Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864

Подходят к толпе.

Голоса из толпы

Ну, что ж ты замолчал? — Что язык-то прикусил?

Павлик

Я живу с краю, ничего не знаю, мое дело сторона. (Убегает.)

Минин

Что он молол?Голоса из толпыДа много говорил. —Про королевича. —Да разореньемВсе нам грозит.

Лыткин

Такие страстиНаговорил, не знаешь, что и делать.

Минин

Как только вам не грех воришек слушать,Бездельных, шлющихся! Развесьте уши —Им на руку, они тому и рады.Их много изрыгнул на Русь святуюОгнедыхательный диавол, поядательДуш человеческих, злохитрый змей.

Голоса из толпы

Да кто ж ему поверит! — Зря болтает!Учи нас, вразумляй, Кузьма Захарьич!

Минин

Одно вы помните и зарубите,Что мы клялись креста не целоватьНи Владиславу, ни кому другомуИз иноземцев; ждать, кого на царствоПошлет Господь и выберет земля.Нам государь — великий патриарх,Другого нет у нас. Что скажет — свято.

Народ

Что нам прикажет, то и будем делать.

Минин

Сегодня от него пришли гонцы.Мы грамоту прочтем и вам объявимЕго приказ и земское решенье.

Вбегают несколько человек.

Один из них

Отписки из Москвы! Гонцы с вестями!

Голоса из лавок

Куда идут?

Один из вновь пришедших

На воеводский двор.

Другой

Письмо от патриарха Ермогена.

Площадь наполняется. Входят Роман Пахомов и Родион Мосеев.

[Те же,] Роман Пахомов и Родион Мосеев.

Родион Мосеев

Честным нижегородцам из МосквыОт разоренных и плененных братийПоклон мы правим низкий, до земли.

Кланяется, все кланяются.

Роман Пахомов

Честному духовенству, воеводамИ всем, и старшим и молодшим людям,Благословение от патриарха.

Действие второе

Сцена первая

ЛИЦА:

Биркин.

Семенов.

Минин.

Аксенов.

Темкин.

Губанин.

Народ.

Место в Кремле близ воеводского дома.

Темкин и Губанин и несколько народа стоят возле дома. Аксенов выходит из дому.

Темкин

Что, Петр Аксеныч, об чем читали?

Аксенов

Великий господин наш патриарх пишет, чтобы паньина Маринкина сына, Ивашку, на царство нам отнюдь не хотеть, и чтобы были мы в любви и в соединении и промышляли бы, как души свои положить за веру. Да и на словах про то же приказывал Роману Пахомычу да Родиону Мосеичу.

Темкин

Что ж вы так долго?

Аксенов

Много разговору было. Кузьма на одном стоял, что грех нам сложа руки сидеть; а надо, как ни на есть, промышлять на супостата.

Темкин

Что ж воеводы?

Аксенов

Не давали ему путем слова вымолвить. А пуще Биркин да Семенов, — оборвали, обругали. А за что? Диви бы он о своем деле радел! Вот какова злоба-то в человецех!

Темкин

Доведись мне, я бы с ними поговорил. Я бы их отчитал; так бы и вцепился.

Губанин

Как им не грех! Как это они Бога-то не боятся! Ах, срам какой! Как это у людей стыда нет в глазах!

Выходят из дому Биркин, Семенов и Минин.

Те же, Биркин, Семенов и Минин.

Семенов

Наслушались мы вдоволь разговоруСегодня. Сыт ли ты, Иван Иваныч?

Биркин

По горло сыт. От ваших разговоровЗавяли уши.

Семенов

Ну, Кузьма Захарьев,Спасибо за науку! УгостилНас, дураков, разумными речами,Так и сидели все, развеся уши,Да слушали.

Биркин

Ну, как его не слушать,Он всех умней! Ишь краснобай какой!

Минин

Не помню я, что говорил; быть может,Кого обидел словом. Не вините;Не сам я говорил, кровь говорила.

Семенов

Обидеть не обидел, грех сказать;А насказал довольно, не уложишьВ большой мешок.

Биркин

Да кто же виноват?Мы сами дали волю, так и слушай!А он и рад.

Минин

Да кто же запретитМне говорить?

Семенов

Да всякий, кто постарше.

Минин

За веру православную стою,Не за дурное что. Молчать нельзя мне.

Семенов

Ведь ты еще не воевода! Скажут,Чтоб говорил — так говори что хочешь;А скажут: замолчи! — так замолчишь.

