Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

— Ооо, писатель. Не слышала о вас, извините, просто в Далвиче мало кто интересуется творчеством. Природа это да, тут в любое время года хорошо. А девушка у вас есть?

— Спасибо. — Писатель приподнял кружку, давая понять, что благодарит за еще одну чашку восхитительного кофе. — Девушки уже нет.

— Не за что сынок. Расстались? Измена?

— Нет, куда прозаичнее и ужасней. Её убили.

На последнюю фразу две мужские головы, сидящие справа от Марка, повернулись.

— О боже… сочувствую, сынок. Извини, что заставила еще раз вспомнить этот ужас. Главное, не опускай руки, жизнь продолжается.

— Да, спасибо…

Взгляд Марка ненадолго был направлен в пустоту, из штопора его вывел хриплый басистый голос.

— Соболезную, мою жену тоже зарезал какой-то псих топором, царство ей небесное.

Мужчине на вид было лет сорок, не меньше. На ногах красовались обычные, ничем неприметные джинсы синего цвета, сверху была одета красная клетчатая рубашка. На голове имелась выцветшая кепка. На лице присутствовала двухнедельная неухоженная щетина. Довольно-таки крупные габариты мужчины впечатляли. Второй же, сидевший за первым, мало чем отличался. Только рубашка была синей, а кепка сравнительно новая (по крайней мере, цвет был насыщенным). Они были как братья. И раковины ушей только подтверждали догадки писателя.

Который был в красной рубашке, звали Грэй. Второго, Льюис. Это были Грэй и Льюис Макдоналды, два брата. Местные. Оба охотника. Часто сидели в этом заведение, ели фирменные пироги и запивали не менее фирменным кофе. Марк поблагодарил за соболезнование, познакомился с парнями. Допив кофе, перебросил взгляд на хозяйку.

— Агна, спасибо вам за гостеприимство, кофе великолепный. Мне пора ехать домой.

— На здоровье, сынок. Заглядывай, но за кофе придется уже платить. — Женщина нежно улыбнулась.

Попрощавшись со всеми, Марк направился к выходу, чуть не забыв пакет с продуктами. Сев за руль, он поехал домой по тому же маршруту. На землю стремительно опускалась темнота. В зимнее время года тьма очень рано сменяла свет, поэтому к четырем часам уже нужно было ехать с включенными огнями. Дорога не была оживленной, но несколько дальнобойщиков и машин все же повстречались на пути. Машина писателя не очень вписывалась в местный ассортимент железа. Легковушки для местных дорог и не только дорог, не очень подходили. Марк это приметил, и в ближайшее время решил приобрести себе подобающую машину. Припарковавшись на положенном месте, герой зашел внутрь своего дома. В нем все также было уютно и умиротворённо, правда в камине не было дров. Благо тут имелось электричество и батареи, а то писателю пришлось бы туго, ведь впереди была суровая зима. На ужин мужчина приготовил себе жареную курицу с картошкой, сготовил много, поэтому завтра будет, чем позавтракать.

Марка ужасно тянуло в сон, поэтому, несмотря на относительно ранее время, он улегся спать на первом этаже. Диван оказался очень мягким и буквально тащил героя в крепкий сон. Спустя пять минут, тишина сменилась храпом.

13

Веки Марка лениво раскрылись, дав зрачкам работу после долгого пребывания в темноте. Первое, что попало в поле зрения, оказался камин. После сонного вздоха, мужчина повернулся с перелёженного правого бока на спину. Правая рука онемела за ночь, она с болью пульсировала, чувствительность потихоньку приходила в норму. Через семь минут писателю удалось покинуть сонное царство. Он скинул шерстяное одеяло (которое переехало вместе с ним из старой квартиры). Посмотрев на настенные часы, Марк увидел две стрелки, где короткая показывала на цифру три, а длинная на четверку. «Я проспал двадцать три часа!» — ужаснулся писатель вслух. Это объясняло понурое состояние, онемевшую руку, головную боль и, конечно же, «великолепное» настроение. Неожиданно боковое зрение уловило движение в окне, которое находилось по левую руку. Марк неторопливо повернул голову, на улице шел снег. Большие белые хлопья разразились гневом над Далвичем. Шел он очень интенсивно, минимум десять часов, в непрерывном ритме. Подойдя ближе к окну, писатель увидел свою машину в белом наряде. По собственной глупости Марк не загнал машину в гараж. Теперь это надо было сделать в срочном порядке, иначе из-за мороза двигатель мог заглохнуть, если уже не вышел из строя. Одевшись, герой добежал до иномарки. Завелась металлическая подруга с первого раза, это не могло не радовать. Спустя три минуты машина стояла в загоне всё ещё напоминая белую овечку. В гараже Марк был первый раз. Так получилось, что про него он и забыл при осмотре дома перед покупкой. Зайдя в дом, писатель скинул одежду, рухнул на диван, пообещав самому себе, что полежит еще пять минуточек. Спустя пять минут он еще лежал и даже не думал вставать.

Через четверть часа бурчание в животе заставило подняться и наложить вчерашний ужин. Разогретая в микроволновке курица с картошкой второй свежести пошли хорошо, хоть и стали немного суховатыми. Как говорится: желудку не прикажешь. Запив завтрак газировкой, мужчина поднялся на второй этаж, где его ждал рабочий ноутбук. Открыв программу, начался мозговой штурм. Так называемый «штурм» продлился долго и безрезультатно. Писатель не смог пробить крепкие двери своего мозга и достичь своих мыслей и свежих идей. Результат равный нулю начал потихоньку злить и утомлять. Потирание глаз рукой увеличилось втрое. С таким «творчеством» нужно было заканчивать. Мелькнула мысль снова уйти в запой, но Марк решил оставить эту идею на самый крайний случай. Закрыв ноутбук и спустившись на первый этаж, мужчина лег на старый добрый и такой удобный диван. Через десять минут, в лежачем положение, писателю пришла отличная идея. «рисовать!» Именно во время скрупулёзного выведения черточек и мазков, которые превращались в конце в полноценное произведение, хорошо думалось и мозг получал пищу под названием «вдохновение». Опять же нашлись и проблемы, которые не хотели, чтобы данная идея осуществлялась в жизни. У Марка не было с собой кисточек, масляных красок, карандашей, мольберта, листов, ластика и много других нужных приблуд. Но проблемам на этот раз не повезло. Марк собирался, уже по старой схеме, спросить первого прохожего о местоположении канцтоваров, закупиться и начать работать. Он не собирался откладывать затею до «после дождичка в четверг», поэтому без промедлений поднялся и за три минуты полностью оделся, глотнув перед выходом крепенького. Еще через две минуты послышался звук мотора в гараже. Еще через минуту зеленая легковушка уже разрезала большие хлопья снега. На часах красовалось шесть часов с копейками. На улице стояла темнота. По пути не встретилось ни одного человека, который мог бы указать путь. Новая проблема дала писателю кулаком в живот, но мужчина не растерялся. И на это хамство, со стороны проблемы,