Франсуаза Саган - Днем и ночью хорошая погода (сборник)

Луи: Жан Лу, пожалуйста, оставь в покое Аполлинера. Кури свою сигару и считай, что мы ни о чем не говорили.

Жан Лу: Старина, это уже хамство. Ты не имеешь права так обращаться со мной. Пока вы, как старики, оплакиваете молодость, я наслаждаюсь жизнью и чувствую себя юным и бодрым… и ничего не могу с этим поделать. Да, я вкалываю круглые сутки, забыл все стихи, которые знал раньше, зато плачу зарплату тремстам сотрудникам, содержу жену и своих пацанов…

Луи: Своих сыновей… Пожалуйста, не называй их пацанами, это сводит меня с ума.

Жан Лу: О’кей, своих сыновей. Я чувствую себя не постаревшим юношей, а зрелым мужчиной. Разве это преступление? Я ведь не упрекаю вас в том, что вы живете за счет Мод и выглядите смешно. Что же вам не нравится во мне?

Анри: Ничего. Наверное, ты прав. Проблема в том, что мы ждали не тебя. И главное, Мод ждала не тебя.

Жан Лу: Мод? Какой ужас… Я был безумно влюблен в нее, помнишь? И она в меня, кажется, тоже. После тех достопамятных каникул я, бедный поэт, сделал ей предложение. Угадайте, кто испугался и потребовал сначала сколотить состояние? Мод. Кто отправил меня в Бразилию, клятвенно обещая ждать? Мод. А кто случайно узнал о ее браке? Правильно, я. Тогда от тоски я стал работать, так же как ты, Луи, от тоски стал пить. Ты не можешь жить без скотча, я без «Кофинеля». Вот и вся разница.

Пауза.

(Мягко.) Да… Я, кажется, догадываюсь, чего вы ждали от меня… У меня ведь сохранились старые фотографии… Только сейчас я успешный бизнесмен, а вы неудачники…

Луи: Неудачники, неудачники… Какое это имеет значение? Скажи, ты счастлив?

Жан Лу: Абсолютно.

Луи: Ты чувствуешь себя счастливым, когда просыпаешься утром и что-то шепчет тебе, что однажды ты умрешь? Чувствуешь себя счастливым, когда встаешь на весы? Чувствуешь себя счастливым, когда жена надоедает, а дети разочаровывают? Чувствуешь себя счастливым, когда смотришься в зеркало?

Жан Лу: Может, и нет. Но что с того? В мире нет абсолютно счастливых людей. Вот ты, например?

Луи: Я и не говорил, что счастлив.

Жан Лу: Какая разница?

Луи: Огромная.

Жан Лу: Это лишь повод, чтобы пить.

Луи (устало): Думай, что хочешь, а мне все надоело. Ничего не выйдет. Анри, похоже, нам пора возвращаться в Париж.

Анри: Не знаю, мне тоскливо.

Входит радостный Эдмон.

Эдмон: Дорогой Жан Лу, обед был просто великолепен… Вы умеете устроить праздник… Воистину королевское пиршество, клянусь богом…

Луи: Не удивляйся, Эдмон читает исторический роман.

Эдмон: Странно, обычно после таких обильных трапез мне неописуемо плохо, а тут все в порядке. Наверное, дело в свежем воздухе… Кстати, где Мод?

Луи: У себя. Вам снова хочется покусать ее?

Эдмон: Ну что вы, Луи, это была игра… немного фривольная, согласен, но игра. Мы остались большими детьми, дорогой Жан Лу, как вы, наверное, заметили… Кстати, немного кальвадоса мне сейчас не повредит. (Наливает кальвадос.)

Входит Сильвиана с торжествующим видом.

Сильвиана: До свидания, господа. Я бы даже сказала: «Прощайте».

Анри: Что происходит?

Сильвиана: Я дала клятву покинуть Мод и этот дом, как только накоплю сумму, достаточную для того, чтобы провести достойную старость. Только что я получила известия из своего банка — радостный момент настал. У меня на счету сто миллионов старых франков, я покидаю вас и чрезвычайно этому рада.

Тишина.

Луи: Поздравляю. Достойная плата за двадцать лет безупречной службы.

Сильвиана: Двадцать три года.

Луи: Какой ужас! Неужели вы так просто бросите Мод?

Сильвиана: Конечно. Мне кажется, я довольно долго была для нее всем: горничной, конфиденткой и компаньонкой.

Анри: Разве вы не подруги?

Сильвиана: Подруги? Вы с ума сошли! Наряды, украшения, мужчины — все это принадлежит Мод. С какой стати мне быть ее подругой? Я всю жизнь жила ее подачками.

Анри: Сто миллионов — неплохая подачка.