Минин

Не замолчу. На то мне дан язык,Чтоб говорить. И говорить я будуПо улицам, на площади, в избе,И пробуждать, как колокол воскресный,Уснувшие сердца. Вы подождите,Я зазвоню не так. Не хочешь слушать,Я не неволю: не любо — не слушай;А замолчать меня заставить трудно.Я не свои вам речи говорил:Великий господин наш, патриарх,Того же просит. Пусть нас Бог рассудит,Кто прав, кто виноват. Вы не хотелиПоверить мне; смотрите, не пришлось быВам каяться.

Семенов

Тебе поверить? Ишь ты,Чего ты захотел! Ты будь доволен,Что слушали, молчать не заставляли.

Биркин

Да из избы не выгнали тебя.

Уходят, и за ними все, исключая Минина и Аксенова.

Минин и Аксенов.

Минин

Знать, им не жаль ни крови христианской,Ни душ своих. Какая им корысть!Самим тепло, а братию меньшуюПусть враг сечет и рубит, да и душиНасильным крестным целованьем губит.Просил я их со многими слезами,Какую ни на есть, придумать помощь, —И слышать не хотят. Не их, вишь, дело.Так чье же?

Аксенов

Не надейтеся на князи!

(Уходит.)

Минин

И вправду. Нам теперь одна надежда —На Бога. Помощи откуда ждать!Кто на Руси за правду ополчится?Кто чист пред Богом? Только чистый можетСвятое дело честно совершить.Народ страдает, кровь отмщенья просит,На небо вопиет. А кто подымет,Кто поведет народ? Он без вождя,Как стадо робкое, рассеян розно.Вождя, печальника о нас, убилиИзменой адской. Где искать другого?Нет помощи земной, попросим чуда;И сотворит Господь по нашей вере.Молиться надо! В старину бывало,Что в годы тяжкие народных бедствийБог воздвигал вождей и из народа.Не за свои грехи, а за чужиеОн переносит тягостную кару.Избит, ограблен! Нынче сыт с семьей,А завтра отняли сухую корку,Последнюю, что берегли ребятам;Сегодня дома, завтра в лес беги,Бросай добро, лишь о душе заботься,Да из кустов поглядывай, что зверь,Как жгут и грабят пСтом нажитое.Поймают — силой приведут к присяге,Кривить душой, крест вору целовать.Да и не счесть всех дьявольских насилий,И мук непереносных не исчислить!И все безропотно и терпеливоНарод несет, как будто ждет чего.Возможно ли, чтоб попустил погибнутьТакому царству праведный Господь!Вон огоньки зажглись по берегам.Бурлаки, труд тяжелый забывая,Убогую себе готовят пищу.Вон песню затянули. Нет, не радостьСложила эту песню, а неволя,Неволя тяжкая и труд безмерный,Разгром войны, пожары деревень,Житье без кровли, ночи без ночлега,О, пойте! Громче пойте! СоберитеВсе слезы с матушки широкой Руси,Новогородские, псковские слезы,С Оки и с Клязьмы, с Дона и с Москвы,От Волхова и до широкой Камы.Пусть все они в одну сольются песнюИ рвут мне сердце, душу жгут огнемИ слабый дух на подвиг утверждают.О Господи! Благослови меня!Я чувствую неведомые силы,Готов один поднять всю Русь на плечи,Готов орлом лететь на супостата,Забрать под крылья угнетенных братийИ грудью в бой кровавый и последний.Час близок! Смерть злодеям! Трепещите!Из дальнего Кремля грозит вам Минин.А если Бог отступит от меняИ за гордыню покарать захочет,Успеха гордым замыслам не даст,Чтоб я не мнил, что я его избранник, —Тогда я к вам приду, бурлаки-братья,И с вами запою по Волге песню,Печальную и длинную затянем,И зашумят ракитовы кусты,По берегам песчаным нагибаясь;И позабудет бросить сеть рыбакИ в тихом плесе на челне заплачет;И девка с ведрами на коромысле,Идя домой извилистой тропинкой,Оглянется с горы и станет слушатьИ, рукавами слезы утирая,Широкие измочит рукава;Бурлаки запоют ее под лямкойИ балахонцы за своей работойНад новою расшивой, с топорами.И понесется песня, и прольетсяИз века в век, пока стоит земля.О Господи! Грешу я; мал я духом,Смел усомниться в благости твоей!Нет, прочь сомненья! Перст твой вижу ясно.Со всех сторон мне шепчут голоса:«Восстань за Русь, на то есть воля Божья!»

(Уходит.)