Григорий Горин - Феномены

КЛЯГИН. Давай! Я воду вылью, он полегче будет. (Выходит в ванную, выливает воду.)

ПРОХОРОВ. Скатерть убрать надо.

КЛЯГИН стаскивает скатерть, ставит на стол графин.

Валяй!

ПРОХОРОВ садится напротив графина, напряженно смотрит на него, сжимает кулаки, скрипит зубами – графин недвижим.

ПРОХОРОВ. Не идет!.. Мне для этого надо в особое настроение прийти, понимаешь? Нервное такое, понимаешь?

КЛЯГИН. Ну и приходи.

ПРОХОРОВ. Злость я должен испытать, понимаешь?.. Злость к предмету!.. А к графину у меня злости нет.

КЛЯГИН (подумав). А давай я поллитру поставлю.

ПРОХОРОВ (подумав). Ну, а к поллитре-то какая может быть злость?

КЛЯГИН. А такая! Раньше ее из пшеницы гнали, а теперь черт-те из чего! Химия сплошная. Голова трещит!

ПРОХОРОВ. Это верно.

КЛЯГИН. Печень страдает. Прогулы на производстве. Аварии на дорогах. Зрение слабеет. Руки дрожат. А сколько из-за нее семей разбитых? А детей дефективных? У нас вот у алкоголика одного сын родился… без уха.

ПРОХОРОВ. Как это?

КЛЯГИН. А вот так!.. С одной стороны ухо есть, а с другой – ничего!

ПРОХОРОВ (сжав кулаки, решительно). Ставь поллитру.

ПРОХОРОВ напряженно смотрит на бутылку, напрягается, из его уст вырываются отдельные проклятья. КЛЯГИН активно включается в этот опыт. Подбадривает.

ПРОХОРОВ. У! Зараза! Гадость! А, сволота!

Бутылка поехала.

КЛЯГИН (возбужденно). Давай, Миша! Давай! Поднажми! ПРОХОРОВ (хрипит). У…с-сволота!..

Бутылка доходит до конца стола, падает. КЛЯГИН ловко хватает ее на лету.

КЛЯГИН (кричит). Финиш! Мишка! Финиш! Ур-р-ра!

Распахивается дверь спальной комнаты. Оттуда выскакивает ИВАНОВ. Секунду он с отвращением смотрит на побагровевшего ПРОХОРОВА, на КЛЯГИНА в женском платье, с бутылкой водки в руках, потом делает усилие над собой и говорит, стараясь сохранить вежливость.

ИВАНОВ. Дорогие! Да если попробовать не орать, а? Не хотите такой эксперимент провести: пить будем, а орать не будем! Попробуем, друзья мои, а?! Потому что где-то рядом люди живут, работают… Работают еще где-то люди, понимаете? Вот такой парадокс. Извините, дорогие друзья мои, современники мои ненаглядные! Извините! (Зло хлопнув дверью, скрывается в спальне.)

ПРОХОРОВ (смущенно). Во как получилось-то… Нехорошо.

КЛЯГИН (пренебрежительно). Подумаешь, цаца! Все ему мешают.

ПРОХОРОВ. А кто это?

КЛЯГИН. Да живет тут. Иванов фамилия.

ПРОХОРОВ. Тоже феномен?

КЛЯГИН. Конечно. Но если разобраться, то и не феномен, а так, одно название! Телепат он. Понимаешь? Мысли угадывает на расстоянии. (Усмехнулся.) Эка невидаль! У меня пудель тоже их угадывает. Честно!.. Только подумаешь: «Хорошо б поужинать», – а он тут как тут, бежит и хвостом виляет…

ПРОХОРОВ. Ну, это ты зря.

КЛЯГИН. Ничего не зря! Вот ты бутылку подвинул, я тебя уважаю. Действительно талант! И нос не задираешь. Простой, доступный человек. А его просил один раз: угадайте, чего я задумал, ну, по-простому сказал, без всякой подковырки; утром встретились в буфете, чай пили, я говорю: угадайте! А он сразу: «Оставьте меня в покое, у меня и без ваших мыслей голова пухнет!» Вроде я ему неинтересен. Вроде только он феномен, а я – так, приблудный. (Кричит в сторону спальни.) Мы тут все равны! (Прохорову.) Телевизор включать не дает. Радио тоже. Бегает все куда-то, бегает, а потом прибежит, запрется в комнате и сидит там как бирюк.

ПРОХОРОВ. А чего он там делает?

КЛЯГИН. Черт его знает!

ПРОХОРОВ. Ты посмотрел бы.

КЛЯГИН. Говорю тебе: он дверь запирает!

ПРОХОРОВ. А ты – через стенку!

КЛЯГИН. Вот еще… Он на меня свой мозг тратить не хочет, и я на него не стану!

ПРОХОРОВ (внимательно посмотрев на КЛЯГИНА). Ты бы платье-то снял, а? А то ходишь, задом вертишь!

Некоторое время ПРОХОРОВ сидит один, затем дверь спальни открывается, выходит ИВАНОВ, в плаще, с портфелем в руках. Быстро направляется к выходу. ПРОХОРОВ провожает его глазами.

ПРОХОРОВ. Товарищ!

ИВАНОВ (останавливается). Это вы мне?

ПРОХОРОВ. Товарищ, вы не сердитесь, что мы шумели. Мы не пили. Мы просто… репетировали.

ИВАНОВ. Да я и не против самодеятельности. Я только попросил не орать. (Хочет уйти.)

ПРОХОРОВ. Вопрос можно?

