Николай Потапов - Великая Отечественная Война (1941–1945)

Звонок, Вера берет трубку.

Вера. Товарищ генерал, вас — Зинченко.

Шатилов. Слушаю тебя. Как дела?

Зинченко. Идет бой за каждую комнату. Первый этаж очищен весь. Ведем бой за второй. Пленные показывают, в подвалах до двух тысяч немцев. Ворваться туда пока не удается, оттуда ведут сильный огонь.

Шатилов. А знамя? Где знамя?

Зинченко. Знамя пока установили в окне на втором этаже.

Шатилов. Кто обеспечивает знаменосцев?

Зинченко. Лейтенант Берест, с ним два автоматчика и сержант Щербина с пулеметом. Люди надежные.

Шатилов. Хорошо, Федор Матвеевич. Назначаю тебя комендантом рейхстага и возлагаю на тебя ответственность за сохранение в нем всех ценностей.

Зинченко. Ваше доверие оправдаю, товарищ генерал.

Шатилов. Желаю успеха. (Кладет трубку.)

Солдат вводит немецкого офицера.

Солдат. Товарищ генерал, вот немецкий офицер, захвачен в рейхстаге.

Шатилов. Из рейхстага?

Солдат. Да.

Шатилов (офицеру). Сдаваться там собираются?

Офицер. Нет.

Шатилов. Ждете подкрепления?

Офицер. Да, ждем.

Шатилов. Напрасно. Подмоги не будет, уничтожена.

Офицер. Все равно будем сражаться. Лучше умереть, чем сдаться в плен.

Шатилов. Кто сдается в плен, тому сохраняем жизнь. Я вас отпускаю. Можете идти к своим. И расскажите им об этом. Кто сдается, тому сохраняем жизнь.

Офицер. Нет, назад я не пойду. Меня там все равно убьют, как предателя.

Шатилов. Товарищ солдат, уведите его.

Солдат и офицер уходят.

Звонок. Вера берет трубку.

Вера. Вас, товарищ генерал, Зинченко.

Шатилов. Слушаю тебя.

Зинченко. Второй этаж очищен, товарищ генерал. Егоров и Кантария под прикрытием группы Береста продолжают пробираться к верхним этажам. Нас беспокоят подвалы, никак не можем туда пробиться.

Шатилов. Ты вот что сделай. Поставь около подземного входа два-три орудия прямой наводкой и два-три пулемета для кинжального огня. Вниз бросайте нейтральные дымовые шашки. Выкуривайте их оттуда, выкуривайте! Своими людьми не рискуй.

Зинченко. Ясно, товарищ генерал! Сейчас попробуем.

Шатилов. Давай. Жду звонка.

Двое солдат вносят на носилках Быстрова, ставят носилки на пол.

Кто это?

Солдат. Капитан Быстров. Только что убили.

Шатилов. Быстров?!.. (Подходит к носилкам.)

Вера. Убили Быстрова?!.. (вскакивает со стула, подбегает к носилкам.) Нет!.. Нет!.. (Наклоняется, плачет.)

Шатилов. Как же его?

Солдат. Он поднялся в атаку, и его немцы из пулемета…

Шатилов (снимая фуражку). Прости, друг, не уберег тебя…

Поздний вечер.

Купол рейхстага освещается вспышками орудийных залпов. По крыше купола ползут Егоров, Кантария. Останавливаются у громадного всадника.

Егоров. Где прикрепим знамя?

Кантария. Около статуи.

Егоров. Нет, не годится. Было приказано на куполе.

Кантария. Давай на купол. Но лестница шатается, чувствуешь?!

Егоров. Чувствую. Она в нескольких местах пробита снарядами.

Кантария. Можем грохнуться вниз.

Егоров. Тогда давай ползти по ребрам каркаса.

Кантария. Попробуем… Но трудно.

Егоров. Ничего. Ползи за мной. И крепче держись за железные ребра.

Кантария. Так и делаю.

Егоров. Вот и купол. Ползи сюда. Вот площадка. Видишь?

Кантария. Вижу.

Егоров. Прикрутим знамя ремнями к металлической перекладине.

Кантария. Давай. (Прикрепляют знамя к перекладине.)

Егоров. Все, готово. Знамя на куполе!..

Кантария. Смотри время.

Егоров. 22 часа 50 минут по московскому времени.

Кричат: «Ура!».

