Ги Мопассан - Семейный мир
Я поняла, я поплакала, я перестрадала. Я закрыла для вас свою дверь. Вы не предъявляли никаких требований, рассудив, что я умнее, чем вы ожидали, и мы стали жить порознь. Это продолжается уже два года, два долгих года, которые, конечно, показались вам шестью месяцами. Мы вместе выезжаем, вместе возвращаемся домой, а затем отправляемся каждый к себе. Такое положение было установлено вами, по вашей вине; оно было следствием вашей первой неверности, за которой последовало много других. Я ничего не сказала, я подчинилась, я изгнала вас из своего сердца. Теперь все кончено, чего же вы требуете?
Г-н де Саллюс. Дорогая, я ничего не требую. Я не хочу отвечать на вызывающую речь, которую вы только что произнесли. Мне хочется только дать вам совет, дружеский совет, предостерегающий от возможной опасности, которой может подвергнуться ваша репутация. Вы красивы, на виду, вам завидуют. Могут приписать вам какое-нибудь увлечение...
Г-жа де Саллюс. Простите. Если мы будем говорить об увлечениях, то я просила бы не делать различия между нами.
Г-н де Саллюс. Не шутите, прошу вас. Я говорю как друг, и говорю серьезно. Что же касается ваших слов, то все это сильно преувеличено.
Г-жа де Саллюс. Вовсе нет. Вы афишировали, выставляли напоказ все ваши связи, что было равносильно разрешению для меня следовать вашему примеру. Так вот, дорогой мой, я ищу...
Г-н де Саллюс. Позвольте.
Г-жа де Саллюс. Не мешайте мне говорить. Я, по вашим словам, красива, молода и вместе с тем осуждена вами жить и стариться вдовой. Дорогой мой, взгляните на меня. (Она встает.) Неужели я должна примириться с ролью покинутой Ариадны[1], пока мой муж бегает от женщины к женщине, от девки к девке? (Воодушевляясь.) Честная женщина! Я вас понимаю! Но разве честная женщина должна жертвовать всей своей жизнью, всей радостью, всей нежностью, всем, для чего мы, женщины, рождены? Взгляните же на меня. Разве я создана для монастыря? Если я вышла замуж, значит, я не предназначала себя для монастыря, не правда ли? Человек, который взял меня, отталкивает меня и бежит к другим... И к кому! Я не из тех, которые делят мужа с другими женщинами. Тем хуже для вас, тем хуже! Я свободна. Вы не имеете права советовать мне что-либо. Я свободна!
Г-н де Саллюс. Дорогая моя, успокойтесь. Вы очень ошибаетесь. Я вас никогда не подозревал. Я питаю к вам глубокое уважение и глубокое чувство дружбы; это чувство растет с каждым днем. Я не могу вернуться к тому прошлому, в котором вы меня так жестоко упрекаете. Я, может быть, человек, слишком... не знаю, как сказать...
Г-жа де Саллюс. Скажите: в стиле Регентства[2]. Знаю я эти защитительные речи в оправдание всех своих слабостей и любовных похождений. Да, конечно! Восемнадцатый век! Галантный век! Сколько изящества, сколько прелестной фантазии, сколько очаровательных капризов! Избитые фразы, дорогой мой!
Г-н де Саллюс. Нет, вы опять ошибаетесь. Я был прежде всего слишком... слишком парижанин, слишком привык, еще до брака, к вечерней светской жизни, привык к кулисам, к клубу, ко множеству разных вещей... с ними нельзя сразу порвать... нужно известное время. Брак же слишком внезапно меняет нашу жизнь. А привыкать к перемене надо постепенно. И вот, когда я чуть было не достиг этого, вы лишаете меня самого насущного.
Г-жа де Саллюс. Покорно благодарю. Вы, может быть, хотите предложить мне еще раз испытать вас?
Г-н де Саллюс. О, как только вам будет угодно! В самом деле, когда женишься после такой жизни, какую я вел, вначале невольно смотришь на жену, как на новую любовницу, на честную любовницу... Лишь потом начинаешь понимать, видеть разницу, и раскаиваешься.
Г-жа де Саллюс. Знаете, дорогой мой, поздно! Я уже сказала вам: я тоже ищу. Мне нужно было три года, чтобы решиться на это. Согласитесь, это большой срок. Мне нужен человек с достоинствами, большими, чем у вас... Ведь я говорю вам комплимент, а вы даже этого не замечаете.
Г-н де Саллюс. Мадлена! Такая шутка неуместна.
Г-жа де Саллюс. Вовсе нет. Я предполагаю, что все ваши любовницы были лучше меня, если вы предпочли их мне.
Г-н де Саллюс. У вас какое-то странное настроение.
Г-жа де Саллюс. Нет, я такая, как всегда. Это вы изменились, дорогой мой.
Г-н де Саллюс. Верно. Я изменился.
Г-жа де Саллюс. То есть?
Г-н де Саллюс. То есть я был дураком.
Г-жа де Саллюс. И?..
Г-н де Саллюс. И я начинаю умнеть.
