Александр Гриценко - Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика
Витя. Как им сказать?
Александр. Да ладно, не грузись, может быть, они ещё здоровые. Тебе врачи что сказали?
Витя. По-моему, врут они всё. Успокаивают. Я на самом деле с этой дурой всего три раза был и заразился.
Александр. За три раза? Катька точно, наверно. Ты хоть расскажи, как ты заразился. Как это всё произошло?
Витя. Она меня специально заражала, я теперь понял.
Входят Катя и Люся.
Александр. Люся, а ты честь уже потеряла?
Люся. Если бы я ещё знала, что это слово точно значит.
Катя. Я честь уже потеряла, Саша.
Александр. Ты – это да.
Витя нежно обнимает Катю. Садится с ней на кровать.
Александр (Люсе). Иди сюда, я тебя тоже жалеть буду. (Обнимает ее нежно.)
Люся. Что ты, детка?
Александр. Да так, пожалеть тебя хочу.
Целует в шею. Люся качает головой. Она растрогана. Молчат.
Люся. Ты неясный. (Целуются. Молчат.) Кате какой-то мальчик понравился. Она с ним познакомилась, когда из метро шла.
Александр. Давно?
Люся. Дней пять назад. Он ей звонит постоянно.
Александр. А как же Гусев?
Люся. Не знаю. Она с Гусевым, наверно, скоро расстанется. Я хожу из метро пешком и туда, и сюда. Обидно. Только лихачи какие-то сигналят.
Александр. Ты о чём?
Люся. Со мной никто не знакомится. Ксюха тоже недавно познакомилась с парнем, он её теперь на машине до школы возит.
Александр. А с ней мама уже разговаривает? Простила, что дочь в шестнадцать лет «спит» с кем попало?
Люся. Во-первых, она не знает о том, что дочь «спит» с кем попало. Она думает, что только с одним мальчиком первый раз. Ксюха говорит, что отец вообще легко воспринял все это. Мать ещё злится. Теперь у всех моих подруг родители знают, что они «спят», только у меня нет. Нужно как-то сказать.
Александр. Зачем? Ты всегда за подругами копируешь всё, что они делают?
Люся. Ну, блин, у них родители знают, у меня нет, обидно.
Александр. Значит, Ксюха с классным парнем познакомилась?
Люся. Да. Она говорит – он её теперь везде возит.
Александр. А того, с кем раньше «спала», уже бросила?
Люся. Нет пока. Но она с ним не видится. Он ей звонит, а она говорит, что мама не отпускает. Из-за того раза.
Александр. Ну, всё равно, как ты говоришь, и этот новый парень у нее будет недели две, она долго с одним не ходит. А ты чего жалуешься? Ты ведь тоже познакомилась. С ювелиром.
Люся. Да ну его, он какой-то странный, замучил уже. Эсэмэски постоянно пишет: «лапочка», «девочка». Он, наверно, думает, что я с ним сразу «трахнусь».
Александр. Не сразу?
Люся. Ты что, думаешь, я такая шлюха, что ли?
Александр. Ты чистая, Люся. Самая чистая девочка на свете. До тебя у меня были женщины или умудрённые опытом, или видавшие виды.
Люся. Он, кстати, со мной познакомился после того, как у меня кончились месячные. Я заметила, что как только у меня заканчиваются месячные, несколько дней после, вокруг меня парни начинают крутиться. На улице знакомятся. Проходу не дают просто. У Ксюхи кстати, также. Мы с ней об этом говорили.
Александр. Вот кончатся в следующий раз месячные, используй свой шанс по полной.
Со стороны Александра и Люси становится меньше света.
Витя. Катя, ты домой только летом поедешь?
Катя. Нет, недели через две. Может быть, мама приедет на выходных.
Витя. Зачем?
Катя. Соскучилась.
Александр. Громко разговариваете, я всё слышал. Она приедет, потому что любит дочь и не может смириться с тем, что она уехала в Москву. Люся, а ты зачем вообще приехала в Москву? Сидела бы в своем Обнинске.
Люся. Меня отправили учиться в университет Высшей школы экономики по результатам единого экзамена, детка.
Александр. То есть ты набрала хороший балл?
Люся. Да.
Александр. А я тебя дурой считал.
Люся. Так-то, детка.
Александр. Только ты неразборчива в половых связях.
Люся. Да, ты думаешь, у меня много было, что ли?
Александр. Люська, а если вот так вот ты СПИДом заразишься? Что делать будешь?