Сильвиана: Достаточная. Мод останется здесь с тремя идиотами, большой любовью, ставшей большим разочарованием, — это я о вас, Жан Лу, — и своей тоской. А я буду наслаждаться жизнью: куплю дом в Париже и поживу наконец одна… Домашний халат и старый кот вместо друзей — это для меня счастье!

Луи: Мы обязательно навестим вас. У вас наверняка будет очень уютная квартирка.

Сильвиана: Я вас не приму. Вы останетесь здесь и станете приятной обузой для Мод, ее компаньонами. Желаю удачи в этом деле.

Анри: Лично я буду рад, если так случится.

Сильвиана: Джентльмен… Стареющий красавец-джентльмен, алкоголик-философ, бестолковый эрудит — бестолковый во всем, поверьте мне на слово — и успешный бизнесмен… Вы не люди, вы карикатуры…

Луи: Осторожно, Сильвиана, вы тоже запросто можете превратиться в карикатуру.

Пауза.

Сильвиана: Пойду собирать вещи. И предупрежу Мод. Это самый счастливый момент в моей жизни.

Анри: Она просила не беспокоить ее.

Сильвиана: Знаю. Но я больше не обязана слушаться ее. (Выходит.)

Тишина.

Жан Лу: Вот стерва!

Анри: Она наверняка натерпелась за эти годы.

Жан Лу (мечтательно): Кстати, тем летом она была ко мне неравнодушна.

Анри: Ко мне тоже. И еще к Луи.

Эдмон (наивно): А этим летом даже ко мне.

Луи (со смехом): Старый добрый Эдмон… За эту фразу я готов простить все. Идите, я вас расцелую. Идите, идите, это очень важно. (Направляется к застывшему в ужасе Эдмону.)

Эдмон: Луи, не надо, прошу вас… Это совершенно неуместно, мы же мужчины… Я…

Луи: О, я и забыл, что университетские профессора и поцелуи — это отдельная история. Идите ко мне, Эдмон, и прижмитесь своим бородатым подбородком к моей заросшей щеке в знак мужской нежности…

Эдмон бегает по комнате, уворачиваясь от Луи. Анри и Жан Лу хохочут.

Эдмон, остановитесь, не убегайте, не то придется подкараулить вас в коридоре и там поцеловать, как делают в рыцарских романах. Идите же ко мне в объятия. Между прочим, сейчас это модно. Ну же, Эдмон, один разок…

Появляется мертвенно-бледная Сильвиана. Все замирают и смотрят на нее.

Сильвиана: Мод… Мод лежит в ванне. Там все в крови.

Пару секунд никто не может сдвинуться с места.

Сцена 3

На сцене Луи и Анри, оба небритые (если возможно, в одних рубашках, у них изможденный вид). За окном рассвет.

Анри: Вот это ночь! Никогда не забуду ее!.. Мне страшно ложиться спать.

Луи: А надо бы, ты очень бледен.

Анри: Между прочим, ты тоже. Но я боюсь идти к себе. Странно.

Луи: Ничего странного. Мне тоже не хочется оставаться одному. Я даже пить не могу, а это кое-что значит.

Пауза.

Если задуматься, получилось забавно… Эта история с переливанием… и то, что единственным подходящим донором оказалась Сильвиана… Природа любит такие шутки… Да и жизнь полна ими. Сильвиана вернула долг сполна. Вернее сказать, подарила Мод жизнь… ровно в тот момент, когда собиралась упорхнуть.

Анри: Не знаю, уедет ли она теперь, когда Мод стольким ей обязана…

Луи: Конечно уедет, причем невероятно довольная тем, что вернула долг. А что делает Эдмон? Он заснул наконец?

Анри: Думаю, да. Нам повезло, что врач приехал так быстро. Он успел в последний момент.

Луи: Это точно.

Анри: Почему ты так грубо обошелся с Жаном Лу? Вышвырнул его из дома…

Луи: Он ничем не мог помочь. Не стоит разочаровывать людей, особенно тех, у кого совесть чиста, это слишком тяжело для них. Что будешь делать теперь?

Анри: Поеду в Сен-Тропе, буду умолять жену вернуться. Не могу жить без женщин. И потом, кажется, операция «Молодость» провалилась.

Луи: С самого начала, старина. Молодость — это когда тебе двадцать — тридцать лет, и я, кстати, не понимаю, зачем цепляться за нее. Не знаю, что на нас нашло.

Анри: Я тоже. Наверное, это влияние моды.

Луи: Влияние моды и Мод, прости за каламбур. Что же она будет делать?

Анри: Я только об этом и думаю. Странно, но ее судьба тревожит меня больше, чем моя собственная.