Юрий Поляков - Время прибытия

Когда-нибудь

Все в жизни, наверно, возможно:Когда-то и я, может быть,Любить научусь осторожно,Без боли, без страха любить.В минуты прощанья и встречи,Предательство даже открыв,Я буду спокойно беспечен,Насмешливо нетороплив.Смогу и любовь, и утратыПринять,          безмятежность храня…И с этой поры                 никогда тыНе сможешь               так мучить меня!

Расходимся

Расходимся сдержанно,                           честь по чести,«Условия» обговорив меж собой.И завтракаем пока еще вместе,А все остальное —                     давно вразнобой.Но чтобы сдержанней сердце стучало,Допустим,             что не было прожитых лет,Допустим,             разрыв – это наше начало:– Так, значит, в субботу на Сретенке?                                              – Нет.

История любви

Ю. Батурину

Приходит время горевать —И, словно сердцу вторя,Мне вспоминается опятьМелодия «Love story».Давно уж фильм забыли тот:Другие         интересней!А вот мелодия                  живет —Наверно, что-то есть в ней:Тот элегический настрой,Тот холодок по коже,Который для души поройИ радости дороже…Так и любовь.                Уйдет – зови,Уже не отзовется.И лишь история любви,Как песня,            остается.

Воспоминания о несчастной любви

Закрываю глаза и чувствуюДушный запах ее волос,Вспоминаю улыбку грустную,Нежно-требовательный вопрос:– Ты меня не разлюбишь?Правда же?– Как ты можешь!                      Конечно, нет! —Я носил на свиданья ландыши(За полтинник – большой букет)И в кино до конца                     выдерживалПроизводственные боевики:Все сеансы в ладонях                          удерживалДве ее тонкоперстных руки.У подъезда,              уже на прощание,Мы стояли с ней обнявшись.Я такие         давал обещания —Не исполнить за целую жизнь!Сердце в сладких мучениях корчилось,А душа была счастьем полна,Но понятно,             чем все это кончилось:Разлюбила меня она!Как смотрел я на мир с отчаяньемИ пойти был на все готов,Обойду я пока молчанием:Это —       тема других стихов.Почему ж мне с улыбкой вспомниласьТа мальчишеская беда?Потому что кончилась молодость.К сожалению,                  навсегда…

В час пик

В переходе метрополитенаВ час, когда народ спешит домой,Два потока встречных непременноНас столкнут когда-нибудь с тобой.Мы под шум толпы о всяком-разномПоболтаем несколько минут:– Как на личном фронте?– Все прекрасно!– А дела служебные?– Идут…– Ты прости…– Да что ты! Все забыто…– Ты пойми!– А кто меня поймет?..Тут прохожий нас толкнет сердито:Это, мол, не сквер, а переход!Я затороплюсь и неуклюжеТелефон попробую узнать,Неудачно пошучу про мужа,Попрошу увидеться опять…Ну а ты,          улыбчиво печалясь(Хочешь в грусть, а хочешь, в радость верь),Скажешь:– Мы удачно повстречались:Я тебя забыть смогу теперь…

Телефон

А вот – пожелтелый блокнотВ красивой обложке тисненой.Страница, другая…                      А вот —И номер ее телефона.Сомнений на пару минут:А что там?             А как она встретит?– Такие у нас не живут, —Неласковый голос ответит.Наверно, ошибка?                     ОпятьВращается диск:                   – Извините…– Вам что? Сорок раз повторять?И больше сюда не звоните…А ты по «09» проверь.Но девушка медлит с ответом…И думай, что хочешь теперь,А можешь —              не думай об этом.

