Валентин Свенцицкий - Наследство Твердыниных
С и м а (машет рукой). Поехало! (Хочет идти.)
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Нет, стой!
Входят Анна Васильевна и Сойкин.
(К Сойкину.) Ты деньги приносил?
С о й к и н (теряясь). Так точно, Прокопий Романович…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Кому отдал?
С о й к и н. Вот им-с… (Указывает на Симу.)
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Слыхал!.. Где деньги?
С и м а (смущённо). Мне надо было… Я истратил… Я, кажется, такой же…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Молчать! Воры! Все воры… Ни копейки не дам!.. Издохните – не дам… Пока жив – не выпущу… Слышите!.. (Кашляет.)
А д в о к а т. Я, по-видимому, здесь лишний, господа…
П ё т р П е т р о в и ч. Кажется, мы все лишние.
О л я. Идёмте. (Берёт за руку Клавдию Ивановну.)
Все идут к правой двери. Адвокат прощается и проходит в среднюю дверь. Сойкин кланяется и скрывается в левую дверь.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Сорвалось верно… Ловко придумали… Да не бывать по-вашему!.. Все воры!.. все мошенники… (Остаётся один. Говорит тихо.) Разбежались… (Смеётся.) А ключи будут у меня…
Действие второе
Комната первого действия. Справа, где раньше стоял диван, поставлен белый кухонный стол, на нём бумаги, счета, книги. Диван отодвинут в сторону. Сима сидит и пишет. Прокопий Романович в очках считает на счётах.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Подсчитал?
С и м а. Да… Три тысячи шестьсот девяносто два рубля.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Теперь на другой стороне пиши: за апрель, с прежде поступившими, восемь тысяч четыреста сорок. Написал?.. Черту поставь… Так. Внизу пиши: не уплочено по дому номер восемь за апрель. Ситкин – два рубля восемьдесят две копейки. Андронов-столяр – один рубль шестьдесят копеек. Акимов – три рубля. Демьянов – шесть рублей. Аркадьев – восемьдесят копеек. Кашин – один рубль двадцать копеек. Борисов – два рубля. Ершов – четыре рубля. Написал?..
С и м а. Ершов… четыре… рубля… Написал.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Черту поставь. Итого… (Считает. Пауза.) один рубль сорок две копейки. (Снимает очки. Достаёт из кармана бумагу.) Перепиши. В Управу. Какой-то дополнительный налог, видишь ты, выдумали. Отродясь не платили – и впредь не собираюсь. Пристав говорит: «Опишем». (Смеётся.) Пусть описывает. Ну а теперь я пойду. (Кричит.) Васильевна?.. (Прежним тоном Симе.) Как перепишешь, позови.
Входит Анна Васильевна.
А н н а В а с и л ь е в н а. Что вы, Прокопий Романович?
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Ты молодца-то покарауль, не сбежал бы. (Смеётся.)
А н н а В а с и л ь е в н а (смеётся). Что его караулить, Прокопий Романович, он мальчик… не маленький!
С и м а (пишет. Вполголоса). Кажется, уж можно бы в покое оставить.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Покарауль… покарауль… (Идёт к двери. Наклоняется к Анне Васильевне.) Не забудь, Васильевна, о чём говорил-то…
Прокопий Романович уходит.
А н н а В а с и л ь е в н а. Замучили бедненького… мальчика…
Сима не обращает внимания, пишет. Пауза.
А н н а В а с и л ь е в н а. Симочка!..
С и м а. Что вам нужно?
А н н а В а с и л ь е в н а. Брось писать-то… поговорить мне с тобой надо.
С и м а. Не о чем нам с вами разговаривать.
А н н а В а с и л ь е в н а. За что ты, Симочка, всегда на меня сердишься?
С и м а. Не сержусь… А вообще, оставьте меня в покое.
А н н а В а с и л ь е в н а. Дело у меня к тебе есть… важное… Может быть, вся жизнь твоя от него зависит…
С и м а (перестаёт писать). Это ещё что за новости?
А н н а В а с и л ь е в н а (серьёзно). Я не шучу, Симочка.
С и м а (снова начинает писать). Будет уж вам.
А н н а В а с и л ь е в н а. Ах ты, глупенький… мальчик. Ну, вот что: о том, что маменька с Оленькой у Прокопия Романовича в Красный Яр просятся, – слышал?
С и м а (перестаёт писать). Слышал.
А н н а В а с и л ь е в н а. А за чем остановка, знаешь?
С и м а. Знаю.
А н н а В а с и л ь е в н а. Вот и не знаешь.
