-то не то что на колени бы упал, ты вообще бы ползком ходил.

Первый. Я не убиваю, я повторяю. Мне нечего под конвоем ходить.

Второй. На фронт тебя. Вот бы ты делов наготовил.

Первый. Сейчас мир на всей земле. Мир для чего установили?

Второй. А мне какое дело, не ходи, ты мне пара, и всё. Ты мне никто.

Первый. Связался черт с младенцем!

Второй. А никого на подменку нет.

Первый. Никого на подменку нет. А я даю отвод. Самоотвод. Так что все отменяется! Ему еще пожить, пока Колмаков с бюллетня не выйдет.

Второй. Вот и хорошо. А я сразу подумал, когда же ты себя покажешь? Когда тебя пронесет?

Первый. Мне эта грязь не подошла.

Второй (смотрит на часы). Так. Шесть ноль-ноль. Встать!

Первый встает.

Напра-во!

Бьют куранты. Гимн. Первый поворачивается. Второй поворачивается.

Шагом… арш! Стой, раз-два. Боевое оружие принять! Левое плечо вперед, на приведение в исполнение шагом… арш! Раз-два, раз-два.

Первый (на ходу). Не буду.

Второй. Из караульного помещения вперед – марш! Да выйди, выйди из помещения, тебя не убудет, чего сидеть тут зря?

Первый. Ну вышли, и дальше всё.

Второй. Вот его дверочка. Тише, не устраивай паники. Не порть человеку смерть.

Уходят в дверь.

Сцена вторая

Врач, майор.

Врач. Товарищ майор, разрешите войти.

Майор. Что у вас?

Врач. А врачебный отчет.

Майор. Это можно.

Врач дает майору бумагу.

Врач. Что характерно, сердце билось восемнадцать минут дополнительно.

Майор. Чего же ждали?

Врач. Пока загрузится.

Майор. Дождались бы, что выжил. Мог бы выжить.

Врач. Нет, он точно загружался уже.

Майор. Что вы – загружался, загружался. Термин нашли.

Врач. Это слово у нас в больнице. Чтобы больных не беспокоить.

Майор. Кто допустил, это неточное попадание?

Врач. Два ранения, одно пустячное, в район ключицы. Другое с летальным исходом.

Майор. Ну, специалисты. Кто допустил, новенький?

Врач. Теперь не скажешь.

Майор. Хоть следствие заводи. Ну что с таким народом делать. Преступника государственного, убийцу прикончить не могли.

Врач. Уже все нормально, что вы.

Майор. Везде сам бегай за ними. Он в сознании был восемнадцать минут или как?

Врач. Трудно все же сказать.

Майор. Вот. Устраивают еще пытку тут. Не могут убить сразу. Восемнадцать минут жил! Надо же! Все, наверное, сознавал.

Врач. Трудно сказать, мы тайны смерти не знаем.

Майор. Но точно скончался?

Врач. Ну зачем же. Я ведь констатирую, загрузился. Я отвечаю за свои слова.

Майор. Вы новый человек, я вас не знаю, как вы отвечаете. Вдруг он вообще еще живет.

Врач. Это твердо, нет.

Майор. Кто вас знает. Ладно.

Врач. К тому же я расчленил.

Майор. Но хоть не живого расчленил?

Врач. Что вы!

Майор. Теперь не проверишь, только судебной экспертизой. Как нет сознательности у людей на местах, то ты ничего не поделаешь с ними. Хоть доверяй, хоть проверяй, всё напортачат. С живого шкуру сдерут по неграмотности. По лености своей. Вместо того чтобы привести в исполнение, растянули как черт-те чего. Вы тоже. Вы что, сидели с ним?