Люся. Покончу с собой.
Александр. Ну зачем так, ты же не сразу, если заразишься, умрёшь. Они ещё какое-то время живут нормально. А ты сразу покончишь с собой?
Люся. Нет. Буду жить в свое удовольствие сколько можно. Буду со всеми «спать». А потом покончу с собой.
Александр. Так нельзя же будет, ты должна будешь партнёру сообщить о том, что болеешь. Или в тюрьму посадят. А кто с тобой спать будет, если скажешь, что болеешь?
Люся. Не знаю. Не буду говорить. «Переспала» случайно и ушла.
Александр. А с таким образом жизни легко СПИД поймаешь.
Люся. Я предохраняюсь. Я вообще больше всего боюсь «залететь». Потом аборт делать. Только с тобой «без» было.
Александр. А родить не судьба?
Люся. Нет, я ещё погулять хочу. Если «залечу», сразу аборт. Я ещё маленькая. Или парень, который со мной будет, аборт мне оплатит или денег где-нибудь возьму.
Александр. Ты, Люся миленькая, но глупенькая.
Люся. А что мне, рожать в семнадцать лет, что ли?
Звонит мобильный Люси.
Люся. Да (пауза). Сейчас. Катя, пошли к Яне.
Катя. Зачем?
Люся. Насчет работы на Мосфильме. К ней актёр пришёл.
Катя. Витя, я пойду к Яне? Ты не разозлишься? А то ты в последнее время вообще какой-то.
Витя. Иди.
Люся. Пошли. (Выходят.)
Александр. Ты слышал, я Люсе что сказал?
Витя. Нет, Санёк.
Александр. Я удочку закинул насчет СПИДа. Она сказала, что если заболеет, закончится это всё суицидом.
Витя. Санёк, ладно… Я не знаю, что вообще делать.
Александр. Нужно подумать.
Витя. А что тут придумаешь?
Александр. Ты ведь не знал. А может быть как-то сделать так, чтобы Катя усомнилась? Может быть, она от кого-то другого заразилась?
Витя. Она девственница до меня была.
Александр. Кто знает, с тех пор прошло время… А, может быть, она в зубной заразилась или когда анализы сдавала в институт?
Витя. Врачи сказали, что такое бывает редко, почти вообще не бывает. Ноль пять процента.
Александр. Хорошо хоть в институт не сообщат.
Витя. Да, а то я думал – всё.
Александр. Ты теперь белый негр. Я читал плакат в больнице, оказывается, есть общества, которые борются с дискриминацией ВИЧ-инфицированных. Оказывается теперь информация о твоей болезни конфиденциальная. Ты сам решаешь, говорить это или нет. Какого хрена сказал в моей редакции? Теперь все узнают. И вообще сказали, чтобы ты теперь присылал материалы только по Интернету. Боятся.
Витя. Сволочи! Блин, сидят мудаки. Вся литература, вся эта ваша тусовка литературная, сплошные мудаки. Думают только о себе, как бы стать главным редактором чего-нибудь, в Союзе писателей работать секретарём. Использовать кого-то!
Александр. Их можно понять. Люди старой закалки. Им страшно. Они теперь здороваться с тобой боятся. Ты как чумной для них. Болтать надо меньше.
Витя. Я им сам руки не подам! И с тобой могу не здороваться.
Александр. Я ничего тебе такого не сказал… Ты зачем им всё рассказал?
Витя. Мне кому-то нужно было сказать.
Александр. Ну вот, высказался. Мне мог высказаться.
Витя. Ты тоже на своей волне ходишь. У тебя девочки одни на уме. Эх, Витя, Витя, почему ты такой несчастный? Ничего у меня в жизни не было хорошего. И окружали только придурки и предатели. Гады! Овцы!
Александр. Я действительно не понимаю, почему такая несправедливость. Парень приехал в Москву в восемнадцать лет и в тот же день заразился. Ты ведь очень талантливый. Через лет десять ты смог бы стать настоящим писателем.
Витя. Ладно, всё, не грузи…
Александр. Ладно.
Витя. Мне в больнице сказали: «Живи, как жил».
Александр. Я слышал. Про деревья говорили.
Витя. Про больные деревья? Ты всё слышал прям. Шпион какой-то.
Александр. Про то, что и у деревьев бывают вирусы. Чёрная листва. И они живут с этим вирусом какое-то время, а это для них, как ВИЧ. Что они тебя будут лекарствами поддерживать. И проживёшь ещё лет десять.
