Афанасий Салынский - Драмы и комедии
Г р и г о р и й. Надо, Елена Осиповна, надо уезжать.
Е л е н а (поняв Григория). Да-да, надо… Ах, что же это я! Вот так хозяйка… Или вам надоело у нас? А мне было весело… копать огород… как никогда! Эти ваши вопросы начинающего огородника… Я с вами, прямо скажу, как-то встряхнулась. Даже распелась… к удивлению собственного сына! Фронт, забытые друзья, воспоминания… Томочка, теперь я могу доверить вам нашу Метку. Пойдемте доить.
Уходит, за ней Т а м а р а. Григорий в полнейшей растерянности стоит посреди комнаты.
Ш у р и к. Дядя Гриша, а может, вы не поедете, передумаете?
Г р и г о р и й. А? Подожди, мастерок, мне бы концы с концами свести… (Уходит.)
Ш у р и к (садится возле своего сооружения). Пока укрепим катапульту. (Напевая, принимается за дело.)
В открытое окно влезает Г у с ь к о в. Его трудно узнать. Осунувшееся, небритое лицо, вместо одежды какие-то лохмотья. Шурик замечает Гуськова.
Г у с ь к о в. Тш-ш-ш…
Ш у р и к. Что тебе надо?
Г у с ь к о в. Тише, тише! Я… я… тот… забыл?
Ш у р и к (сжимая в руке молоток). Вот подойди, ворюга.
Г у с ь к о в. Я не вор, не бойся.
Ш у р и к (отодвигаясь). А я не очень-то боюсь.
Г у с ь к о в. Мы же с тобой знакомились. Помнишь, когда я пришел? Здесь у вас остался мой мешок. Там у меня белье, деньги… на обратную дорогу.
Ш у р и к (осторожно подступает, приглядываясь). Дядя Никто?!
Г у с ь к о в. Точно, точно. Вспомнил-таки… Никто, друг, никто. А ты, кажется, Шурик?
Ш у р и к. Дядя Гриша! (Бежит к двери.)
Г у с ь к о в. Постой!
Ш у р и к. Задание ведь боевое…
Г у с ь к о в. Шурик, не надо, подожди!
Шурик рванулся.
Скажу тебе что-то, постой.
Ш у р и к. Эх, лучше бы я сам вас нашел! Такую операцию сорвали! Дядя-то Гриша…
Г у с ь к о в. Ничего, ничего. Я к нему как-нибудь после… особо…
Ш у р и к. Тогда уж маму, что ли, позову.
Г у с ь к о в. Стой, стой! Не зови… Вид у меня… В таком неприличии нельзя показываться женщине, понимаешь?
Ш у р и к (внимательно оглядывает лохмотья Гуськова). Да-а…
Г у с ь к о в. Отец дома?
Ш у р и к. Скоро придет.
Г у с ь к о в (торопливо). Отыщи-ка, Шурик, мой мешок… мешок с вещичками. Отыщи, дружище, скорей. Возьму да пойду.
Ш у р и к. Хрипите вы как… Ангиной болели?
Г у с ь к о в. Болел, Шурик. Хуже, чем ангиной. Ушел в одежонке, а вернулся вот голый. Давай скорей мой мешок. Пойду в кустах отлежусь. Что-то моя замковая часть (стучит пальцем в сердце) того… не срабатывает… Ищи мешок, быстро.
Ш у р и к ищет в комнатах мешок. Гуськов стоит, прислонившись к притолоке двери, ведущей на веранду. Слышны голоса. Гуськов смотрит. Это к дому приближаются Янушкин и, видимо, встреченный им Григорий. Гуськов с тоской озирается. Вбегает Ш у р и к.
Ш у р и к. Дядя Никто! Не нашел еще.
Г у с ь к о в (быстро). Слушай, как бы мне выскочить? Отец твой идет с Карповым. В сад можно?
Ш у р и к. Там мама и тетя Тамара.
Г у с ь к о в. Вилка, друг, вилка… Выручай.
Ш у р и к. Выручу! Идите сюда. Это боковуха… сюда редко заходят… Смелей! Вы здесь посидите, а я найду мешок, принесу вам незаметно… А вы потом в окно — и тю-тю!
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Там же, в летней комнате.
Входят Я н у ш к и н и Г р и г о р и й.
Я н у ш к и н (продолжая разговор). …И нельзя не ездить, не бывать в колхозах! Правда, натрясешься по нашим дорогам, косточка на косточку жалуется… Да сам понимаешь, если болеешь за дело…
Г р и г о р и й (со скрытой иронией). Да-да…
Я н у ш к и н. Главное — не замыкайся. Шагай по жизни квадратно-гнездовым способом. А ты сейчас отдыхай, отдыхай. Если по району хочешь поездить, так милости прошу со мной. А то ты, браток, как-то сепаратно. Приезжаю в «Зарю коммунизма» — говорят: побывал. В «Уральском партизане» — тоже. Вчера, передали мне, на полеводческой станции целый день загорал. Сепаратно, друг, сепаратно.