После любви

Я теперь о тебе вспоминаю спокойно.Боль и ревность в душе заменила усталость.Так, должно быть,                      народ вспоминает про войны,От которых увечных давно не осталось,Не осталось ни вдов, ни сирот.                                     Лишь пороюВ старой книге найдешь описание сечиИли, землю на месте сражения роя,Меч заржавленный сыщешь                                  да прах человечий.И представишь,                  о давней невзгоде горюя,Как пробитые стяги взвивались,                                       привольны…Что же мы за народ?                        О любви говорю я!А выходит про муки людские —                                     про войны…

Не могу

Не могу,Не могу,Не могу не писать о войне!Значит,        память других                         ближе собственной памяти мне?Значит,        беды чужие                      утрат моих личных больней?Не могу объяснить…                       Если мог,                                 не писал бы о ней…

Из отцовского дневника

«Фашист – не человек! – сказал майор. —Взбесившаяся гадина, зверюга…Нет у него ни братьев, ни сестер,Нет, ни отца, ни матери, ни друга!Нет у него жены и нет детей…И нет души.             Ему лишь крови надо!И дела нет, товарищи, святей,Чем раздавить зарвавшегося гада!Теперь второе. Как пожар тушить,Когда на дом упала «зажигалка»…А нам бы в бой – фашистов задушить…По ним ведь не заплачут. Их не жалко!

Я – живу

Мне душу бередят утраты эти.Я всех погибших вижу наяву.Им до смерти хотелось жить на свете,Как мне сейчас.                   Но я-то ведь живу!

Когда случается война

Нахмурясь, думает крестьянинО том, кто уберет поля.Спортсмен – что будет только ранен.Старушка – что пойдет пальба.Хозяин – что его постройкаВозможно, будет сожжена.Ревнивый муж – о том, насколькоВерна красивая жена.Поэт – о том, что нынче людуНе до рифмованных обид…И все – о том, что живы будут.Что будет кто-нибудь убит…

Закон

У жизни неизменные законы.Лишь кровью можно                         уничтожить зло.Вовек бы не изгладились окопы,Когда бы в землю столько не легло!

Они

Мы брали пламя голыми руками.

Грудь разрывали ветру…

Мир казался стозевным,                             готовым обрушиться зверемЭта схватка была им                        самою судьбой суждена.И они ее ждали, готовились…                                   Мы же не верим,Если честно сказать,                         в то,                             что может начаться война.И мечтой о сражениях                           наши сердца не терзались.Мы, наверное, просто                         боялись накликать беду.А они ее ждали —                   и все-таки чуть не сломалисьТе железные парни                       в том сорок проклятом году.

Погибшие

Без вести пропавшие бои!Сколько их, неведомых,                             в которыхПадали ровесники моиНа войною выжженных просторах.Ни к чему громоздкие слова.От убитых не родятся дети.Утешалась и была праваКрепче всех любившая на свете.И других —             по-прежнему чиста —Ласковым одаривала взглядом.Приходили…              Но не на местаТех,      ушедших,                   а вставали рядом.Словно перетянуты шнуркомИх места, как на музейном кресле.Воротился каждый бы в свой дом,Если бы сейчас они воскресли…

Две темы

Нет, невозможно это!Попробуй-ка назовиХотя б одного поэта,Который не пел о любви.

Но и в тишайшие годыТы не отыщешь мнеХотя б одного кого-то,Кто не писал о войне…

Сороковые

Нам никуда от них не деться.Их век неизмеримо долог.В подушке каждого младенцаСидит заржавленный осколок.

Обращение

Ушедшие, они, конечно, знают,Как мы живем, наш каждый шаг и часИ думают, и созидают с нами,А иногда, быть может, и за нас.Поэтому, наверное, взрослея,Пронзая толщу невозвратных дней,С годами человечество мудрее,В мечтах смелее и в делах сильней.Рационализаторство природы!Умы ушедших светят нам из тьмы…О, как за те четыре страшных годаНепоправимо поумнели мы.Ни часу я под пулями не прожил.Мне мирная страна судьбой дана,Но не могу я без холодной дрожиПроизнести короткое – «война».Она во мне горит кровавым нервом,Вдается в душу огненной дугой,Ведь не обрушься небо в сорок первом —И я бы нынче был совсем другой.И как поэты прежде муз просилиГнать кровь стиха в сплетеньях строчек-жил,Так павших я прошу о вещей силеСказать о том, чего не пережил…

Бездорожье