ИВАНОВ. Пожалуйста.

ПРОХОРОВ. Зачем вы чужие мысли угадываете? У вас разрешение на это есть?

ИВАНОВ. Не понял. Вы о чем?

ПРОХОРОВ. Нехорошо это. Мало ли о чем человек подумал. Это дело сокровенное. Зачем лезть?

ИВАНОВ. Товарищ, я очень спешу. Говорите понятней…

ПРОХОРОВ. В общем, я прошу мои мысли не угадывать!

ИВАНОВ. С наслаждением.

ПРОХОРОВ. А если уже угадали… ну, что здесь обдумывал… то прошу никому об этом не сообщать.

ИВАНОВ. Договорились.

ПРОХОРОВ. Потому что ее я, может быть, и не убью, это я сгоряча, а его… его я обязательно убью!

ИВАНОВ (испуганно). Кого?

ПРОХОРОВ. Вы знаете кого!

ИВАНОВ (растерянно). Товарищ… товарищ… Минуточку!.. Не впутывайте меня в уголовщину!

ПРОХОРОВ (со злобой)… .И Антону прошу не звонить! И в милицию не сообщать! Вы знаете, я знаю – и все! Могила!

ИВАНОВ. Какому Антону?! Что за бред?.. Не угадывал я ваших мыслей. У меня своих хватает. (Посмотрел на часы.) К сожалению, я должен бежать. Вечером поговорим.

ПРОХОРОВ. А чего тут говорить? Дело решенное.

ИВАНОВ. Ну, как знаете… (Открывает дверь.)

ПРОХОРОВ (вслед). А вы считаете, что такой человек имеет право жить, да?

Из ванной появляется КЛЯГИН. Он уже в своем обычном костюме.

КЛЯГИН. Ну что, Миш, может, в буфет сходим? Там сейчас народу мало…

ПРОХОРОВ. Неохота!

КЛЯГИН. Да пошли перекусим… (Вглядывается в стенку.) Вот у них сметана свежая. Сосиски горячие. О! Пиво привезли… Какая марка? (Напрягается, читает по складам.) «Пра-з-д-рой»! Чешское пиво. Хорошее. Пошли!

ПРОХОРОВ (восхищенно). Неужели прямо вот отсюда и видишь?

КЛЯГИН. А чего ж? Дело нехитрое. Ну, пошли?

Раздается стук в дверь. Мужской голос: «Разрешите?» В комнату входит ЛАРИЧЕВ. Его движения быстры, даже несколько суматошны, голос резкий, взгляд жесткий – вообще ощущается, что человек находится в некотором нервном перевозбуждении.

ЛАРИЧЕВ. Здравствуйте, товарищи! Я сюда попал?.. Ну, что вы молчите? Ответьте: я сюда попал?

КЛЯГИН. Так это вам лучше знать, сюда вы попали или не сюда. Вы куда шли-то?

ЛАРИЧЕВ. Это какой номер? Это номер четыреста двадцать пять? (Выскочил из комнаты, через секунду вернулся.) Все точно – это четыреста двадцать пять. Вы – уникумы?

КЛЯГИН. Феномены мы.

ЛАРИЧЕВ. Феномены! Это я и имел в виду. (Разглядывает ПРОХОРОВА и КЛЯГИНА.) М-да. Примерно такими я вас себе и представлял. Сейчас даже угадаю: кто есть кто. Вы – Прохоров, а вы, судя по неприятному, тяжелому взгляду, – Клягин. Угадал?.. А Иванов? Где Иванов? Где, наконец, этот Иванов?

ПРОХОРОВ. Ушел Иванов.

КЛЯГИН (Ларичеву). Вы-то кто?

ЛАРИЧЕВ. А я – Ларичев. Олег Николаевич Ларичев. Муж Елены Петровны.

КЛЯГИН. Очень приятно.

ЛАРИЧЕВ. Не уверен!.. Сесть позволите?

ПРОХОРОВ. Садитесь. А сама-то Елена Петровна придет?

ЛАРИЧЕВ. Придет. Обязательно придет. И, наверное, скоро, поэтому я и нервничаю. Не хочу, чтобы мы встретились. Курить можно? (Закурил, погасил сигарету.) Нет, не буду! Я ведь бросил курить. Душно у вас здесь. Окно открыть, а? (Пошел к окну, вернулся.) Нет! Шумно! Будет мешать. М-да!..

ПРОХОРОВ. Что случилось-то?

ЛАРИЧЕВ. Случилось? Ничего не случилось. Просто пришел с вами поговорить. Разговор у нас важный, а времени нет. Вот и думаю: с чего начать. М-да… (Пауза.) Ну ладно. Без предисловий. Попробуем начать так… (Полез в карман, достал фотокарточку.) Как вы считаете? Кто это?

КЛЯГИН (взглянув на фото). Кто?

ЛАРИЧЕВ. Я! Пять лет назад. Хорош?

КЛЯГИН. Симпатичный.

ЛАРИЧЕВ. Другой человек!.. Обратите внимание: взгляд, осанка. А цвет лица? Какой был цвет лица! Кровь с молоком! Стометровку за одиннадцать секунд бегал…

КЛЯГИН. А сейчас?

ЛАРИЧЕВ. Что сейчас?

КЛЯГИН. Сейчас за сколько?

ЛАРИЧЕВ. Сейчас не бегаю!.. М-да… Нет, не то! Все не то! Начнем сначала. Начнем с жены. Жена моя – Ларичева Елена Петровна – сотрудница научного журнала, прекрасная, умная, добрая, достойная женщина…