Александр Блок - Том 4. Драматические произведения
Высунувшаяся из-за занавеса рука хватает автора за шиворот. Он с криком исчезает за кулисой. Занавес быстро раздергивается. Бал. Маски кружатся под тихие звуки танца. Среди них прогуливаются другие маски, рыцари, дамы, паяцы. Грустный Пьеро сидит среди сцены на той скамье, где обыкновенно целуются Венера и Тангейзер.
Пьеро
Я стоял меж двумя фонарямиИ слушал их голоса,Как шептались, закрывшись плащами,Целовала их ночь в глаза.
И свила серебристая вьюгаИм венчальный перстень-кольцо.И я видел сквозь ночь — подругаУлыбнулась ему в лицо.
Ах, тогда в извозчичьи саниОн подругу мою усадил!Я бродил в морозном тумане,Издали за ними следил.
Ах, сетями ее он опуталИ, смеясь, звенел бубенцом!Но, когда он ее закутал, —Ах, подруга свалилась ничком!
Он ее ничем не обидел,Но подруга упала в снег!Не могла удержаться, сидя!..Я не мог сдержать свой смех!..
И, под пляску морозных игол,Вкруг подруги картонной моей —Он звенел и высоко прыгал,Я за ним плясал вкруг саней!
И мы пели на улице сонной:«Ах, какая стряслась беда!»А вверху — над подругой картонной —Высоко зеленела звезда.
И всю ночь по улицам снежнымМы брели — Арлекин и Пьеро…Он прижался ко мне так нежно,Щекотало мне нос перо!
Он шептал мне: «Брат мой, мы вместе,Неразлучны на много дней…Погрустим с тобой о невесте,О картонной невесте твоей!»
Пьеро грустно удаляется. Через некоторое время на той же скамье обнаруживается пара влюбленных. Он в голубом, она в розовом, маски — цвета одежд. Они вообразили себя в церкви и смотрят вверх, в купола.
Она
Милый, ты шепчешь — «склонись…»Я, лицом опрокинута, в купол смотрю.
Он
Я смотрю в непомерную высь —Там, где купол вечернюю принял зарю.
Она
Как вверху позолота ветха.Как мерцают вверху образа.
Он
Наша сонная повесть тиха.Ты безгрешно закрыла глаза.
Поцелуй.
Она
…Кто-то темный стоит у колонныИ мигает лукавым зрачком!Я боюсь тебя, влюбленный!Дай закрыться твоим плащом!
Молчание.
Он
Посмотри, как тихи свечи,Как заря в куполах занялась.
Она
Да. С тобою сладки нам встречи.Пусть я сама тебе предалась.
Прижимается к нему. Первую пару скрывает от зрителей тихий танец масок и паяцов. В средину танца врывается вторая пара влюбленных. Впереди — она в черной маске и вьющемся красном плаще. Позади — он — весь в черном, гибкий, в красной маске и черном плаще. Движения стремительны. Он гонится за ней, то настигая, то обгоняя ее. Вихрь плащей.
Он
Оставь меня! Не мучь, не преследуй!Участи темной мне не пророчь!Ты торжествуешь свою победу!Снимешь ли маску? Канешь ли в ночь?
Она
Иди за мной! Настигни меня!Я страстней и грустней невесты твоей!Гибкой рукой обними меня!Кубок мой темный до дна испей!
Он
Я клялся в страстной любви — другой!Ты мне сверкнула огненным взглядом,Ты завела в переулок глухой,Ты отравила смертельным ядом!
Она
Не я манила, — плащ мой летелВихрем за мной — мой огненный друг!Ты сам вступить захотелВ мой очарованный круг!
Он
Смотри, колдунья! Я маску сниму!И ты узнаешь, что я безлик!Ты смела мне черты, завела во тьму,Где кивал, кивал мне — черный двойник!
Она
Я — вольная дева! Путь мой — к победам!Иди за мной, куда я веду!О, ты пойдешь за огненным следомИ будешь со мной в бреду!
