Теннеси Уильямс - Прекрасное воскресенье для пикника [другой перевод]
Доротея. Ничего себе, он трезвонил как сумасшедший.
Боди. Дотти, относительно некоторых вещей ошибаются все, но в этом заблуждаешься только ты. Мне кажется, эти упражнения вызвали звон в твоей голове. Они слишком трудны для тебя, особенно по воскресеньям, в день отдыха, развлечения…
Доротея. Мы с тобой придерживаемся разных точек зрения, Боди, но уверяю тебя, что звоном в голове я не страдаю. Этот телефон звонил. А ты не слышала просто потому, что не вставила слуховой аппарат!
Крикливый разговор согласуется с неистово яркими красками интерьера.
Боди. Откровенно говоря, я не такая уж глухая. Клянусь, я не настолько глухая, Дотти. Ушной врач говорит, что у меня лишь небольшое обизвествление — кальций в барабанных перепонках. Но телефонный звонок я слышу, пронзительный, громкий звук вроде этого, я слышу и отчетливо его слышу.
Доротея. Ладно, будем надеяться, Ральф не подумал, что меня нет дома и перезвонит через некоторое время. Но ты все-таки вставь слуховой аппарат. Я не очень-то верю, что ты без него услышишь звонок телефона или даже взрыв динамита, да и вообще, Боди, ты должна приспособиться к нему. Через некоторое время, когда приладишься, то без него уже не сможешь обходиться.
Боди. Ну ладно. Все-таки такого воскресенья для пикника на Крав Кёр как сегодня еще не было.
Доротея. Об этом поговорим попозже. А теперь вставь слуховой аппарат. Прежде чем я продолжу свои упражнения. Вставь прямо сейчас, чтобы я посмотрела на тебя.
Боди. Ты все еще не закончила свои упражнения?
Доротея. Я сделала сто наклонов и упражнения на полу. Мне остались упражнения для груди, вращения бедрами и БОДИ! ВСТАВЬ СЛУХОВОЙ АППАРАТ!
Боди. Я слышу, милая, вставлю. Вставлю прямо сейчас же. (Она входит в гостиную и берет со стола слуховой аппарат вместе с несколькими крупными искусственными цветами. Она поспешно перекладывает газету с дивана на стул позади себя, а затем со страдальческим лицом вставляет в ухо устройство.)
Доротея. Его, наверное, совсем не трудно вставлять. А глядя на тебя можно подумать, что ты делаешь себе хирургическую операцию… да еще без анестезии…
Боди. Я просто не привыкла к нему. (Пауза. Она прикрывает больное ухо искусственной хризантемой.)
Доротея (в дверях). Ты сама все время напоминаешь себе об этом, прикрывая ухо огромными искусственными цветами. Но если ты считаешь, что это так необходимо, почему бы тебе не выбрать цветок, который подходил бы по сезону? Хризантемы для осени, а сейчас июнь.
Боди. Да, июнь. А что если этот мак?
Доротея. Ну, нет, дорогая, этот большой мак — какой-то липкий.
Боди. Красную лилию?
Доротея (безнадежно). Да, красную лилию! Ведь дело в том, Боди, что твоя идея скрыть слуховой аппарат с помощью большого искусственного цветка просто неудачна.
Боди. Каждый в чем-то чувствителен…
Доротея. Но комплексы и навязчивые идеи не надо культивировать. Ладно, возвратимся к упражнениям. Постарайся не пропустить звонок. Теперь Ральф может позвонить мне каждую минуту. (Она начинает прикрывать за собой дверь в спальню.)
Боди. Дотти?
Доротея. Да?
Боди. Дотти, я все-таки собираюсь попросить Бадди отправиться с нами на Крав Кер сегодня. Ты согласна, а?
Доротея (задерживаясь в дверях). Боди, Бадди — твой брат и я вполне понимаю твою привязанность к нему. У него много достоинств, по-настоящему твердый характер, и все такое прочее. Боди, но, мне кажется, что с твоей стороны нечестно по отношению к Бадди продолжать сводить нас вместе, потому что, ну, каждой ведь нравится свой тип мужчины, а в случае с Бадди, вне зависимости от того, насколько я ценю его безупречные качества и все такое… он просто не… (Она уже в спальне и начинает делать вращательные движения бедрами.)
Боди. Что «не», Дотти?
Доротея. Не тот тип, который мне нравится. Ты знаешь, что я имею в виду. В романтическом смысле, милая. А для меня романтика — это главное.
