Жан-Батист Мольер - Жорж Данден или Одураченный муж

Анжелика делает знак Клитандру.

Нечего пожимать плечами! Я с вами не шучу.

Анжелика. Никто и не думает пожимать плечами.

Жорж Данден. Ах ты господи! Я все прекрасно вижу! Еще раз вам говорю: брак - это узы, к которым надо относиться со всяческим уважением, нехорошо с вашей стороны так поступать.

Анжелика кивает головой Клитандру.

Да, да, нехорошо это с вашей стороны. Можете сколько угодно мотать головой и строить мне гримасы.

Анжелика. Какие гримасы? Не понимаю, что вы хотите сказать.

Жорж Данден. Я-то хорошо понимаю! И эти ваши усмешки мне знакомы. Хоть я и не дворянин, но род мой ничем не запятнан, семья Данденов...

Клитандр (позади Анжелики, не замечаемый Жоржем Данденом), Одно словечко!

Жорж Данден (не видя Клитандра). А?

Анжелика. Что? Я ничего не сказала.

Клитандр уходит, отвесив Жоржу Дандену низкий поклон.

Жорж Данден. А он все вокруг вас увивается.

Анжелика. Я-то чем виновата? Что я должна, по-вашему, делать?

Жорж Данден. Я хочу, чтобы вы сделали то, что делает всякая женщина, которая желает нравиться только мужу. Что бы там ни говорили, а никакой любезник не добьется своего, если женщина сама к тому не стремится. Есть такой сладкий душок, который их притягивает, как мух к меду, но честные женщины всегда умеют сразу же их отогнать.

Анжелика. Отогнать? А с какой стати? Мне вовсе не обидно, что меня находят красивой, мне это доставляет удовольствие.

Жорж Данден. Так! А какую роль, по-вашему, должен играть в этих шашнях муж?

Анжелика. Роль порядочного человека, которому приятно видеть, что на его жену обратили внимание.

Жорж Данден. Слуга покорный! В мои расчеты это не входит, Дандены к такой моде не привыкли.

Анжелика. О, и Дандены к ней привыкнут, если захотят! Я вам прямо скажу: я не намерена уходить от мира и хоронить себя заживо подле своего супруга. Как вам это понравится! Только из-за того, что кому-то заблагорассудилось на нас жениться, все для нас должно быть кончено, и мы обязаны порвать всякую связь с живыми людьми? До чего доходит тиранство господ мужей, просто удивительно! Это, конечно, очень мило с их стороны желать, чтобы жены их умерли для светских развлечений и жили только для них, ну, а по-моему, это смешно. Я вовсе не собираюсь умирать такой молодой.

Жорж Данден. Так вот как вы исполняете обет верности, который вы дали мне при свидетелях?

Анжелика. Я? Я дала его вам вовсе не по доброй воле, вы у меня вырвали его силой. Спросили вы меня перед свадьбой, согласна я за вас выйти или нет? Вы говорили об этом только с моим отцом и с матерью, - это они, собственно говоря, с вами поженились, к ним вы и обращайтесь по поводу всяких неприятностей. А я - я никогда не предлагала вам на мне жениться. Вы меня взяли, ничего не спросив о моих собственных чувствах, и я не считаю себя обязанной рабски подчиняться вашей воле. Если вам угодно знать, я хочу наслаждаться счастьем молодости, радостью свободы, на которую мне дает право мой возраст. Я хочу бывать в обществе, хочу испытать, как приятно выслушивать нежные признания. Будьте к этому готовы - это вам послужит наказанием. Благодарите небо, что я неспособна на что-нибудь худшее.

Жорж Данден. Ах, вот вы как? Я - ваш муж, и я вам говорю, что этого не будет.

Анжелика. А я - ваша жена, и говорю вам, что это будет.

Жорж Данден (в сторону). У меня чешутся руки рожу ей растворожить - я бы так ее отделал, чтоб она сразу опротивела всем этим медоточивым болтунам. Крепись, Жорж Данден! Нет, пожалуй, не удержусь, лучше уйти от греха. (Уходит.)

Анжелика, Клодина.

Клодина. Сударыня, никак я не могла дождаться его ухода! Мне нужно передать вам записочку, сами знаете - от кого.

Анжелика. Посмотрим.

Клодина (в сторону). Судя по ее виду, записка не очень ее огорчила.

Анжелика. Ах, Клодина! В каких изысканных выражениях изъясняет он свои чувства! Эти придворные умеют быть очаровательными в каждом своем слове, в каждом поступке! Что такое рядом с ними наши провинциалы?

Клодина. После знакомства с ними Дандены, кажется, вам совсем разонравились.

Анжелика. Побудь здесь. Я пойду напишу ему ответ. (Уходит.)

Клодина. Я думаю, мне нет нужды советовать ей ответить поласковее. Но вот...

Клитандр, Любен, Клодина.

Клодина. Какого, однако, толкового посланца вы нашли себе, сударь!

