Борис Бычевский - Командующий фронтом

КОМАНДУЮЩИЙ ФРОНТОМ

Не мыслю себя вне партии

Увертюра к прорыву

4»

Разгром 18-й армии 9 сентября 1943 года Л. А. Говоров и А. А. Жданов представили в Ставку первые соображения по замыслу будущей операции. В них было написано: «...Военный совет Ленинградского фронта считает своевременным поставить вопрос о разгроме 18-й ар-

В финальных сражениях 18 июня 1944 года Леониду Александровичу Говорову указом Президиума Верховного Совета Союза ССР было присвоено звание Маршала Советского Союза. Это случилось в разгар, точнее на заключительном этапе одной из финальных операций войск Ленинградского фронта — операции по разгрому финской армии на Карельском перешейке.

Содержание

notes

1

2

3

4

5

6

ГЕРОИ СОВЕТСКОЙ РОДИНЫ

Б.В.БЫЧЕВСКИЙ КОМАНДУЮЩИЙ ФРОНТОМ

ГЕРОИ СОВЕТСКОЙ РОДИНЫ

Б.В.БЫЧЕВСКИИ

КОМАНДУЮЩИЙ ФРОНТОМ

[О Маршале Советского Союза Л. А. Говорова)

Издательство политической литературы • Москва • 1974

/

S55C

Б93

Бычевский Б. В.

Б 95 Командующий фронтом (О Маршале Советского Союза Л. А. Говорове). М., Политиздат, 1974.

212 с. (Герои Советской Родины).

Книга посвящена одному из выдающихся советских полководцев — маршалу Леониду Александровичу Говорову.

В конце апреля 1942 года он возглавил войска Ленинградского фронта. Под его руководством Ленинград превратился в неприступную крепость и выли накоплены силы для наступления.

Войска Ленинградского фронта участвовали в прорыве блокады Ленинграда, в окончательном разгроме фашистских войск под Ленинградом, в сражениях на Карельском перешейке, в Южной Карелин, в Прибалтике.

Автор книги генерал-лейтенант инженерных войск Б. В. Бычевский, воевавший под командованием Л, А. Говорова, интересно рассказывает о его полководческом мастерстве, ярко и достоверно рисует облик своего героя (В. В. Бычевский скончался в 1912 году).

10604—235 079(02)—74

238—73

355С

© ПОЛИТИЗДАТ. 1974 г.

Генерал-лейтенант артиллерии Говоров летел в Ленинград. Весна 1942 года вступала в свои права, с трудом отвоевывая у зимы полоски земли. Под самолетом расстилались еще заснеженные поля, кое-где тронутые лучами весеннего солнца. Мысли Говорова невольно возвращались к Москве, к событиям последних дней. Едва встав с госпитальной койки после операции аппендицита, он был вызван к Верховному Главнокомандующему по поводу нового назначения.

Жена Леонида Александровича, Лидия Ивановна, узнав о предстоящем отъезде мужа, с замиранием сердца представила себе окруженный фашистами Ленинград, где снаряды и бомбы рвутся на улицах. Она знала, что зимой в этом городе умирало людей от голода еще больше, чем от разрывов снарядов. Но даже намеком нельзя высказать мужу свой женский страх. Он начнет молча и хмуро разминать пальцы на руках, будто они озябли, и задушевный разговор, так необходимый ей сейчас, может не получиться. Да и какой разговор, когда Леонид Александрович уже весь поглощен предстоящим, когда он целиком во власти одной главной мысли — оправдать доверие партии, возложившей на него столь ответственные обязанности. Снова, как минувшей осенью и зимой, придется напряженно слушать радио и ждать писем, всегда таких теплых и заботливых. А тут еще сын Володя, ему восемнадцатый год, и он просится у отца на фронт...

Самолет Говорова над Ладогой. Огромное озеро покрыто льдом, но уже видны темнеющие весенние промоины. Заметна с воздуха и трасса легендарной Дороги жизни, о которой генерал слышал в Москве. Только слышал. Теперь видит. Трасса работает, наверное, последние дни. Сегодня он узнает точно, какие запасы для населения и войск удалось накопить с помощью этой единственной коммуникации-нитки. Сверху кажется — как легко ее порвать. Привычный глаз отмечает также четко видимые склады на западном берегу озера, скопление там вагонов. «Маскировку могли бы сделать и лучше,— мысленно сделал он кому-то выговор.— Бомбят, вероятно, редко...»

Все, пережитое Говоровым во время осенних оборонительных и зимних наступательных сражений под Москвой, где он командовал 5-й армией на можайском направлении, не отодвинулось еще в дальние углы памяти и сердца. Слишком велико было напряжение воли, нервов, физических сил в те кризисные для столицы дни. И весь в целом драматизм событий первых месяцев войны оставался болевой точкой, мешающей иногда сосредоточить мысли на предстоящем ему теперь — сегодня, завтра... Многомиллионная фашистская армия в центре России, оккупированы Белоруссия, Украина. Почти полгода непрерывных отступлений при превосходстве врага в авиации, танках. Блокада Ленинграда...

Внизу разворачивается панорама осажденного города. Она воспринимается и умом военачальника, и сердцем русского человека.

С севера — темное море лесов Карельского перешейка. Там армия Маннергейма. Она подошла к самому Сестрорецку. С юга — 18-я армия из немецко-фашистской группы армий «Север».

В Петергофе, Стрельне, Пушкине, Гатчине (Крас-ногвардейск) и по Неве до самого Шлиссельбурга — всюду вокруг города плотным кольцом гитлеровские дивизии. Под стенами города осадные батареи. Сколько их ежедневно разрушают город, уничтожают и калечат ленинградцев...

Капитан Романов, адъютант Говорова, привыкший к суровому лицу и неразговорчивости генерала, с тревогой наблюдает, как рука Леонида Александровича часто тянется к щеточке коротко подстриженных темных усов, потом потирает подбородок. Генерал неотрывно смотрит в иллюминатор, между его бровями не расходится глубокая складка. Может быть, опять у него послеоперационные боли... Говоров действительно чувствует себя неважно, но мысли его не об этом. Они то уходят в далекое прошлое, то возвращаются к тому, что ему предстоит завтра.

Ленинград был городом его юношеских стремлений, надежд. Здесь более четверти века назад он хотел найти свое призвание и место в жизни, стать кораблестроителем. Однако судьба привела его к военной профессии, и вот теперь она возвращает его в этот город, к людям, чей подвиг потрясает мир.

И сразу же мысль возвращается к короткой беседе у Верховного Главнокомандующего перед отлетом. Сталин сказал ему немного, но, может быть, поэтому его слова так прочно легли на свое место, словно фундамент: не допустить разрушения Ленинграда осадной артиллерией врага; превратить Ленинград в абсолютно неприступную крепость; накопить силы внутри блокады для будущих наступательных операций.