Г р и г о р и й. Вот, кстати, о колхозах и полеводческой станции я должен поговорить с тобой.
Я н у ш к и н. Хорошо, поговорим. Вот поужинаем, по рюмашке пропустим.
Г р и г о р и й. Мне бы очень хотелось — без рюмашки и не в твоем доме.
Я н у ш к и н. Надо тебе сказать, район подтягивается. Ожидаем урожай! Ожидаем. Томочка здесь? Всю дорогу в машине молчала, сердится: в Боярку не послали. Да и ты вот, вижу, того… расстроился? А? Вот как оно ездить сепаратно!
Звонит телефон.
Междугородная?
Г р и г о р и й. Это я заказывал. (Быстро подходит к телефону.) Квартира Блинова?.. Петр Матвеевич! Здорово… Из Верхнеуфимска… Да! Отдыхаю. Приобщаюсь к огородничеству… Что?.. Редко! Хозяин мой трезвенник, человек порядочный… ты же его анкету знаешь.
Я н у ш к и н. Привет… Гриша, привет Петру Матвеевичу…
Г р и г о р и й. А? Прости… (В трубку.) Да-да…
Я н у ш к и н. Глухарь.
Г р и г о р и й. Уже тренируетесь? Нет, я приеду завтра… Да ночью выезжаю.
Я н у ш к и н (громко). Привет, привет!
Г р и г о р и й. Ладно, Матвеич… А? С утверждением?.. Уже… А что, и приказ подписан?.. Да нет, почему же… И сюда послан? Гм… оперативно… да, постарался… Ладно. Завтра встретимся. (Вешает трубку. Без радости.) Знаешь, Блинов просил тебе передать — вчера подписан приказ о твоем утверждении в должности.
Я н у ш к и н. О! Ну, Гриша… Спасибо! (Хватает руку помрачневшего Григория, обнимает его.) От души… от всей души!
Входит Г о ш а.
Г о ш а. Принимаете поздравления?
Я н у ш к и н. От солидных людей. (Удивлен.) Откуда знаешь?
Г о ш а. Как всегда… Звуковые колебания.
Я н у ш к и н (повернувшись к Григорию спиной, дает Гоше деньги). С «белой головкой»… Блиц, молния!
Г о ш а. Лечу со скоростью звука. (Уходит.)
Вбегает Ш у р и к с вещевым мешком Гуськова.
Я н у ш к и н. Эй! Куда мешок тащишь?
Ш у р и к. Я… я его… там нашел…
Я н у ш к и н. Давай сюда, живо! (Берет у Шурика мешок, бросает за шкаф.) Марш!
Ш у р и к уходит.
Леночка!
Входят Е л е н а и Т а м а р а.
Радость, Леночка, радость! Меня утвердили. Благодари Григория Ивановича.
Т а м а р а. Утвердили?
Слышно, где-то возле дома остановился мотоцикл. Появляется О с м о л о в с к и й. Он сутулится, беспомощно улыбаясь, а в глазах тоска. Тамара устремилась было к Осмоловскому, но остановилась, пораженная его видом.
О с м о л о в с к и й. Порядок.
Янушкин вопросительно подвинулся.
Гуляют косилочки. Сто гектаров первоклассной травы. Прибыл доложить лично.
Я н у ш к и н. Скосить всходы пшеницы? Как ты смел?!
О с м о л о в с к и й. В среду бюро райкома.
Я н у ш к и н. Бюро, говоришь? Готовься отвечать правдиво и честно.
О с м о л о в с к и й. А вы? Вы не собираетесь отвечать?
Я н у ш к и н. Собираюсь. За то, что поддерживал, опекал ротозея и невежду.
О с м о л о в с к и й. Подлец! (Бросается к Янушкину.)
Т а м а р а. Сережа! (Становится между ними.)
Я н у ш к и н. Да, невежду и ротозея. Который в конце концов погубил опытное поле. А теперь не прочь решить дело кулачной расправой.
Т а м а р а. Сережа… Тихо, милый! Да-да, милый… Подождите меня. Я пристроюсь у вас на багажнике. Ваша Боярка — это как раз на моем пути. Идите. Идите!
О с м о л о в с к и й уходит.
(Молча проходит в угол, где сложены ее книги, перевязанные веревочкой. Янушкину.) В колхозе говорят, что опытные посевы можно было бы спасти… если б вы не захотели вместе с посевами завалить Осмоловского, кандидата на вашу должность. (Григорию.) Прощайте, добрый человек! (Уходит.)
Григорий тоже направляется к двери.
Я н у ш к и н. Ну люди, ну люди… Куда ты?
Г р и г о р и й. Мне хочется поговорить с Осмоловским.
Я н у ш к и н (удерживая Григория). С Осмоловским?! Зачем? Да он… дикарь, склочник!
Г р и г о р и й. Пусти, Семен Александрович.
