Вечер трудного дня - Николай Николаевич Крупский
Ангелина. Привет, Юрий.
Юрий. Ангелина, как дела!? Готова меня порадовать?
Молчание.
Юрий. Ангелина, что случилось? Ангелина?
Ангелина. Ты стоишь?
Юрий. Даа… (Недоверчиво говорит он и снова улыбается, предвкушая что-то хорошее.)
Ангелина. Тогда тебе лучше сесть.
Юрий. Что случилось, мой милый литагент? (Теперь в его глазах проскакивает волнение).
Ангелина. Это на счет твоей новой книги…
Юрий. Что, гранки не получились, может потеряли их? (Он судорожно кашляет и трогает порез на руке.) Что?
Ангелина. С гранками все хорошо.
Юрий. Ну говори же (теперь он явно нервничает, расхаживает по комнате).
Ангелина. Издательство подписало договор на публикацию твоего романа… Шестьсот тысяч рублей окончательная цена. Первый тираж пятьсот тысяч экземпляров.
Юрий останавливается по среди комнаты. По его вспотевшему лицу пробегает гримаса удивления, затем радость и, наконец, грусть. Он начинает плакать, находит стул, садится.
Ангелина. Эй, ты еще здесь (смеется), мой милый писатель?
Юрий роняет трубку телефона на пол и закрывает лицо руками.
Юрий (Плачет). Боги… Шестьсот… Пятьсот… Господи!
Юрий старается вытирать слезы ладонью, но тут же появляются новые. Он придвигает к себе пишущую машинку и тыкает пальцем клавиши без особого значения.
Юрий. Теперь я смогу купить себе ноутбук… А ты мистер-улыбающийся-железный-мать-тебя-так-дровосек отправишься в кладовую… Пятьсот!
Он тяжело поднимается со стула и идет к раковине, позабыв о телефоне и Ангелине.
Ангелина. Алло! Юрий? Алло… Балбес.
Продолжает мыть посуду. Потом с улыбкой на лице, но со слезами на глазах напевает новую песенку.
Юрий. Покупают за шестьсот… Напечатают пятьсот… за шестьсот и пятьсот… пятьсот!
Открывается дверь, входит Фиона с бутылкой пива в одной руке и с сумкой, из которой торчит шарф, в другой.
Фиона (пьяным, охрипшим голосом). Дорогой… Я, мать твою, дома!
Юрий (с крайним удивлением). Где ты была?
Фиона (смеется, бросает сумку на пол. Бутылку пива ставит на пол и пытается снять сапоги). Где-до дам…
Юрий (бросает свое занятие, подходит к ней). Ты снова пьяна.
Фиона не обращает на его слова никакого внимания. Берет бутылку пива, чуть ли не роняет ее и начинает демонстративно пить.
Юрий. Да хватит тебе! (Хватает бутылку, пиво случайно проливается на пол).
Фиона (в гневе). Эй! Видишь, что ты наделал своими кривыми пальцами! Теперь пятно останется, гавнюк!
Юрий. Я своими кривыми пальцами зарабатываю нам на хлеб. И притом не плохие деньги.
Фиона смотрит на него серьезно, пытается понять на шутит ли он. Не шутит. Начинает громко смеяться. Проходит к столу. На столе осталось парочка бокалов и бутылка шампанского. Берет ее, но та оказывается пустой. Юрий идет за Фионой следом с бутылкой пива, делает глоток.
Юрий (кривится). Ты что, смешала пиво с виски?
Фиона. Только для окраски. (Юрий подходит к раковине и выливает содержимое в раковину).
Фиона наблюдает с грустью за действиями Юрия, вздыхает и кашляет. Сильный кашель заставляет ее согнуться пополам. Когда приступ проходит, вытирает тыльной стороной ладони уголок рта. Мы тут же замечаем, что кисть окрасилась красным.
Юрий (подходит к ней). Это что, кровь? Ты гуляла… шлялась всю ночь по улице раздетая?
Фиона вновь наклоняется – ее тошнит.
Юрий. Боже мой… (обнимает ее за талию) Фиона… (Бежит на кухню, возвращается с ведром, ставит ее перед Фионой.) Ты снова заболела. Ты курила? Забыла про свои легкие? (Укладывает ее в постель.) Я сделаю чай.
Он бежит обратно на кухню и приносит мокрое полотенце и кладет ей на лоб. Та снова кашляет, из ее горла вырываются утробные звуки.
Юрий. Сейчас, любимая, потерпи (он бежит обратно. Фиона снимает со лба полотенце).
Фиона. Оставь меня. Я хочу умереть.
Юрий. Никто не хочет умереть.
Фиона. В твоих книгах все хотят умереть. И я тоже хочу.
Юрий (заваривая чай). В моих книгах хотят умереть только безумцы. Ты не из их числа.
Фиона хочет смеяться, но снова наступает приступ кашля. Она садится и кашель прекращается. Тяжело дышит, начинает плакать.
Фиона. Я тебя ненавижу. Какой же ты…
Юрий. Тебе лучше помолчать (садится рядом, протягивает ей кружку).
Фиона (она выбивает кружку из его руки, рыдает). Я тебя ненавижу. Как же ты мне противен!
Юрий кладет руку на ее плечо, в попытке утешить. Она со стоном сбрасывает его руку. Он снова не обращает на это внимания, подбирает с пола кружку. Берет несколько листов чистой бумаги и кладет на пролитый чай.
Юрий. Тебе нельзя было курить… и пить.
Фиона. Я сама решаю…
Юрий. И сама решаешь сколько тебе осталось…
Фиона (передразнивая). Да! И сама решаю! Сколько мне осталось ЖИТЬ! (От нестерпимой боли она обнимает грудную клетку).
Юрий. Лучше я вызову врача.
Фиона не отвечает. Он снова прикладывает мокрое полотенце к ее лбу. Смотрит на нее и слушает, как из ее легких доносится страшный хрип и стоны. Трогает ее руку.
Юрий. Ты вся горишь. (Она не отвечает.) Я люблю тебя.
Фиона отворачивается от него, ложится на бок, придерживая полотенце. Юрий идет к телефону. Понимает, что трубка от него все еще лежит рядом с письменным столом. Подбирает ее и набирает номер скорой.
Юрий. Алло, можно скорую к дому… (он объясняет где находится). Девушка… Жар, кашель, хрип в легких. Хорошо, я жду.
Юрий вешает трубку, смотрит на Фиону и кусает нижнюю губу.
Юрий (шепотом). Черт…
Он садится за стол. Стучит по клавишам пишущей машинки, каждый раз посматривая на Фиону, когда та кашляет и стонет от боли.
Действие восьмое (Юрий, Евгений и звонок Ангелины)
Квартира Юрия. На полу все также безмятежно стоят стопки книг, лежат диски, матрас. На матрасе сидят Юрий и Евгений. Оба находятся в гнетущем состоянии духа. Молчат. Иногда делают глотки сока из высоких стаканов.
Евгений. Почему она ушла из дома, и ты даже не пытался ее остановить? Позвонил бы ей, узнал, что случилось…
Юрий (покачал головой, не соглашаясь со словами друга). Понимаешь, это уже не в первый раз так. Она часто выходит из равновесия по любому поводу.
Евгений. По любому поводу? Не понимаю.
Юрий. Знаешь… Порой мне кажется, что она со мной, только… Вспомни, какой она была еще в школе. (Евгений кивает, улыбается, вспоминая школьные дни). Мы окончили школу, повзрослели. И она тоже…
