Хулия Наварро - Стреляй, я уже мертв
— Что же вы за люди? — зло буркнул Самуэль.
— А ты, что ты за социалист такой?
— Я не живу во дворце и не устраиваю бал-маскарад, чтобы, держа в одной руке бокал с шампанским, разглагольствовать между глотками о мягкосердечии новой России.
— Да как ты можешь высмеивать нашего друга? Ты описываешь его, как легкомысленного и лишенного морали человека. Констаинтин — лучший из нас, он щедрый, заботливый, всегда приходит на помощь слабым и пользуется положением семьи, чтобы помогать нуждающимся, ты же знаешь, сколько людей он вырвал из лап охранки. Как ты можешь его осуждать?
Ёзя был зол и разочарован словами Самуэля.
— Что случилось? — в гостиную вошла вдова Карлова, встревоженная тоном голосов молодых людей.
— Ничего... ничего... простите, госпожа Карлова. Ёзя уже уходит, правда ведь?
— Ухожу. Зайти к тебе было неудачной мыслью, ты в дурном расположении духа, тебя что-то взбудоражило, и поэтому ты ополчился на друзей. Я ничего не скажу Константину, он всё равно не воспримет упреков, граничащих с предательством. Думаю, ты просто забыл, что семья Гольданских сделала для тебя и твоего отца. Хотя бы по этой причине ты не должен позволять себе критику в их адрес. Но чтобы не причинять ему боль, я ему об этом не расскажу.
Самуэль почувствовал себя мерзавцем, но не знал, как взять свои слова обратно и задержать друга, чтобы попросить у него прощения. Он рассердился на самого себя и понимал, что должен попросить у всех прощения. Завтра он поговорит с отцом, который расстроился, что сын не пойдет на прием к Гольданским. Сейчас он обидел Ёзю и Константина, и чуть не поступил так же с Раисой Карловой, которая смотрела на него, прищурив глаза, в готовности устроить хороший нагоняй.
— Это не мое дело, но то, что я только что услышала, меня удивило. Что ты такого сказал, что твой друг настолько обиделся, что вот так уходит? И в чем ты винишь семью Гольданских, которая столько сделала для тебя и твоего отца, да, кстати, и для меня? Неблагодарные не попадают в царство божие.
Самуэль не ответил. Он развернулся в надежде укрыться в комнате, которую по-прежнему делил с отцом.
Исаак вышел за дровами, поскольку вдова Карлова беспокоилась, что их не хватит при таком морозе, который, по ее словам, проникал сквозь кожу до самых косточек.
В прошлую ночь Андрей вручил Самуэлю бумаги с предложениями от товарищей.
— Вот, почитай. В конце концов, ты должен знать, что предлагают наши друзья.
Самуэль нашел бумаги, спрятанные среди страниц старой книги по ботанике, подарку графини Екатерины. Она напомнила о том дне, когда он, переполненный чувствами, взял книгу из рук графини, сопровождаемый веселым взглядом Константина. Томик принадлежал профессору Гольданскому. Как он мог обвинять в чем-то Константина? Он его лучший друг, такой же щедрый, каким был его дедушка, всегда готовый отдавать, не ожидая ничего взамен, а он объявил его легкомысленным аристократом. Ему стало стыдно за себя. Он лишь надеялся, что Ёзя ничего не скажет Константину.
Он был в таком плохом настроении, что несмотря на уговоры отца и Раисы, не стал есть мясное рагу с картошкой и приготовленный вдовой яблочный пирог.
— Ты собираешься провожать старый год на пустой желудок? Это ничего хорошего тебе не сулит. Знаю, что с тобой происходит, ты встревожен спором со своим другом Ёзей. Вы молоды, и нет ничего такого, что невозможно было бы уладить, хотя мне и не понравились слова Ёзи о том, что ты попрекал в чем-то семью Гольданских, — сказала Раиса.
— Сынок... Что ты такое сказал? — воскликнул отец.
— Не волнуйся, папа, мы с Ёзей поспорили по глупости.
— Но ты что-то сказал о Гольданских? Ведь мы обязаны им всем, мы должны быть им благодарны по гроб жизни...
— Я знаю, папа, я знаю... Не волнуйся.
К облегчению Самуэля, неприятный разговор был прерван появлением Андрея. Он вошел в столовую, всё еще поеживаясь от холода.
— Простите за позднее возвращение, но там такой снегопад, что я еле добрался до дома, — извинился он.
— Хочешь есть? — спросила хозяйка. — Я надеюсь, что хотя бы ты попробуешь мое рагу. А то Самуэль так и не съел ни ложечки, — пожаловалась вдова.
— Я голоден, как волк, а ваше рагу пахнет просто восхитительно. Что еще нужно для того, чтобы встретить Новый год после утомительного рабочего дня! А тебе повезло, — кивнул он Самэлю, — у тебя сегодня выходной.
— Но ведь я работал всю неделю, — оправдывался Самуэль.
Отдав должное несравненному рагу Раисы, Андрей поманил Самуэля в свою комнату. Заперев дверь, он с беспокойством взглянул на него.
