Петр Ершов - Суворов и станционный смотритель

Смотритель (так же). Кукареку, ваше сиятельство!

Суворов (обнимает смотрителя). Ты Илья Муромец! Ты Еруслан Лазаревич! Ты Добрыня Никитич! Ты, верно, полюбишься Суворову.

Смотритель. А дай-то Бог! Кажись, я отвечал славно.

Суворов. Помилуй Бог, славно!

Смотритель. А знаешь ли что, брат? Я Суворову-то ведь подарок подготовил.

Суворов. Какой же? Нельзя ли посмотреть?

Смотритель. Почему же нельзя? Маша!

Маша (в дверях). Я здесь, батюшка.

Смотритель. Пошли сюда Якова: чай, уж он оделся. Да скажи, что я ему велю порядком гаркнуть, как бы перед самим графом Суворовым.

Маша уходит.

Двенадцати вершков, в плечах эдакий, а голос словно из пустой кадки… Надивишься, братец!

Входит в солдатском мундире Яков, подходит, маршируя, к Суворову и вытягивается перед ним.

Яков. Желаю много лет здравствовать, ваше сиятельство!

Суворов (лезет под стол). Ой, боюсь! Боюсь! Какой страшный!

Смотритель (хохочет). Ох, ты, старый проказник! Быть бы тебе при царе Горохе шутом!

Суворов (Якову, из-под стола). Как тебя зовут, братец?

Яков. Яковом, ваше сиятельство.

Суворов (оттуда же). Давно ли ты на службе?

Яков (смотрителю). Что мне, дядюшка, отвечать-то?

Смотритель (Суворову). Да ведь я тебе толковал, что только приготовил его на службу. Видишь, хочу подарить графу Суворову.

Суворов (вылезая из-под стола). Подари-ка его лучше мне.

Смотритель. Видишь, какой сокол! Из какого ты царства?

Суворов. Да ведь я сам Суворов.

Смотритель. Ты? Ты — Суворов? (Хохочет). Да если ты Суворов, так я уже сам Пётр Великий.

Суворов. Яков! Поедем со мною. Я отдам тебя в мой Фанагорийский полк.

Смотритель. Смей только у меня уехать, так я тебя сверну в 3 погибели!

Яков. Да почём знать, дядюшка, может этот солдат и взаправду Суворов.

Смотритель. Дурак! Ну какой это Суворов? Разве ты не видал, как он под столом сидел? А кстати ли такому графу под стол садиться!

Яков. Да, видишь, он что говорит: мой де Фонаринской полк. А солдату кстати ли полком командовать?!

Смотритель. А ты и развесил уши! Ну, разве я не могу сказать так же: «Моё царство на Луне стоит»? Да чёрт ли поверит? Сам ты умный человек.

Яков. Вестимо так, дядюшка. Я и сам эдаким Суворовым сумею представиться, да чёрт ли поверит? И сам ты умный человек, дядюшка, и я, как говорится, не глуп. Грамоте обучен.

Смотритель. Ну, теперь налево — кругом!

Суворов. Если ты отпустишь его со мной, то он через год будет унтер-офицером.

Смотритель. Хоть бы унтер-майором! Не хочу, да и только! Отдам самому Суворову на руки. Пусть он увидит, как любят его на святой Руси. Марш, Яков!

Оба уходят.

Лука (выглядывая из-за двери). Они ушли. Войдём, Машенька.

Входят Лука и Маша.

Суворов. А! Красавица! Добро пожаловать!

Лука. Господин служивый, мы пришли к тебе с просьбой. Не можешь ли ты научить нас, как бы попросить графа Суворова?

Суворов. А в чём дело?

Лука. Да дело-то вот в чём. Я люблю вот эту Машу, и она меня любит, а смотритель не хочет выдать её за меня, говорит, что я голяк, а я, право, добрый малый! Так мы хотим попросить графа, что бы он приказал обвенчать нас.

Суворов. Да если отец не послушает?

Лука. И! Что ты! Да если бы Суворов приказал ему броситься в огонь, так он бы и не поморщился.

Суворов. Хорошо, хорошо! Но пора ехать.

Лука. Так как же попросить-то его?

Суворов. Всему научу, поезжай только со мной.

Лука. Изволь. Я было хотел отвезти графа, да здешний староста сам берётся прокатить его сиятельство. Лет уж в 70, а туда же, кричит: «Сам свезу отца родного»!

Суворов. Поедем же.

Маша. Господин служивый! Ты не прогневаешься, если я попрошу тебя принять подарочек. (Подаёт Суворову платок). Ты знаком с графом Сувововым, так замолви о нас доброе словечко.

Суворов (берёт платок). Спасибо, красавица! Не горюй! Бог милостив, а царь жалостлив. (Уходит с Лукой).

