Бар 32 - Тимоти Ранендхайд
Томас был не в состоянии понимать и принимать информацию. Он услышал, но не отобразил, к чему вела девушка. И пусть она говорила прямо и без намеков, Том все равно ничего не понял.
— Ты пьяный гений, Рейчел Рид, — улыбнулся Том. — Спи, обсудим это завтра.
— Спокойной ночи, Томас «вечно-недовольная-рожа» Хэйз.
ГЛАВА 6
1
Утро выдалось тяжелым. Сначала Лиа не могла открыть глаза, затем, поднявшись, ее атаковала сильнейшая головная боль, во рту ужасно пересохло, голову кружило. Она проснулась самая последняя. Все, кто остался вчера на афтепати, сейчас сидели на диванчиках среди пустых бутылок из-под воды.
Лиа плелась медленно, держась за голову. Скотти первая заметила ее, тут же протянув полную бутылку прохладной воды. Она улыбалась: хитро и довольно. У остальных вид был помятый. Возможно, еще клево было Рейчел, закинувшей ноги на колени Томаса. Она приложила бутылку к голове, посмеиваясь, рассказывая шутки со вчерашней вечеринки. Рид легла спать спустя примерно два часа после начала, но рассказать ей было, казалось, больше, чем всем остальным.
— Ты мой герой, — произнесла Лиа, отпив воды из бутылки.
— И твоя погибель, — подмигнула Скотти. — Как состояние?
— Отвратительно.
— Если хочешь, чтобы вечером было хорошо, готовься страдать весь последующий день, — проговорила девушка так, будто произносила это тысячу раз.
— Она сказала это за утро каждому, — заметил Томас. — А можно как-то избавиться от этого побыстрее? У меня сегодня много дел.
— К игре должно пройти, — проговорил Пит, постанывая.
Томас выглядел недовольным. Лиа вспомнила, что вчера он говорил о похоронах, на которые ему нужно ехать с утра. Они о многом вчера говорили, прежде чем уложить Рейчел спать. Нет, говорили они много, но об одном и том же. Девушке даже сделалось неловко из-за того, что она так настойчиво спрашивала его об отношениях.
И все же она не понимала Тома. Почему он так резко отказался от любых душевных связей? Ведь он не отказался от половых, почему он не хочет хотя бы немного романтики? Неужели ему не нужно чувствовать себя любимым и любить в ответ? Неужто он настолько боится быть преданным, что… что не боится разбить кому-нибудь сердце? Например, Лие?
Нет, она не любила его. Но парень ужасно нравился белокурой девушке. По Лие можно сказать, что она из тех девушек, что хотят, чтобы за ними бегали, чтоб их добивались. Но ей не приносили удовольствия ухаживания Уилла, зато завлекала перспектива спасти Тома, помочь ему почувствовать, влюбить его в себя. «Влюбить в себя? — оступилась мысленно девушка. — Звучит как ужасный коварный план». Нет, все не то. Она хотела его разгадать.
Хотя бы получить ответ на один из вопросов. «Нравлюсь ли я ему?» — хотя бы на этот. Большего и не надо было, лишь понять, что он за человек. За вчерашний вечер она услышала от него много интересных глубоких цитат, и с каждым новым словом поражалась все больше его душевной глубине. С первого взгляда он казался просто самоуверенным парнем, который многого добился, любит одноразовые встречи в кровати, алкоголь и свой мод. Но под всем этим срывалась ранимая, умирающая душа. Он ведь не достоин этого. Почему он так сломлен?
Уилл часто называл Томаса «недопарнем» или ставил вопросительную интонацию после слова «парень». Почему? Неужели он знал больше, чем она? Если подумать, Том и правда чем-то отличался от обычных парней. В школе она думала, что он гей, ибо большинство его друзей были девочки. Теперь же у него были друзья и парни, но самая близкая все равно Рейчел.
«Ты такой космос, Томас Хэйз, — думала Лиа, сидя рядом с ним. — Эталон загадочности и непредсказуемости».
2
Том стоял напротив зеркала. Когда он последний раз надевал этот костюм? Такой приторный, вычурный мальчик. С идеально уложенными волосами, глаженой рубашке, свежем пиджаке. От него пахло порошком и одеколоном, в комнате стоял туман.
— Тебе очень идет этот костюм, — прозвучал голос из-за спины.
— Ты всегда так говорила, — ответил он. — Я помню твой взгляд, когда впервые надел его.
— Ты был счастлив от того, как на тебе сидела рубашка, — произнесла девушка.
Том вздохнул.
— Наверно, я надену его в последний раз на твои похороны, Элисон, — проговорил он, опустив взгляд.
Такая дикость. Он разговаривал с ней, видел ее уже целую неделю. Но не мог к ней прикоснуться, она всегда была недосягаема. «Это просто фантазии, — говорил Том себе. — Она кажется тебе». «Тогда почему моя комната пахнет вновь ее духами?» — отвечал парень сам себе, ударяя кулаком по стене. Его руки были ни на что не похожи. Косточки выступали слишком сильно, некоторые сместились, были ужасно синими. Но это было единственное средство для приглушения боли, доступное двадцать четыре часа семь дней в неделю.
Чертова галлюцинация, но такая живая. Вот она стояла перед ним, правда, не могла помочь завязать галстук. Том не мог подойти и обнять ее. Зато она смогла подойти к нему, поцеловать в щеку, но Томас не почувствовал прикосновения ее губ, лишь судорожное чувство внизу живота. Такое, какое часто появлялось раньше, стоило девушке поцеловать его.
— И куда ты его потом? — спросила Элисон, глядя на отражение парня.
— Куплю новый, — бросил он. — Этот становится маловат, я все-таки расту.
— Ты удивительный, Томми, — проговорила девушка.
— А ты всего лишь галлюцинация, — резко повернулся Томас лицом к девушке. — Я попрощаюсь с тобой сегодня, и ты больше никогда не придешь в мою жизнь.
Девушка, хлопая глазами, продолжала смотреть на него.
— Ты умерла, прекрати мучить меня.
— Ты сам себя мучаешь, Томми, — ответила Элли.
Томас сжал кулак, стиснул зубы.
— Ты думаешь, я неугомонный призрак, который решил докучать тебе? — с грустной улыбкой произнесла она, откинув назад темные волосы.
Она была рядом всю неделю. Появилась неожиданно ночью, когда Том проснулся от очередного кошмара. Рейчи спала на раскладушке, резкое движение парня не разбудило ее. Она не слышала, как Томас, не веря своим глазам, шепотом разговаривал с призраком в темноте.
Затем она появлялась в самое непредсказуемое время. Разговаривала с ним, подсказывала на уроках. Том знал, что это лишь его подсознание, но это было так реально и одновременно ненормально. Никто не знал об этом,
