Алексей Слаповский - Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых

ВЕРЕЕВ. Ира!

ВЕРЕЕВА. Все, не говорю об этом!

Они уходят. Выбегает мальчик четырех лет. Какая-то женщина бежит за ним, хватает, уносит.

Проходит Нина. Она говорит по телефону.

НИНА. Я сегодня не смогу. Нет.

К ней подходит Вереев.

ВЕРЕЕВ. Опять с ним?

НИНА. Нет.

ВЕРЕЕВ. Дай телефон.

НИНА. Зачем?

ВЕРЕЕВ. Хочу посмотреть.

НИНА. Шпионить за мной будете, Андрей Борисович?

ВЕРЕЕВ. Я твой муж.

НИНА. Пока.

ВЕРЕЕВ. Что значит пока? Что значит пока?

Нина уходит, Вереев идет за нею.

Выходит Наташа. Нина подходит к ней. Оглянувшись на Антона, они отходят подальше и о чем-то шепчутся. Антон ничего не слышит. Он подходит к стеклу. Прикладывает ухо. Он идет вдоль стекла, ищет выход. Везде закрыто. Идет к дверям. Двери закрыты. Антон стучит в двери, в окна, в стены.

Проходит Вереева с телефоном.

ВЕРЕЕВА. Деньги, если бы не деньги. Все упирается в них.

Проходят Вереев с Колей.

ВЕРЕЕВ (с досадой). Деньги.

КОЛЯ (сочувственно). Деньги?

ВЕРЕЕВ (злится). Деньги, деньги!

КОЛЯ (как бы не понимая). А что деньги?

ВЕРЕЕВ. Да ничего!

Проходит Нина с телефоном.

НИНА. И эта дура мне звонит, она откуда-то узнала мой телефон, и говорит…

Проходят Вереева с какой-то женщиной.

ВЕРЕЕВА. Не порошком, от порошка царапины, есть такой гель, я не помню, как он называется.

Теперь – никого. Со всех сторон голоса, Антон едва успевает поворачивать голову.

– Деньги!

– Порошок!

– Аренда!

– Обожаю!

– Где шампанское?

– Уйди от меня!

– Приходится, что ж поделаешь.

– А когда обратно?

– Господи, какой день чудесный!

– Сдохнуть, нет, просто сдохнуть!

– А?

– Где?

– Я не видела!

– Все, все, все, я сказал!

При этом не обязательно все слова произнесены разборчиво.

Взрыв музыки.

Тишина.

Затемнение.

Возле кровати, на которой лежит кукла, – Коля, Наташа, Нина. В сторонке — Антон. Входят Вереевы.

ВЕРЕЕВ. Здесь будем говорить?

НАТАША. Он все равно не понимает.

ВЕРЕЕВ. А что случилось? (Склоняется над Антоном, смотрит.) Антон, это я, привет… Никакой реакции. Ты меня узнаешь? Ничего…

АНТОН. Еще бы – накачали какой-то дрянью. Ну, излагай, доктор, что у тебя за план.

КОЛЯ. Я не знаю, с чем это связано. После ремиссии – и вдруг. Короче, дома уже не получится, его надо наблюдать в клинике.

ВЕРЕЕВ. Почему? Наташа каждый день приходит, вы приезжаете.

КОЛЯ. Я могу два раза в неделю. Пока. А потом, возможно, пришлось бы присылать кого-то другого. На мне теперь клиника, не забывайте.

ВЕРЕЕВ. Сколько это стоит?

КОЛЯ. Я говорил.

ВЕРЕЕВА. Нет, но как же? Может, это временно? Было совсем уже хорошо!

КОЛЯ. И опять будет хорошо. В клинике.

ВЕРЕЕВА (мужу). Тогда – что же делать? Пусть побудет в клинике. Я каждый день буду приезжать. И Нина.

НИНА. Я постараюсь. На всякий случай напоминаю – я Антону не жена, я жена другого человека.

ВЕРЕЕВА. Не надо при нем.

НАТАША. Да не беспокойтесь, он ничего не слышит. Приборы чувствительные, все фиксируют. Видите – никакой реакции.

АНТОН. Что происходит? Кто хочет отправить меня в клинику? Нина? Отец? Зачем? Чтобы там прикончить? Не исключено. Я им мешаю.

ВЕРЕЕВ. Одно но. Состояние моих финансов сейчас… Короче, мне это не по карману. Или придется продать дом.

НИНА. Как это? Ты не сможешь, у тебя только половина.

ВЕРЕЕВА. Ниночка, ты ошибаешься, половина у меня.

ВЕРЕЕВ. Ты забыла, Ира. Те бумаги, которые мы при разводе…

ВЕРЕЕВА. Там разве это было?

ВЕРЕЕВ. Было.

Пауза.

КОЛЯ. Так как решим?

НИНА (Вереевой). У вашей мамы квартира в городе. Это вариант. Андрей Борисович продаст свою половину дома, это хорошие деньги.

ВЕРЕЕВА. Не понимаю. А твоя половина?

НИНА. Останется у меня. Кстати, свою половину можете продать мне, Андрей Борисович. Вернее, моему мужу.

ВЕРЕЕВА. Какому мужу, я с ума сойду!

ВЕРЕЕВ. Мы развелись, Нина собирается замуж.

ВЕРЕЕВА. И давно?

НИНА. Это неважно.