Он
Иду, покорен участи строгой,О, вейся, плащ, огневой проводник!Но трое пойдут зловещей дорогой:Ты — и я — и мой двойник!
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь — как гибкий язык черного пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. — Он, весь в строгих линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме, — чертит перед ней на полу круг огромным деревянным мечом.
Он
Вы понимаете пьесу, в которой мы играем не последнюю роль?
Она (как тихое и внятное эхо)
Роль.
Он
Вы знаете, что маски сделали нашу сегодняшнюю встречу чудесной?
Она
Чудесной.
Он
Так вы верите мне? О, сегодня вы прекрасней, чем всегда.
Она
Всегда.
Он
Вы знаете все, что было и что будет. Вы поняли значение начертанного здесь круга.
Она
Круга.
Он
О, как пленительны ваши речи! Разгадчица души моей! Как много ваши слова говорят моему сердцу!
Она
Сердцу.
Он
О, Вечное Счастье! Вечное Счастье!
Она
Счастье.
Он (со вздохом облегчения и торжества)
Близок день. На исходе — эта зловещая ночь.
Она
Ночь.
В эту минуту одному из паяцов пришло в голову выкинуть штуку Он подбегает к влюбленному и показывает ему длинный язык Влюбленный бьет с размаху паяца по голове тяжким деревянным мечом. Паяц перегнулся через рампу и повис. Из головы его брыжжет струя клюквенного сока.
Паяц (пронзительно кричит)
Помогите! Истекаю клюквенным соком!
Поболтавшись, удаляется. Шум. Суматоха. Веселые крики: «Факелы! Факелы! Факельное шествие!» Появляется хор с факелами. Маски толпятся, смеются прыгают.
Хор
В сумрак — за каплей капля смолыПадает с легким треском!Лица, скрытые облаком мглы,Озаряются тусклым блеском!Капля за каплей, искра за искрой!Чистый, смолистый дождь!Где ты, сверкающий, быстрый,Пламенный вождь!
Арлекин выступает из хора, как корифей.
Арлекин
По улицам сонным и снежнымЯ таскал глупца за собой!Мир открылся очам мятежным,Снежный ветер пел надо мной!О, как хотелось юной грудьюШироко вздохнуть и выйти в мир!Совершить в пустом безлюдьиМой веселый весенний пир!Здесь никто понять не смеет,Что весна плывет в вышине!
Здесь никто любить не умеет,Здесь живут в печальном сне!Здравствуй, мир! Ты вновь со мною!Твоя душа близка мне давно!Иду дышать твоей весноюВ твое золотое окно!
Прыгает в окно. Даль, видимая в окне, оказывается нарисованной на бумаге. Бумага лопнула. Арлекин полетел вверх ногами в пустоту. В бумажном разрыве видно одно светлеющее небо. Ночь истекает, копошится утро. На фоне занимающейся зари стоит, чуть колеблемая дорассветным ветром, — Смерть, в длинных белых пеленах, с матовым женственным лицом и с косой на плече. Лезвее серебрится, как опрокинутый месяц, умирающий утром. Все бросились в ужасе в разные стороны. Рыцарь споткнулся на деревянный меч. Дамы разроняли цветы по всей сцене. Маски, неподвижно прижавшиеся, как бы распятые у стен, кажутся куклами из этнографического музея. Любовницы спрятали лица в плащи любовников. Профиль голубой маски тонко вырезывается на утреннем небе. У ног ее испуганная, коленопреклоненная розовая маска прижалась к его руке губами. Как из земли выросший Пьеро медленно идет через всю сцену, простирая руки к Смерти. По мере его приближения черты Ее начинают оживать. Румянец заиграл на матовости щек. Серебряная коса теряется в стелющемся утреннем тумане. На фоне зари, в нише окна, стоит с тихой улыбкой на спокойном лице красивая девушка — Коломбина.
В ту минуту, как Пьеро подходит и хочет коснуться ее руки своей рукой, — между ним и Коломбиной просовывается торжествующая голова автора.