Боди. О-о, но помимо романтики есть еще и другие вещи, которые надо учитывать…
Доротея (во время разговора продолжая делать вращательные движения бедрами). Боди, неужели ты действительно думаешь, что Бадди и я идеально подходим друг к другу? Мне кажется, что Бадди лучше было бы поискать крепкую девушку немецкого типа в южной части Сент-Луиса, — чтобы они вместе могли пить пиво, есть венские шницели и толстеть, а не девушку, — ну… романтически настроенную — не нальешь мне немного кофе? — Спасибо. Почему ты постоянно забываешь о взаимопонимании между мной и мистером Эллисом? Разве это честно по отношению к Бадди? Подавать ему надежды, обреченные на неизбежное разочарование?
Доротея прекращает вращение и выходит в гостиную, чтобы выпить кофе, который ей налила Боди.
Боди. Этот мистер Ральф Эллис, он…
Доротея. Что он?
Боди. Ничего, только…
Доротея. Что?
Боди. Он может оказаться не таким надежным, как Бадди — на длинной дистанции.
Доротея. Что такое «длинная дистанция», милая?
Боди. Длинная дистанция — это жизнь.
Доротея. Ах, вот что такое длинная дистанция, длинная дистанция — это жизнь! С Бадди! Нет, тогда я предпочту короткую, уж извини, но я выберу короткую дистанцию, менее утомительную как днем, так и ночью.
Боди. Послушай, Дотти, длинная дистанция или короткая, я бы ставила на Бадди, а не на ночные призрачные мечты вроде твоего романтического представления о человеке, о котором ты знаешь в основном лишь по заметкам из отдела светской хроники…
Доротея. Ты просто ничего не понимаешь! — в том, о чем не имеешь совершенно никакого представления. Каждый раз, выходя из класса гражданского права в Блюэт, я вижу Ральфа Эллиса в коридоре, в нескольких шагах от себя. Он притворялся, что пьет воду из автомата на моем этаже, который на два этажа выше, чем его кабинет.
Боди. На самом деле не пьет, но притворяется? Это не очень хороший признак, Дотти, — что он притворяется…
Доротея. Я хочу сказать — мы вынуждены были встречаться тайно, чтобы избежать сплетен в Блюэт.
Боди. Но я…
Доротея. ЧТО?
Боди. Никогда не верила тем, кто притворяется.
Доротея. Тогда зачем бумажные цветы над слуховым аппаратом, дорогая?
Боди. Это — просто — некоторая чувствительность. И все…
Доротея. Послушай, но тебе ведь придется примириться с ним, поэтому убери это прикрытие, бумажную красную лилию, и усиль слуховой аппарат, или я буду вынуждена закончить вращение, чтобы не пропустить звонка от Ральфа.
Боди (в то время, как она поворачивает слуховой аппарат, он издает резкий звук). Видишь? Видишь?
Доротея. То есть, ты хочешь сказать «слышишь, слышишь» — поверни его немного в обратную сторону, найди правильное положение.
Боди. Да, да, я… (Она неумело поворачивает слуховой аппарат, смещая при этом бумажный цветок.)
Доротея. Ради бога, разреши я сама пристрою его тебе! (Она стремительно направляется к Боди и возится со слуховым аппаратом.) Вот! Не пищит! — а ты меня слышишь? Я сказала, ты слышишь меня! При таком положении?
Боди. Да. Где моя красная лилия?
Доротея. Упала на ярко-бордовый ковер. Вот. (Поднимает и передает Боди.) Что с тобой?
Боди. Я расстроена. К тому же, это доверие, которое ты питаешь к намерениям Ральфа Эллиса, может оказаться опасным…
Доротея (мечтательно, глаза теплеют). Я не люблю говорить об интимных вещах, но — в последний раз, когда я ехала на Рео Ральфа Эллиса с этим новым «седаном» под названием «Летучее облако»…
Боди. Облако? Летучее?
Доротея (поднимая голос до крика). Реклама Рео — «Летучее облако».
Боди. А-а. Да. Это его и привлекло.
Доротея. Лил дождь, и на Арт-Хилл никого не было, никаких машин, только Ральф и я в его Рео. По окнам струился дождь, поблескивая в отсветах фонарей.
Боди. Дотти, надеюсь, ты не ведешь свой рассказ к чему-то такому, что не должно было случиться в этом «Летучем облаке» на Арт-Хилл. Это несколько пугает меня, Дотти…
Доротея. Откровенно говоря, я в тот момент сама немного боялась, потому что ведь мы с тобой никогда не говорили на эту тему, это довольно трудно для меня, но ты должна понять — потому что до этого раза я никогда не переступала определенной черты в отношениях с мужчиной.