С и м а. Нет, знаю. Дядя требует, чтобы маменька выдала ему полную доверенность. Но она никогда такой глупости не сделает, и дядюшка останется с носом. Вот вам!
А н н а В а с и л ь е в н а. Да ты постой торопиться. Эдакий порох. (Смеётся.) Не дотронулись – а уж обжёг…
С и м а. Потому что я не понимаю, зачем вы об этом говорите!
А н н а В а с и л ь е в н а. Затем и говорю, что надо. Ты вот ещё что скажи. Очень тебе надоело с утра до ночи с бумагами да со счетами разными возиться?
С и м а. Ну, надоело.
А н н а В а с и л ь е в н а. И гораздо было бы лучше, если бы ты был вольной птицей?
С и м а (улыбается). Конечно, лучше! Мне и стены-то эти опостылели!.. Комнаты низкие, тёмные, и запах какой-то особенный, не то пылью, не то плесенью… как взойдёшь с улицы – в висках стучит.
А н н а В а с и л ь е в н а. Вот видишь. Я же знаю. Ты молоденький – всего тебе хочется. А тут сиди, как крыса в подполье… Пиши да считай… На волю пора тебе, Симочка… Только, конечно, и воли одной мало. Без денег – на что она, и свобода? То ли дело с деньгами. Куда хочешь пошёл, что хочешь купил – и всюду почёт и уважение…
С и м а. Да что об этом говорить, Анна Васильевна, не видать нам такой жизни – все будем по дядюшкиной дудке плясать. (Хочет приняться за работу.)
А н н а В а с и л ь е в н а (тише). Захочешь – всё будет.
С и м а. Андрей тоже надеется – а я не верю.
А н н а В а с и л ь е в н а. Уж я правду тебе говорю!
С и м а. Разве дядюшку уговоришь?
А н н а В а с и л ь е в н а. Сам упрашивать будет.
С и м а. Ну, это вы что-то – тово!..
А н н а В а с и л ь е в н а. А я, может, по его приказанию и говорю-то с тобой.
С и м а (поражённый). По приказанию дядюшки?
А н н а В а с и л ь е в н а. Слушай, Симочка, ты не маленький, усы растут… Пора бы тебе в жизнь вникать. Маменька с Оленькой в Красный Яр уедут – это уж верно. Здесь им никак нельзя. На всё пойдут, только бы уехать. Маменька тебя да Андрюшу боится: а то давно бы подписала. Если ты ещё маменьке скажешь, она и вовсе согласится. Тебе удерживать её не резон – пусть себе с Богом едут.
С и м а. Да вы в уме? Чтобы я советовал маменьке всё отдать Прокопию?.. Я нищим не желаю быть… Что за вздор вы говорите!
А н н а В а с и л ь е в н а. О тебе речь впереди… Главное – маменьку да Олю отправить… А потом, Симочка… коли ты захочешь… с Прокопием Романовичем… помириться… он тебе и волю даст, и денег сколько захочешь. Ты сам знаешь, Андрюша – человек неспособный, слабый… коли маменьки с Олей не будет, а вы с Прокопием Романовичем возьмётесь… Андрюша на всё пойдёт и от всего отступится. Ты, главное, с Прокопием Романовичем заодно будешь… а он тебе и деньги, и всё даст…
С и м а (встаёт). Я… с Прокопием Романовичем… мне деньги…
А н н а В а с и л ь е в н а (торопится, не даёт ему говорить). Да, да, Симочка, и деньги, и всё… сколько хочешь… И я с тобой заодно… Мы втроём, Симочка… Мальчик мой… Я знаю, не любишь ты меня… ушла моя молодость… Но ты хоть немножко люби… и я во всём служить буду… На что хочешь пойду… Не гони меня только совсем.
С и м а. Какой вздор!.. какая гадость!.. Грязь… подлость…
А н н а В а с и л ь е в н а. Симочка…
С и м а. Оставьте вы меня…
А н н а В а с и л ь е в н а. Что с тобой… милый…
С и м а. Молчите… слышите!..
А н н а В а с и л ь е в н а. Ты пойми…
С и м а (кричит). Да замолчите же вы!.. Или я… Нет, я не могу… Какая грязь, какая грязь!..
Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем.
А н д р е й И в а н о в и ч (берёт его за оба локтя). Симочка, что с тобой?
С и м а. Ничего… пусти меня…
А н д р е й И в а н о в и ч. Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он?
А н н а В а с и л ь е в н а. О дядюшке всё… Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод – не привык…
Анна Васильевна уходит.
А н д р е й И в а н о в и ч (обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате). Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр – а мы с тобой… как-нибудь… по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было…
