Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий

П л а т о в. Ты.

П е т р о в а. Я.

П л а т о в. Добро — не забываю.

П е т р о в а. Но второго директора менять уже не будут даже ради Платова.

П л а т о в. Кого будут менять?

П е т р о в а. Теперь продолжим с Калинкиным.

П л а т о в. Сколько разговоров об одном средненьком старшем инженере, если вдуматься, а?

П е т р о в а. Закончим с Калинкиным. Приказ о его увольнении встретят аплодисментами, но если этого приказа не будет — знаешь, что произойдет?

П л а т о в. Что?

П е т р о в а. Брожение и раздрай. Люди — не поверят, что все это наконец-то всерьез, и не зажгутся, не до того им будет. И в этом ты убедишься через три минуты уже на своем же месткоме.

П л а т о в. Сегодня что-то все пророчат, как вещие Олеги!..

П е т р о в а. Решающая роль сегодня — за психологическим настроем!

П л а т о в. Секретарь, спроси директора, это для настроя и для морального климата она маячит по утрам в проходной, лично вылавливая опаздывающих?

П е т р о в а. Но не делая при этом ни одного замечания, не наложив пока ни одного взыскания!

П л а т о в. Но люди изводятся втрое больше в ожидании директорских санкций!

П е т р о в а. Но иссяк поток после звонка в проходной, с которым вхолостую боролись столько лет!

П л а т о в. Да если мы проведем эту реорганизацию — ни один Калинкин в фирме сам никогда не опоздает и не прогуляет, а все эти «форточные» собрания в рабочее время станут невозможны, немыслимы, самоубийственно невыгодны для каждого!..

П е т р о в а. За что они обожают тебя?

П л а т о в. Откуда обожание!..

П е т р о в а. Я — справедливей, в конечном счете просто гуманней тебя!.. За что же? Ленка моя даже вырез нового платья с тобой обсуждать бегает, не со мной, с бабой… Даже Калинкин этот!

П л а т о в. Что Калинкин?

П е т р о в а. Готов уже — в огонь и в воду!.. Как иначе расценить эти коленца, которые он начал выделывать при моем появлении?

П л а т о в. Самодеятельность…

П е т р о в а. Самодеятельностью занимался ты, а Калинкин бросился тебя прикрывать. Хотя понимал, что этого его пляса я уже просто не буду иметь права ему простить. Кстати, если б и в самом деле была еще секретарь, тоже отвечающий сегодня за все перед людьми!..

П л а т о в. Если и секретарь сомневается, пойдут ли люди на реорганизацию, я буду гарантировать парткому…

П е т р о в а. А если все-таки не поддержат и завалим дело? Платов, ты — коммунист.

П л а т о в. Пошел главный разговор.

П е т р о в а. То есть?

П л а т о в. Когда говорят о партийности. Дают ли партбилет. Отбирают ли.

П е т р о в а. Твое выступление, как ты его задумал, слишком большой риск.

П л а т о в. Без риска — улицы не перейдешь, а это дело…

П е т р о в а. Директор отвечает за это дело наравне с тобой.

П л а т о в. В смысле оргвыводов.

П е т р о в а. Во всех смыслах.

П л а т о в. Во всех смыслах — я отвечаю сегодня. И я гарантирую парткому…

П е т р о в а. Слова.

П л а т о в. Вот моя гарантия. (Кладет перед Петровой партбилет.)

П е т р о в а. Партбилет?

П л а т о в. Не взносы, дату смотри. Я получал его, секретарь, когда немец замкнул кольцо ленинградской блокады. Когда немцу оставались считанные километры до московского Кремля…

П е т р о в а. Знаю, Платов. (После паузы.) Все же жаль… (Возвращая, наконец, партбилет Петрову.) Что уже не секретарь.

П л а т о в. Не жалей.

П е т р о в а. И все-таки, Платов, если люди нас не поймут, не поддержат, если начнется раздрай… Если придется вместо «протокола» вновь писать «рапорт», как когда-то!..

П л а т о в. Тогда я подам директору этот рапорт. Директор сможет допечатать меня в приказ с Калинкиным!

П е т р о в а. И тогда директор действительно подпишет этот приказ, Владимир Петрович.

Входит  П е р в у х и н а.

П е р в у х и н а. Здравствуйте, Виктория Николаевна.

П е т р о в а. Добрый день.

П е р в у х и н а (Платову). Месткома… не будет?

П л а т о в. Будет.

Входит  Ч а ш к и н а.

Ч а ш к и н а. Это я, старая кобра… Здравствуйте, кого не видела.

П е т р о в а. Приветствую вас, Глафира Степановна.

