Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 2

Гавриил. Ах… Нет, я не могу, мне очень нездоровится… И работать надо, я и так уж запустил… (Хочет уйти, в дверях.) Аглая Семеновна, я вас очень прошу — не пишите мне никакого вздора и не позволяйте себе никогда затрагивать моих домашних. Иначе мы принуждены будем расстаться…

Аглая Семеновна (вспыхнув). Это вовсе не я.

Гавриил. Кто же, как не вы… Кто кроме вас здесь пишет на машинке? (Уходя.) Пожалуйста, не забудьте — главу.

Аглая Семеновна поспешно выходит.

Сцена мгновение пустая, потом за сценой голос Кирилла:

— Где же Павел? Павел, сколько раз я говорил…

Кирилл, с ворохом роз и левкоев в руках.

Кирилл. Ведь это надо придумать… Отлучиться без спросу сегодня, когда, как нарочно…

Глаша. На деревню старшина вызвал, — говорит, экстренно…

Кирилл. Что такое — экстренно? Я сейчас себе все руки об розы переколол… Вечная история… Сказано, без спроса… Ступай — принеси ножницы…

Глаша уходит.

Римма, нарядная, в кружевном белом платье, оживленная.

Кирилл (навстречу ей). Римма Николаевна… простите, Павел куда-то отлучался, я не успел приготовить букеты… (Оглядывая ее.) Боже, как вы хороши… (Подает ей розу.)

Римма. Вы находите? (Ударяет его розой по руке.) У, бука… А кто вчера отказался со мной ночью на мельницу идти? Я из-за вас пари проиграла…

Кирилл (смотрит в землю, упрямо). Да, и отказался. Но вам легче было проиграть пари, чем мне пойти с вами.

Римма (кокетливо). Почему, господин Букин?

Кирилл (глухо). Римма Николаевна, вы мною играете… А я… этого не могу…

Римма (шутливо). Какие мы сердитые… (Берет Кирилла за руку, дружески.) Полноте, дружок, ведь так все было славно, — зачем это? (Смеясь.) Мы всегда влюбленным гимназистам говаривали: «Скушайте конфетку, и все пройдет»…

Кирилл (мрачно). Я не гимназист, Римма Николаевна, и конфетками вам меня кормить не придется… Вы меня совсем не знаете… (Взволнованно.) Я — человек прямой, цельный, — в жизни у меня не было никаких… авантюр… Я никогда не любил… (Порывисто.) Римма Николаевна, я буду вашим рабом, буду целовать следы ваших ног, — возьмите меня таким, какой я есть…

Римма (как бы изумленно). Ну вот, ну вот, голубчик, зачем все это…

Кирилл (в том же тоне). Зачем же вы меня мучили, зачем все лето вы были со мной так ласковы, так милы, так очаровательны… Я теперь всю жизнь… (Наклоняется, хочет скрыть слезы.)

Римма (растроганно). Ай-ай-ай… Бова-Королевич… и плачет… Полно, полно, дружок… (Шутливо смахивает ему слезы своим платком.) А то и я заплачу… Сейчас сюда все придут… Вот — сюрприз для Мэриного рождения… Ну, я прошу моего милого рыцаря… (Нежно гладит ему лоб и волосы.) Сегодня не надо… А после — мы поговорим… (Напевает.) «Ты — дитя, жизнь еще не успела…»

Кирилл (смахнул слезы и стоит перед нею смущенный и взволнованный). Простите, ради Бога… Первый раз в жизни у меня слезы… Я не имел права… (Целует ей руку.) Мне не в чем вас винить… Вы — чудная, прекрасная, единственная… Я сам вообразил…

Римма (хочет переменить разговор). Давайте скорее сделаем букеты. Один для Мэри, другой для Гавриила Алексеевича. (Напевает.) «В том саду, где цвели хризантемы…» Как вы думаете, — он не рассердится? (Делают букеты, подбирая цветы.)

Кирилл (оправившись). Разве Гавриил может на что-нибудь сердиться? Это ангел, а не человек… Только он последние дни мне не нравится… Пожелтел, осунулся… Я маме давно говорю, — надо доктора пригласить.

Римма. Кажется, ведь доктор сегодня здесь, в гостях?

Кирилл. Да, Сергей Петрович, но вы не знаете Гавриила… Он ни за что не даст себя посмотреть, не захочет испортить другим настроения… Знаете, какой это человек… Пока Мэри спит, он из деликатности не решается сапог надеть… Другой раз до полудня…

Римма. Готово… (Отряхивает букеты.) Ну и мы — молодцы… А где же сеньор Поль?

