Анатолий Софронов - Цемесская бухта

Сипягин. Что-нибудь печальное?

Бережнов. Нет, Сипягин, не печальное... Но вот, приказано мне возвращаться.

Сипягин. Надо, товарищ полковник... На глаз видно, что надо... Оживление... Вдоль моря чего только нет на дорогах... Даже ишачки боеприпасы тянут... Вот уж трудно было предположить... Дрова, кукурузу таскали... А сейчас боеприпасы. Оживление...

Бережнов. Порученец мой там... Тележкин...

Сипягин. Где?

Бережнов. Пополз пулеметчика выручать с бойцами... И вот нет...

Сипягин. Другим разом доставят...

Новосад (появляясь). Разгрузка кончается, товарищ полковник.

Бережнов. Приказано мне, лейтенант, на Большую землю возвращаться.

Новосад. И правильно!

Бережнов. Чего радуешься, лейтенант?

Новосад. Вам в госпиталь надо... (Сипягину.) Товарищ полковник контужен... А врача нет...

Сипягин. А где он?

Новосад. Вчера похоронили... Прямое попадание. (Смотрит на часы.) И их нету! (Сипягину.) Обождать не можешь, капитан-лейтенант?

Сипягин. В темноте пройти надо. Ночи короткие...

Новосад. Что ночи? Жизнь короткая... Какой парень Ираклий!

Сипягин (смотрит на часы). Пора, товарищ полковник. Разгрузка кончилась?

Новосад. Кончилась... Погоди, Сипягин... Погоди, прошу тебя...

Сипягин. Я должен доставить товарища полковника в целости...

Новосад. Погоди. (Взбежал на насыпь и прямо наткнулся на Кузину.) Ты?

Кузина (задыхаясь). Вот они, внизу...

Новосад. Жив?

Кузина. Без памяти... И немец там...

Новосад (исчезая за насыпью). Ах вы мои дорогие!

Бережнов (Кузиной). Маша! Маша!

Кузина. Сейчас... Сейчас...

Через насыпь переваливают Саркисов и Тележкин, они с трудом несут Нижарадзе. Сипягин и Бережнов принимают раненого... Новосад помогает Коновалову, который тянет связанного, с кляпом во рту немецкого солдата. Кузина из фляжки поит Нижарадзе.

Саркисов. Тяжел, проклятый фриц...

Новосад. Кляп-то выньте изо рта... Еще проглотит.

Саркисов вынимает кляп.

Дыши, фриц, черноморским воздухом...

Немецкий солдат. Хенде хох!

Новосад. Вот именно...

Саркисов. Он чокнутый фриц... Одно слово знает — хенде хох!

Немецкий солдат. Хенде хох! (Поднимает руки.)

Коновалов. Опусти, опусти руки...

Бережнов. Дайте ему воды...

Сипягин. Пора, пора уходить.

Коновалов (дает фляжку немецкому солдату). Пей, фриц... Правда, не шнапс...

Новосад. Дай ему водки, Коновалов... Пусть поспит до Геленджика... Мою завтрашнюю порцию дай...

Коновалов. Ему водки дай, он закуски потребует.

Новосад. А ты и закусить дай... Ты же славянин... Понимать должен, водка без закуски плохо идет...

Коновалов (наливая водку и отламывая кусок хлеба). Закуси, фриц, на здоровье, поскольку отвоевался.

Немецкий солдат. Хенде хох! (Выпивает и жадно ест хлеб.)

Новосад. Вот так... (Подходит к Нижарадзе.) Прощайся, Маша.

Кузина. Он без памяти... Без памяти он...

Новосад. Отправил бы я тебя на Большую землю, да нельзя... Ты герой, Маша... Не плачь... Что у него?

Кузина. Сквозное ранение... Крови много потерял...

Новосад. Молодой... Нагуляет кровь... Да не плачь ты!

Кузина. Я не плачу... Они сами льются...

Сипягин (Новосаду). Грузите раненого. (Бережнову.) Пора, товарищ полковник.

Бережнов (Тележкину). Молодец, Петро. (Целует Тележкина.) Обрадовал меня.

Тележкин. Да что вы... Я всегда готов...

Саркисов (Бережнову). Он ловкий у вас... Он храбрый у вас...

Бережнов. На Большую землю отправимся, Петя. Ну, Маша, до встречи... На Большой земле.

Кузина. Посмотрите за ним, товарищ полковник.

Бережнов. Посмотрим, не беспокойся.

Сипягин. До скорой встречи, лейтенант... Боезапас вам полный... И письма бойцам... Еще баян новый...