П е р в у х и н а. Виктория Николаевна, ходатайство вот подпишите, насчет Агашиной все…

П е т р о в а (подписав, Платову). Могу поприсутствовать?

П л а т о в. Присутствуют члены месткома.

Входят  И г н а т ь е в  и  П а н о в а.

И г н а т ь е в. …Загарчик! Везет некоторым…

П а н о в а. …Мужьям!

И г н а т ь е в. Кстати, думает ведь — вот женился!

П а н о в а. Ошибается?

И г н а т ь е в. В принципе. Не он, а его взяли в супруги. В домашний хозяйственный набор женщины эпохи НТР!.. Здравствуйте, Виктория Николаевна.

П е т р о в а. Добрый день.

Панова и Петрова сдержанно кивают друг другу.

П е т р о в а (Платову). Могу обещать полный нейтралитет, если вы опасаетесь.

П л а т о в (перебивая). Я ничего не опасаюсь. (Предлагая сесть.) Прошу.

Петрова садится в глубине. Входит  К а л и н к и н.

К а л и н к и н. Мне заходить?

П л а т о в. Садитесь…

П а н о в а (Чашкиной). Достала финский кафель для ванны. Хватит и на вашу, для вашего Феликса Эдмундовича.

Ч а ш к и н а. Светочка, спасибо, милая! Только он не Эдмундович, он Эдуардович. Знаете, с правнуком еще труднее, чем с внуками было! Ну, да вам-то до этого еще…

…Калинкину никак не удается сесть так, чтобы не оказаться к кому-то спиной; наконец он пристраивается в центре, на вертящемся табурете.

К а л и н к и н (пытаясь шутить). Электрический стул.

Ч а ш к и н а. Калинкин! Вы — где?

К а л и н к и н. Извините, конечно, Глафира Степановна…

П е р в у х и н а (Платову). Вот, выбила санаторную в Пятигорск, заболевания опорно-двигательного аппарата… Заявления вот, двенадцать, с медзаключениями… Тоже сегодня пропустить бы!.. (Вдруг.) Владимир Петрович, кворума нет. Смирнов в командировке, Соколов загрипповал, Орешкин отсутствует по неуважительной, как будем?

И г н а т ь е в (поднимаясь). Перенесем! В общем-то, пора в зал.

Ч а ш к и н а (торжественно). Народ-то собирается уже, со своими стульями даже спускаются!.. Держись, Платов!

П л а т о в (глядя на Петрову). Дирекция настаивает на безотлагательном рассмотрении приказа.

П е р в у х и н а. А… кворум?

Все поворачиваются к Петровой.

П е т р о в а. В принципе, меня здесь нет, товарищи. (Платову.) Что ж, если действительно нет кворума…

П л а т о в. Действительно.

П е т р о в а (поднимаясь). Что ж!..

П л а т о в. Что ж!.. (Вдруг.) Присутствуют председатели всех основных комиссий… Будем считать себя правомочными. Уважим дирекцию.

П е т р о в а. Дирекция тронута.

Все снова рассаживаются, а сидевший Калинкин встает.

П л а т о в (Калинкину). Сидите пока. Итак…

П е р в у х и н а. Владимир Петрович, пропустим вперед путевку? Вот это я расписала кандидатов по стажу работы… Это — по тяжести заболевания… С учетом общественной работы…

Ч а ш к и н а. Предлагаю путевку эту выдать тебе, София!

П е р в у х и н а. Как… мне?

П а н о в а. Правильно, вам!

П е р в у х и н а (растерянно). Заявления вот…

Ч а ш к и н а. Тебе! Сотни сотрудников обеспечила, из-под земли эти путевки достаешь, а сама что — не человек? Да от тебя уже полчеловека осталось, прости меня!..

И г н а т ь е в. Путевка ваша, Софья Порфирьевна, это не подлежит обсуждению.

П е р в у х и н а. Я член месткома… Разговоры пойдут… Я и заявления не подавала, товарищи… Двенадцать заявлений…

П л а т о в. Вопрос закрыт. Лечитесь, выздоравливайте, дорогая Софья Порфирьевна! Итак, приказ дирекции об увольнении…

Калинкин встает.

Сидите. Итак… Наше согласование — и акция состоится. Нет нашего согласования — и приказ не приобретает законной силы. Прошу.

И г н а т ь е в (поглядывая на часы). Шеф, а разве мы уже как-то не обменялись, в рабочем порядке?

П л а т о в. Теперь обменяемся в порядке официальном.

П а н о в а. А все же, какой был счет?

Ч а ш к и н а. Счет, Света, бывает в хоккее.

П а н о в а. Вы правы,