Маша (одна). Помоги им, Г-ди!.. Говорят, у служивых добрая душа, у этого и лицо такое доброе. Как мы с Лукой попросим Суворова, да служивый замолвит словечко, так авось граф и сжалится.

Входят смотритель и староста.

Смотритель (про себя). Насилу-то затащил Матвеевича!

Староста (молится образам и, поглаживая бороду, кланяется во все стороны). Мир вам, и я к вам, старик чужой, непрошенный, незваный, не в гости гостить, не лясы точить, а дело говорить. Здорово, Иван Иванович! Здравствуй, Марья Ивановна.

Смотритель. Хоть теперь и осень, а всё милости просим. Видишь, Матвеевич, и мы порой умеем сказать красное словцо. Садись-ка, так гостем будешь.

Староста. Благодарность приносим и к нам точно также просим. (Садится).

Смотритель. Загонщик сказывал при отъезде, что графу скоро быть надобно: он сейчас только уехал с Лукой. Что, Матвеевич, всё ли у тебя готово?

Староста. Живу здорово, да и всё готово, Иван Иванович.

Смотритель. Вот и у меня то же готово, только самому одеться. Жаль, что комната-то не шибко нарядна.

Староста. Э, Иван Иванович! Не красна изба углами, а красна пирогами. Подойди к графу, поближе, поклонись пониже, здорово-де живёшь-можешь да деток водишь. Чай, у графа-то есть детки!

Смотритель. И позабыл спросить у загонщика! Эдакая память! (Бьёт себя по лбу).

Староста. И, Иван Иванович! Спрошал — ладно, не спрошал — ладно, дело-то не повадно, то есть, видишь, домашнее.

Смотритель. И подлинно так. К слову, Матвеевич. Прикажи крестьянам твоим надеть платье получше.

Староста. Уж не бойся, Иван Иванович. На всех новые армяки, так что твои сюртуки, да вот и я приоделся, как Соломон во славе.

Смотритель. Что правда, то правда. Да иной подумает, что ты к венцу собираешься.

Староста. А не мешало бы, Иван Иванович. Хоть борода-то и с проседью, да поступка-то с россыпью: и пропоёшь и пропляшешь. А что, Марья Ивановна, не пойдёшь ли ты, примерно будучи, так сказать, за меня?

Маша (кланяется). Покорно благодарю.

Староста. Да я бы бороду обрил, да и голову смочил.

Маша. Покорно благодарю.

Староста. Скажи-ка: нет-де, Егор Матвеевич, хоть ты бы и набелился, да всё бы мне в женихи не годился.

Смотритель. Эх, благодетель! Что бы тебе давеча завернуть ко мне! Загонщик такой же весельчак, как и ты, благая головушка, уж то-то бы пошли у вас тары да бары! Только держись!

Староста. Ещё не ушло время, Иван Иванович. Авось мы и с графом потолкуем.

Смотритель. Дай-то Бог! А всё-таки не мешает одеться. Беда, если граф Суворов застанет меня в этом балахоне! (Уходит).

Староста. А мы, хоть и без Маши, а пойдём пробовать молодцов наших. (Хочет идти).

Крестьянин (вбежав, запыхавшись). Егор Матвеевич!

Староста. Что ты, Кузьма?

Крестьянин. Митюха Пальцов сейчас прискакал с паскотины и бает, что графские повозки видел.

Староста (крестится). С нами Господь! Беги, Кузьма, скорее в земскую избу да веди сюда крестьян.

Крестьянин. Духом слетаю. (Убегает).

Староста. Скажи, Маша, батюшке. Я вот побегу распорядиться.

Оба уходят.

Часть вторая

Довольно хорошо убранная комната, вместо лавок стулья. Смотритель, староста и крестьяне, все в нарядных платьях.

Смотритель. Как снег на голову!.. Живей, ребята! Егор Матвеевич, распоряжайся!

Староста. Сейчас, мигом, Иван Иванович. Слушайте, ребята! Как граф войдёт сюда, вы ему в пояс поклонитесь да и крикнете в голос: «Здравствуй-де, батюшка Александр Васильевич»! Поняли, ребята?

Крестьяне. Поняли, Егор Матвеевич. (Один за другим). Да вот как граф-то сюда пожалует, мы ему в пояс да и крикнем в голос… Ну, ребята! (Все кланяются и кричат). Здравствуй, батюшка Александр Васильевич, здравствуйте, ваше сиятельство!

Староста. Славно, детки! На а как сядет граф на первое место, под святую кровлю и как я поднесу ему хлеб с солью, вы опять в пояс да в голос: «Хлеба-соли извольте откушать, ваше сиятельство»!