ВЕРЕЕВА. Так вы поэтому хотите Антона… Вот в чем дело! Вы довели его до этого! (Коле.) Николай Иванович, вы же сами сказали, его нельзя расстраивать, его надо любить! А они, наверно, то есть она, она (показывает на Нину) нарочно все ему рассказала!

НИНА. Ничего я никому не рассказывала.

НАТАША. Я тоже.

ВЕРЕЕВА. А вы-то что оправдываетесь? Андрей, ты чувствуешь? Тут заговор какой-то!

НИНА. Не выдумывайте.

ВЕРЕЕВ (указывает на прибор). А это что?

КОЛЯ. Биоритмы.

АНТОН. Это не биоритмы. У меня ощущение, что меня хоронят. Вернее, решают, похоронить или нет. А у меня свое мнение! И я захотел это показать. Никогда мне не было так трудно. Сделать одно-единственное движение – пошевелить пальцем! Всего-навсего! Одно движение! Я должен это сделать! Я должен!

ВЕРЕЕВА. Он шевельнул пальцем! Антоша, что-то хочешь? Ты слышал нас?

АНТОН. Да.

ВЕРЕЕВА. Тебе правда хуже?

АНТОН. Нет.

ВЕРЕЕВА. Тогда в чем дело?

Антон молчит.

ВЕРЕЕВА. Я неправильно спрашиваю. Тебе что-то дали? Что-то укололи? Ты что-то почувствовал?

АНТОН. Да.

ВЕРЕЕВА (оглядывает Колю, Наташу, остальных). Так…

КОЛЯ. Ничего особенного, обычные препараты.

ВЕРЕЕВА. Уважаемый Николай Иванович. Идите к черту – и чтобы я вас больше не видела.

КОЛЯ. Извините, я доктор наук, главный врач…

ВЕРЕЕВА. Доктор ты – да, но не врач! Деляга! Что, с ней договорился? (Показывает на Нину.) Сволочи, скоты! (Верееву.) А ты, умный человек, не сумел понять! Уже дом продавать собрался!

НИНА. У вас болезненная фантазия.

КОЛЯ. Вот именно.

ВЕРЕЕВА (Коле). Ты еще здесь?

Коля, пожав плечами, уходит.

НАТАША. Если я правильно понимаю…

ВЕРЕЕВА. Ты правильно понимаешь.

Наташа уходит.

ВЕРЕЕВА (Нине и Верееву). Я знаю, вам нужны деньги. И тебе, и тебе. Я дам вам денег.

ВЕРЕЕВ. Откуда?

ВЕРЕЕВА. Те, что оставались. И еще акции отца. Я узнавала, сколько они стоят. Они стоят достаточно.

ВЕРЕЕВ. Ты же продала их тогда, когда Антон попал в аварию.

ВЕРЕЕВА. Нет. Мама отговорила, у меня мудрая мама. Она дала мне денег.

НИНА. Мне все равно. Я не останусь в этом доме. Я не хочу жить такой жизнью. Ни за какие деньги.

ВЕРЕЕВА. Нина… Ты же любила его.

НИНА. Никогда я его не любила.

ВЕРЕЕВА. Неправда. Я прошу тебя. Хотя бы один год. Он стал поправляться, я же вижу. Один год. Всего один год. Я прошу.

Встает на колени.

Затемнение.

В инвалидном кресле-коляске – кукла. По сторонам — Светик и Антон. Светик с кем-то переписывается с помощью телефона.

АНТОН. Я почти счастлив. У меня шевелятся уже все пальцы на руках и два пальца на правой ноге. (Смеется.) Вы не поверите. У меня эрекция. Думаете, один раз – и все? Два раза? Три? У меня эрекция каждое утро – как у всякого нормального мужчины! Если кого обидел, извините. Ничего страшного. Бывает. Болезни, возраст. Не в этом счастье. (Прыскает.) А в чем еще? (Становится серьезным.) Не в этом, не в этом. Счастье – в уме человека. Неправда, что горе от ума. Горе от ума тогда, когда не умеют умом распорядиться. Я сильно поумнел. Книги сказываются. Не попал бы в аварию, никогда бы столько не прочитал. И еще я научился видеть и слышать только то, что хочу видеть и слышать! И я счастлив! Я не слон, я бабочка. Я слон-бабочка! Я мог бы взлететь, но не хочу. Я не хочу превращаться в бабочку. Бабочки живут один день, а слоны – долго. Я хочу жить долго. В окружении любящих людей. Это самое главное в жизни – чтобы любили. И я их люблю.

За окнами проходит Нина с телефоном.

НИНА. Я верю. Я верю, он встанет. Он заговорит. Да, представь себе. Потому что я его люблю. Он моя жизнь. И я буду гордиться тем, что моя любовь воскресила его. Он встанет, заговорит, будет двигаться. И будет меня любить. Да, во всех смыслах. Он может уже сейчас, но я боюсь причинить ему вред. И у нас родятся дети. Трое детей.

К Нине подходят Вереевы.

ВЕРЕЕВ. С кем ты говоришь, Ниночка?

НИНА. С человеком, за которого хотела выйти замуж и которого теперь ненавижу. Он даже не знает, что такое любовь и что такое долг.

ВЕРЕЕВА. Не будем его осуждать. Это знают немногие.

ВЕРЕЕВ. Кстати, о долге, Ира. Что у нас на обед?

ВЕРЕЕВА. На обед у нас, Андрей, диетический борщ и куриные котлеты.

НИНА. Я надеюсь, Антоша будет обедать с нами?