Г-жа де Саллюс. И?..
Г-н де Саллюс. И я влюблен в свою жену.
Г-жа де Саллюс. Значит, вы голодны?
Г-н де Саллюс. Что вы говорите?
Г-жа де Саллюс. Я говорю, что вы голодны.
Г-н де Саллюс. Как это так?
Г-жа де Саллюс. Когда человек голоден, ему хочется есть. А когда хочется есть, решаешься есть такие вещи, которые в другое время совсем не нравятся. Я — такое блюдо, которым пренебрегают в дни изобилия, но к которому возвращаются в дни скудости. Благодарю вас.
Г-н де Саллюс. Я никогда не видел вас такой! Вы меня огорчаете и удивляете.
Г-жа де Саллюс. Тем хуже для нас обоих. Я вас удивляю, а вы меня возмущаете. Знайте же, что я не гожусь для временных ролей.
Г-н де Саллюс (подходит, берет ее руку и длительно целует). Мадлена, клянусь вам, что я влюбился в вас очень сильно, по-настоящему, навсегда.
Г-жа де Саллюс. Может быть, вы и убедили себя в этом. Кто же та женщина, которая отталкивает вас в настоящее время?
Г-н де Саллюс. Мадлена, клянусь вам...
Г-жа де Саллюс. Не клянитесь. Я уверена, что у вас только что произошел разрыв с любовницей. Вам нужна другая, но вы не можете ее найти. И вот вы обращаетесь ко мне. За три года вы успели отвыкнуть от меня, и я произвожу на вас впечатление чего-то неизведанного. Вы возвращаетесь не к жене, а к женщине, с которой вы хотите возобновить отношения после разрыва. По существу это только развратная игра.
Г-н де Саллюс. Я не спрашивал себя, жена вы мне или просто женщина: я вас люблю, вы покорили мое сердце. Вы та, о которой я мечтаю, ваш образ преследует меня повсюду, желание обладать вами не оставляет меня. И, оказывается, вы моя жена! Тем лучше или тем хуже! Я этого не знаю, какое мне дело!
Г-жа де Саллюс. Премилую роль вы мне предлагаете. После мадмуазель Зозо, мадмуазель Лили, мадмуазель Тата вы всерьез предлагаете госпоже де Саллюс занять очередную вакансию и стать на некоторое время любовницей своего мужа?
Г-н де Саллюс. Навсегда!
Г-жа де Саллюс. Простите. Если навсегда, то я снова сделалась бы вашей женой. А дело идет вовсе не об этом, так как я перестала быть ею. Разница тонкая, но существенная. Кроме того, мысль сделать из меня законную любовницу воспламеняет вас гораздо больше, чем мысль вернуться к законной подруге.
Г-н де Саллюс (смеясь). А почему жена не может стать любовницей своего мужа? Я полностью принимаю вашу точку зрения. По моей вине вы свободны, абсолютно свободны. Я же влюблен в вас и говорю вам: «Мадлена, так как ваше сердце не занято, сжальтесь надо мною. Я люблю вас».
Г-жа де Саллюс. Вы просите предпочтения как муж?
Г-н де Саллюс. Да.
Г-жа де Саллюс. Вы признаете, что я свободна?
Г-н де Саллюс. Да.
Г-жа де Саллюс. Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?
Г-н де Саллюс. Да.
Г-жа де Саллюс. Именно любовницей! Так?..
Г-н де Саллюс. Да.
Г-жа де Саллюс. Хорошо!.. Я хотела принять предложение другого лица, но, поскольку вы просите у меня предпочтения, я окажу вам его, но за ту же цену.
Г-н де Саллюс. Не понимаю.
Г-жа де Саллюс. Я вам объясню. Так же ли я хороша, как ваши кокотки? Будьте искренни.
Г-н де Саллюс. В тысячу раз лучше.
Г-жа де Саллюс. Правда?
Г-н де Саллюс. Правда.
Г-жа де Саллюс. Лучше самой лучшей?
Г-н де Саллюс. В тысячу раз.
Г-жа де Саллюс. Так вот, скажите мне, сколько вам стоила самая лучшая в течение трех месяцев?
Г-н де Саллюс. Не понимаю.
Г-жа де Саллюс. Я спрашиваю: сколько вам стоила в течение трех месяцев самая очаровательная из ваших любовниц, считая деньги, драгоценности, ужины, обеды, театры и так далее, и так далее — словом, полное содержание?
Г-н де Саллюс. Почем я знаю?
Г-жа де Саллюс. Вы должны знать. Давайте подсчитаем. Вы давали круглую сумму или же оплачивали отдельных поставщиков? О, вы не такой человек, чтобы входить в мелочи, вы давали круглую сумму.
Г-н де Саллюс. Мадлена, вы несносны.
Г-жа де Саллюс. Слушайте внимательно. Когда вы начали пренебрегать мной, вы упразднили трех лошадей из вашей конюшни: одну мою и двух своих; затем одного кучера и одного выездного лакея. Нужно ведь было наводить экономию дома, чтобы покрывать новые расходы на стороне.