Клитандр. Я не решился послать кого-нибудь из своих слуг. А теперь, милая Клодина, мне надо отблагодарить тебя за все услуги, которые, по моим сведениям, ты мне оказывала. (Шарит в карманах.)

Клодина. Э, сударь, это неважно! Сударь! Я для вас стараюсь потому, что вы этого стоите, потому, что я чувствую к вам расположение.

Клитандр (давая Клодине деньги). Очень тебе обязан.

Любен (Клодине). Раз уж мы все равно поженимся, дай-ка я спрячу их вместе с моими.

Клодина. Я приберегу их для тебя вместе с поцелуем.

Клитандр (Клодине). Ты передала мою записку своей прекрасной госпоже?

Клодина. Да, она пошла отвечать вам.

Клитандр. А нельзя ли с ней поговорить, Клодина?

Клодина. Можно. Пойдемте со мной, я вам это устрою.

Клитандр. А вдруг она будет недовольна? Не опасно ли это?

Клодина. Нет, нет. Ее мужа нет дома. Кроме того, она считается не с ним, а со своими родителями. И если вы расположили их в свою пользу, то вам бояться нечего.

Клитандр. Я полагаюсь на тебя.

Клитандр и Клодина уходят.

Любен (один). Черт побери! Ну и ловкая будет у меня жена! Ума у нее на четверых хватит.

Жорж Данден, Любен.

Жорж Данден (в сторону). Вот он, мой недавний знакомый! Эх, кабы он согласился подтвердить родителям моей жены, а иначе они мне ни за что не поверят!

Любен. А, вот и вы, господин сплетник! Ведь я же вас просил никому ничего не говорить, и вы мне обещали. Видно, это у вас таская страсть молоть языком и разбалтывать все, что вам сообщают по секрету!

Жорж Данден. У кого? У меня?

Любен. Да, у вас! Это вы обо всем доложили мужу, и из-за вас он поднял бучу. Я очень рад, что узнал, какой у вас длинный язык, больше я вам ничего не стану рассказывать.

Жорж Данден. Послушай, приятель...

Любен. Если бы вы не сплетничали, я бы вам рассказал, что сейчас происходит, но в наказание вы ничего не узнаете.

Жорж Данден. А что происходит?

Любен. Ничего не происходит! Вот что значит болтать: ничего вы теперь не пронюхаете! Хоть лопните от любопытства!

Жорж Данден. Погоди минутку!

Любен. Ни секунды!

Жорж Данден. Только два слова!

Любен. Ни-ни-ни! Вам, наверно, очень хочется из меня кое-что вытянуть.

Жорж Данден. Нет, совсем не то.

Любен. Нашли дурака! Я вижу, куда вы гнете.

Жорж Данден. Да я совсем о другом... Послушай!..

Любен. Держите карман шире. Вам, конечно, хотелось бы узнать, как господин виконт дал Клодине денег и как она провела его к своей хозяйке? Но я не так глуп!

Жорж Данден. Ради бога!

Любен. Нет!

Жорж Данден. Я тебе заплачу...

Любек. Дудки! (Уходит.)

Жорж Данден один.

Жорж Данден. На помощь этого болвана я напрасно надеялся. Однако он сейчас тут проболтался, и это мне тоже может пригодиться. Если вертопрах сейчас у меня в доме, это будет для отца и матери достаточной уликой - они увидят, какая у них бесстыдница дочка. Да вот беда: не знаю я, как мне лучше поступить, чтобы из этой улики вышло побольше толку. Если я войду в дом, негодяй улизнет, и, сколько бы я ни клялся, что собственными глазами видел свой позор, мне никогда не поверят и будут говорить, что все это мне приснилось. А если я пойду за тестем и тещей, не зная наверное, застану я любовника на месте или нет, может выйти то же самое, и я опять попаду впросак. Нельзя ли как-нибудь осторожно подглядеть, там ли он еще? (Подсматривает в замочную скважину.) Силы небесные! Никаких сомнений! Я только что сам его видел в замочную скважину. Сама судьба посылает мне случай осрамить мою дражайшую половину, и в довершение всего она же приводит сюда тех судей, которые мне нужны.

Г-н де Сотанвиль, г-жа де Сотанвиль, Жорж Данден.

Жорж Данден. Давеча вы мне не поверили, и ваша дочь осталась права, ну, а теперь я вам покажу, что она вытворяет. Слава богу, мой позор так очевиден, что вы не станете больше сомневаться.

Г-н де Сотанвиль. Как, любезный зять, вы все еще об этом толкуете?

Жорж Данден. Да, об этом, и теперь у меня есть самые веские доказательства.

Г-жа де Сотанвиль. Опять будете морочить нам голову?

Жорж Данден. С моей головой обращаются куда хуже.

Г-н де Сотанвиль. Не надоело вам приставать к нам?

Жорж Данден. Мне надоело быть в дураках.

Г-ж а де Сотанвиль. Когда вы, наконец, отделаетесь от своих нелепых подозрений?

Жорж Данден. Я хочу отделаться от жены, которая меня так бесчестит.