— Что с тобой случилось? Ты весь на нервах, и даже есть не хочешь. Право, это глупо. Я сказал библиотекарю Соколову, что мы с тобой договорились, и ты придешь сегодня вечером.
— Я уже сказал тебе, что приду. А теперь прости, я должен идти к отцу, он хочет сыграть со мной в шахматы, — нашел он предлог, чтобы поскорее убраться из комнаты Андрея.
Около десяти вечера Самуэль распрощался с отцом. Андрей ушел несколько раньше — не простившись, чем вызвал огромное недовольство Раисы.
— Можно было бы, по крайней мере, пожелать нам спокойной ночи и поблагодарить за ужин, — бросила женщина.
Исаак между тем начал уговаривать Самуэля отправиться в дом графини.
— Сынок, ты должен сегодня быть у Гольданских; не обязательно сидеть весь вечер, но хотя бы ради приличия ты должен там появиться.
— Я уже тебе сказал, что на сегодня у меня другие планы, но я непременно поздравлю их с Новым годом.
— Мы не можем обидеть графиню. Сам я неважно себя чувствую, но ты должен пойти, мы слишком многим обязаны этой семье.
— Прошу тебя, папа, не настаивай, я и сам понимаю, что должен к ним пойти. Но имей в виду, я не смогу задержаться там надолго.
— Сынок, мне не нравится, как ты выглядишь... Я... даже не знаю, что и сказать... Может быть, тебе стоит мне объяснить, что случилось?
— Нет, папа, ничего такого не случилось. Не жди меня, я приду поздно.
— Я буду болтать с Раисой, пока не погаснут последние дрова в камине.
Самуэль уже собирался выйти из комнаты, но развернулся и обнял отца. Исаак обнял его в ответ, но посмотрел на сына с тенью удивления.
— Папа, ты же знаешь, как я тебя люблю, ведь правда?
— Как же мне этого не знать! Больше у нас никого нет, с тех пор как...
— С тех пор как убили маму и брата с сестрой... Да, с тех пор мы с тобой не разлучались. Ты — лучший отец на свете.
Слова Самуэля заставили Исаака крепче обнять сына. Он чувствовал — что-то произошло, и эти объятия наполнили его не столько радостью, сколько беспокойством.
Самуэль вышел из дома, поцеловав на прощание Раису. Для нее он по-прежнему оставался всё тем же мальчиком, который много лет назад поселился в их доме.
На улице было холодно. Даже слишком, подумал Самуэль. Ему не хотелось никуда идти. Он бы с удовольствием провел вечер с Исааком и Раисой. Отец был прав, он раздражен и злится на себя самого, не понимая причины. Ему не нравился повелительный тон Андрея. И хотя Самуэль не хотел этого признавать, он устал от этих долгих собраний с библиотекарем Соколовым, где они всё говорили и говорили об утопическом будущем.
Возможно, он был эгоистом, и поэтому в это время его больше беспокоило, как правильно выполнить задания его учителя Олега Богданова. Самуэлю повезло, что тот принял его в помощники, и он не хотел упустить такую возможность чему-то научиться и чего-то добиться. Самуэль сказал себе, что если станет хорошим химиком, то Санкт-Петербург его примет как своего. Этот город сурово обходился с теми, кто ничего не добился, но стать кем-то значительным означало и получить признание, пусть даже ты не выходец из семей аристократов или богачей.
Он находился уже у самых дверей особняка Гольданских, когда, выступив из тени, перед ним возникла Ирина. На голове у нее была шляпка, полностью скрывавшая волосы, и, хотя на ее лице была вуаль, Самуэль разглядел застывший в ее глазах ужас.
— Самуэль... — прошептала она.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнул он. — Ты должна быть дома, со своими родными...
— Юрий просил меня присмотреть за Михаилом, потому что он... Он собирается что-то сделать сегодня ночью. Что-то очень важное... Мы с ним договорились, что мальчик переночует у меня дома, а завтра он его заберет, но с ним что-то случилось...
Голос Ирины задрожал. Самуэль не на шутку встревожился.
— Скажи мне, что случилось?..
— Как мы и договорились, я забрала Михаила и повела его к себе домой.. Юрий хотел поужинать вместе с сыном, так что нам удалось выйти из дома лишь в восемь вечера. Я не знаю, в чем тут дело, но сдается мне, он что-то затевал... На полпути я вдруг вспомнила, что не взяла никаких вещей для Михаила, даже пижаму. Мы вернулись обратно и вдруг увидели возле подъезда толпу народа. Я... хорошо, что я не бросилась сразу в подъезд, а сначала решила присмотреться, что же происходит. Это... это было ужасно! Я увидела, как какие-то люди выводят Юрия из подъезда. Один из них ударил его, и он вскрикнул. Михаил заплакал, начал звать отца... Мне пришлось зажать ему рот. Юрий увидел нас, но сделал вид, будто знать нас не знает. Я ждала, когда они уйдут... И теперь я не знаю, что мне делать, я боюсь туда возвращаться... Михаила я оставила с матерью — мне пришлось рассказать ей о случившемся. Думаю, что Юрия забрала охранка.