Новосад. За баян спасибо... Без культурного обслуживания воевать скучно.

Бережнов (прощаясь с Новосадом и другими бойцами). До встречи в Новороссийске!

Саркисов. До встречи!

Коновалов. Скажите, что мы тут в порядке!

Саркисов и Коновалов на носилках несут Нижарадзе. Им помогает Хоботок.

Бережнов (Хоботку). А вы тоже отправляйтесь.

Хоботок. У меня касательное. (Новосаду.) Я не могу отправляться.

Новосад. Правильно, Хоботок... У нас на пулеметчиков дефицит.

Все растворяются в темноте. Слышно, как плещут волны. Берут с места катера. Над насыпью свет ракеты. Удаляющийся клекот катеров. Тихо играет баян.

В луче прожекторов появляются Новосад, Кузина, Коновалов, Хоботок, Саркисов.

Новосад. Оживление на Большой земле... Слышали, оживление?

Звучит уже под два баяна песня:

«У самого синего моря,Морскими ветрами дыша,Прошла через кровь, через горе.Простая морская душа.

Гудит штормовая погодка,Над морем плывут облака...А по морю ходит, как лодка,Шальная судьба моряка».

Плеск моря. Бледные гроздья ракет в небе.

Действие второе

Сцену пересекает белый забор с двумя калитками по краям и воротами посредине. Здесь до войны был дом отдыха. Сейчас слева — вход в полевой госпиталь. В центре — вход на базу торпедных и сторожевых катеров, справа — калитка в штаб бригады морской пехоты, которой командует подполковник Липатов.

Яркий солнечный день. За забором виднеется синее-синее море.

На скамейке возле госпиталя сидят раненые бойцы: Василий Хоботок, Гафур Рахимов, Ираклий Нижарадзе. Возле Хоботка костыли. В руках у него баян.

Хоботок (играет и поет).

Он был из Николаева,Ходил он по морям,Война, война несла его,Как парус, по волнам.Моряк уходит в плаванье,Где моря синева,И слышатся у гаваниПрощальные слова:— Если скажут,Если скажут, что погиб я, вы не верьте,Вы не верьте!Не пришел еще последний час.Ах, милый город Николаев,Николаевские верфи,Я уверен, мы с тобой еще увидимся не раз!Я уверен,Мы увидимся не раз.

Гремят, грохочут выстрелыЛавиной с темных гор!..Ах ночь новороссийская,Суровый разговор!Лежит моряк израненный,Разбита голова,И слышатся у гаваниПрощальные слова:— Если скажут,Если скажут, что погиб я, вы не верьте,Вы не верьте!Не пришел еще последний час.Ах, милый город Николаев,Николаевские верфи,Я уверен, мы с тобой еще увидимся не раз,Я уверен,Мы увидимся не раз.

(Кончил петь, но продолжает играть. Затем кладет баян на скамейку.) Вот так, братушки... Поиграю эту песню, и на душе благодать разливается.

Рахимов. Ты играешь песню про землю, а я свою вспоминаю... Фергану... Ферганскую долину... Кончится война, я тебя приглашаю, Василий... Сейчас там дыни... Фрукты... Поедем, Василий?

Хоботок. А чего ж нет, Гафур?! Поедем... Ираклия с собой возьмем. Поедешь, Ираклий, к Гафуру в Фергану?

Нижарадзе. Сначала в Грузию. У нас тоже достоинства имеются... Виноград... Вино молодое... Шашлык жарить будем. Сациви... Гранаты...

Хоботок. Что такое гранаты, мы знаем... А что такое сациви?

Нижарадзе. Сациви — это еда такая... Курица-индейка под ореховым соусом.

Хоботок. А разве индейки еще остались на свете?

Нижарадзе. Обязательно должны остаться... Без индейки, без курицы сациви не сделаешь.

Хоботок. Тогда безусловно должны остаться. Слушай, Гафур, а у тебя жена есть?

Рахимов. Нет... Жены нет...

Хоботок. Значит, тебя никто не ждет?

Рахимов. Зачем не ждет? Почему Гафура никто не должен ждать? Разве Гафур сирота? Гафура мать ждет.

Хоботок. А папа? Отец то есть?

Рахимов. Папа тоже ждет... Но его дома нет... Он на фронте... Папа Гафура тоже воюет.

Хоботок. Ты счастливый, Ираклий. Маша меня перевязывала и все говорила: «Я люблю Илючку моего, Илючку...» (Рахимову.) Такая тоненькая, как лозиночка... Маша Кузина... (Нижарадзе.) Повезло тебе.