Кирилл. Его зачем-то в деревню вызвали…

Через террасу входят Анна Павловна, Мэри, Левченко, Аглая Семеновна, доктор Куликов. Мэри в белом, в прическе 20-х годов с локонами, на шее медальон; она бледнее обыкновенного. Доктор Куликов средних лет, заурядная наружность, в очках.

Куликов. Ба, да у вас сегодня форменное торжество… А я и не знал, что Мария Александровна с Гавриилом Алексеевичем к нам на все лето пожаловали…

Кирилл (зажигает последний фонарик). Ну, господа, бал начинается… Римма Николаевна, прошу вас на тур вальса…

Римма (радостно). Танцевать, танцевать… А кто же нам сыграет? (К Аглае Семеновне.) Может быть, вы?

Аглая Семеновна (сухо). Я не играю. И не танцую.

Анна Павловна. Ну, кто же, кто… Конечно, мать родная… Только я ведь одну старину знаю…

Идет в дом и играет старинный, медленный вальс; на террасе танцуют Левченко с Мэри и Кирилл с Риммой, Аглая Семеновна и Куликов смотрят.

Куликов. А вы что ж, барышня, не танцуете?

Аглая Семеновна (напыщенно). Меня это не интересует. У меня другие симпатии…

Куликов. Какие же? Можно узнать?

Аглая Семеновна (хочет заинтриговать). Разные… А вы — разве не танцуете?

Куликов. В год — раз. Нашему брату некогда. (Любуясь Мэри.) Боже, какая интересная стала Мария Александровна… Помню ее в год свадьбы… (Указывая на Левченко.) А кто сей красавец?

Аглая Семеновна. Гость… (Нерешительно.) Может быть, вы желаете со мной?

Куликов (добродушно). Почему бы и нет… Только я по старине…

Неловко берет Аглаю Семеновну за талию и танцует с нею вальс в три па. Аглая Семеновна сбивается и никак не может попасть в такт. Вальс продолжается.

Кирилл (сбегая с террасы, разгоряченный). Жарко…

Куликов (ему вслед). Браво, браво, Кирюша… Вальсируешь, что твой ротмистр гвардейский…

Римма (подбегая к Мэри). В каком ухе звенит? Говори скорей, — да или нет?

Мэри (под руку с Левченко, Римме). Ну, конечно, — нет. Помнишь, Римма, этот вальс?.. Мы еще гимназистками на катке под него катались… Боже, как это давно было…

Римма (грозит ей пальцем). Мэри, Мэри… Помнишь наш разговор, тогда, в диванной? (Левченко.) Сэр, не увлекайтесь… (Направляется с Кириллом под руку в аллею, напевая: «О милый друг, тебя я не ревную».)

Навстречу им кто-то бежит.

Из аллеи появляются девочки-подростки в разноцветных местных костюмах.

Кирилл. Вы что, девчата?

Девчонки (хором). Барыню молодую поздравить…

Мэри. Спасибо, спасибо, милые… Побудьте с нами.

Римма. Как это живописно… Couleur locale.3 Ну что ж? Девушки, спляшите нам…

Девчонки. Парней нету… И гармошки нет… Парни все куда-то убегли.

Римма. А вы без парней, промеж себя…

Девчонки пляшут, прихлопывая в такт руками. Все тоже хлопают.

Римма (Кириллу). Какая это, крайняя, хорошенькая…

Кирилл. Здесь вообще народ красивый, ловкий, способный…

Девчонки. Без парней неладно… Скушено… (Разбегаются.)

Кирилл (им вслед). Ступайте на двор, гостинцев дадут…

Девчонки (на ходу). Покорнейше благодарим. (Убежали.)

Римма (у клумбы цветов, восторженно). Какая мочь… Как чудно, как сладко пахнут левкои… (Напевает.) «И ночь, и любовь, и луна»… Цветы, музыка, любовь… (Кириллу, возбужденно.) Знаете вы это настроение, когда хочется, чтобы время остановилось?

Кирилл (восхищенно глядя на нее). О, если бы вечно благоухали левкои, если бы вечно глядеть в ваши глаза…

Уходят в аллею.

Левченко и Мэри на площадке у террасы.

Левченко (не отрывая от Мэри глаз). Вы сегодня, в белом, похожи на ангела… И как вы пели…