Кантария. А теперь быстро вниз. Немцы сейчас начнут, откроют по знамени шквальный огонь из всех орудий, чтобы сбить его.

Егоров. Пожалуй. Давай быстро вниз.

Спускаются. Над рейхстагом развевается Красное знамя.

Командный пункт Шатилова.

Звонок. Вера берет трубку.

Вера. Вас — Зинченко.

Шатилов. Слушаю тебя.

Зинченко. Знамя на куполе рейхстага, товарищ генерал!

Шатилов. На куполе рейхстага?!.. Молодцы!.. Поздравляю тебя, Федор, и весь твой полк! Во сколько укрепили знамя?

Зинченко. В 22 часа 50 минут по московскому времени.

Шатилов. Еще раз — молодцы!.. Поздравляю!.. А теперь поскорей добивайте фашистского зверя в его берлоге!

Зинченко. Добьем, товарищ генерал!

Шатилов. Поздравляю всех вас с наступающим праздником!

Зинченко. С каким праздником?

Шатилов. Как, с каким? Завтра — Первое мая.

Зинченко. Да?!.. Совсем забыли.

Шатилов. Еще раз с праздником вас!

У подножия рейхстага идет бой. В голову ранен Кузин. Санитарка перевязывает бинтами его голову.

Кузин. И надо же, угодили прямо в голову! И когда? В самом конце войны. Вот не повезло.

Зина. Это как сказать. А может, и повезло. Живым останешься, а могли убить. А теперь день победы встретишь.

Кузин. Это так, Зина. Могли и убить. Обидно, пять раз под пули попадал. А теперь вот и осколком зацепило.

Зина. Везучий ты, Виктор. Подлечат в госпитале, и снова будешь в строю.

Кузин. Везучий, ты права.

Зина. Откуда родом-то?

Кузин. Сибиряк я. С Байкала. А ты?

Зина. Я — рязанская. Из села. У нас тоже речка есть — Проня.

Кузин. Чудно как-то. Проня. Вроде как имя человека.

Зина. А мы привыкли. Будто так и надо.

Кузин. Смотрю я на тебя, Зина… Красивая ты, рязаночка.

Зина. А у нас все девушки красивые. Климат у нас такой, на женскую красоту влияет.

Кузин. Да?

Зина. А ты думал!..

Кузин. Да в Рязани, говорят, и грибы с глазами, их едят, а они глядят.

Зина. А ты приезжай после войны, убедишься в этом сам. Глядишь, и влюбишься в какую-нибудь рязаночку.

Кузин. А я вот в тебя влюбился. Давно к тебе приглядываюсь. Нравишься ты мне. Смелая, ловкая, красивая.

Зина. Как же ты успеваешь все делать? И с фашистами воевать, и на девушек смотреть?

Кузин. Успеваю вот. Мы, сибиряки, такие. Тоже на все ловкие. И воевать, и на красивых девушек поглядывать.

Зина. Поэтому тебя шестой раз и ранило. На девушек смотришь, а пуль не видишь.

Кузин. Возможно.

Зина. Вот и все, Виктор. Голова твоя забинтована. Теперь в санбат тебя отведу.

Кузин. Нет, Зина, в санбат я не пойду.

Зина. Как, не пойдешь?

Кузин. Я воевать буду. Руки у меня есть, ноги — ходят, глава — видят, а ты в санбат меня. Нет, Зина, туда мне дорога заказана. Победу буду здесь, в рейхстаге, встречать.

Зина. Напрасно ты так.

Кузин. Спасибо за перевязку. Можно, я поцелую тебя за это?

Зина. Можно. (Кузин обнимает ее, целует.)

Кузин. Сладко как!.. Можно еще разок?

Зина. Хорошего понемножку. А то процелуемся, и рейхстаг без нас возьмут. Бери автомат — и в свою роту.

Кузин. А село твое как называется?!

Зина. Семион.

Кузин. Семион?!

Зина. Да.

Кузин. Странное название!..

Зина. Какое уж есть.

Кузин. После войны я обязательно приеду в ваш Семион. Выйдешь за меня замуж?

Зина. Подумаю… (Кузин берет автомат.)

Кузин. Обязательно приеду. Только жди меня.

Раздается автоматная очередь. Зина вскрикивает, хватается за грудь, падает. Кузин подхватывает ее.

Что с тобой, Зина?

Зина. Ранена я… в грудь… Умираю…