Пьесы молодых драматургов - Нина Александровна Павлова
Дебрин хмуро отказывается. Выгребает из кармана мелочь вперемешку с бумажным мусором и, обдув ее, расплачивается за пиво.
У меня горе, а вы с деньгами лезете?! Думаете, просто поднять дочь одной? Сапоги — восемьдесят рублей. Каждая нога — сорок рублей! Поворочай вот бочки. Пива нет — перкопали: нету подвоза! А на ситре охрипнешь за план: «Лимонадику! В дорогу! С дороги! Кому?» Я горлом план даю! У меня дочь рваниной сроду не ходила: оденется — королевочка! (Молчит, заплакав.) Ой, засадит Белов Верку! Я ж не хотела судиться — добром хотела! Увидела Верку Арбузову — глаз синий, как картошка. У меня на нервных почвах вот — колотун. Мне мысли не было про суд! Думаю, сядем с Беловым, обсудим. Разберемся, а? А Белов открыл дверь — так. (Делает надменное лицо.) В комнату не приглашат! Тут собака под дверью развалимшись и я при ней — торгашка-дворняжка. Мне стул предложить? В их дворец запустить? Кого — торгашку?! (Опять в слезы.) Бьюсь всю жизнь, как шахтер в шахте! А я человек… я человек!
Появляется Л и л я с дорожной сумкой.
(Лиле.) Ослепла, что ли? Закрыто — ночь! (Дебрину.) Обнаглели — аж ночью лезут! Они люди — мы нет!
Д е б р и н. Шампанского не найдется? (Улыбаясь, разглядывает Лилю.)
А р б у з о в а. Шампанского? Щас! (Лиле.) Извиняюсь — нервы не держат: дочь избили и засадить хотят. Белов — вот! (Скрывается в ларьке.)
Л и л я. Зачем звал?
Д е б р и н. Шампанского выпить. Ресторан «Мацеста» — лечебная грязь. О-о, юбка новая!
Л и л я. Старая — забыл. Хоть бы поздоровался, Дебрин, или из вежливости спросил: как, мол, живешь?
Д е б р и н. Кандидатскую пишешь или докторскую уже?
Л и л я. Зато ты не пишешь — даже писем. Говорят, ты выкинул очередной фокус, и тебя красиво турнули из редакции. Когда ты спустишься на землю?
Д е б р и н. Лучше в землю. (Веселясь, напевает траурный марш.)
Л и л я. А на что живешь? Деньги есть?
Д е б р и н. Все есть! Даже надежда — дорасти наконец до моего шефа и писать вдохновенно, как он: «В августе «Аэрофлот» доставил в столицу триста тысяч полосатых красавцев». Это он об арбузах.
А р б у з о в а (из-за стойки). Арбузова моя фамилия, Арбузова! Вы б, товарищ корреспондент, взяли ручку и врезали Белову «Крокодилом»: перкопали, как на передовой! Клиенты каждый день в его окопы падают — только «ура» не кричат. Подвозу нет! Бочкового пива неделю нет!
Д е б р и н. А как насчет шампанского?
А р б у з о в а. Щас! Врезали б, а? Через таки окопы не то что клиент — вор не полезет. А план роди. Ай, а дай! Как? (Скрывается в ларьке.)
Л и л я. Говорят, ты ушел из редакции?
Д е б р и н. Говорят, я написал заявление с просьбой выгнать меня или шефа.
Л и л я. И выгнали бедного шефа!
Д е б р и н. А зря. Как говорит наш Алеша Кондратьев: «Больше других понимает начальство — думать иначе просто нахальство».
А р б у з о в а (из-за стойки). Гнать такое начальство! (Лиле.) Это дочь его била — Белова!
Л и л я. И когда же состоится вынос твоего тела из редакции? Сообщи — я цветов куплю! (Пародируя Дебрина, напевает траурный марш.)
Д е б р и н. Все иначе — ажур-мажор. Шеф вступился за мой талант.
Л и л я. А зря! Еще один срыв — и тебя турнут уже по статье!
Д е б р и н. За что? Под вашим с шефом хорошим влиянием я меняюсь и внедряю в сознание масс пользу вечных избитых истин: «Товарищ, не бей товарища в глаз — пей рыбий жир, кефир или квас!»
А р б у з о в а (выносит и ставит у забора шампанское, запирая буфет). Чуть глаз не выбили! Запух, синий!
Д е б р и н. А товарищ прочел и зопил.
А р б у з о в а. Кто — Белов?
Д е б р и н. Товарищ.
Л и л я (волнуясь). Я серьезно… Тебя не уволили?
Д е б р и н (теряя терпение). Повторяю, нет. Я служу! Творю — небольшой рассказик про подбитый глазик!
А р б у з о в а (ему). Ваш бы ребенок остался без глаза!
Д е б р и н (о Лиле). Она бездетная.
Л и л я (о Дебрине). Он тоже.
А р б у з о в а. Я вам факты на Белова дам! Песок завезли ямы засыпать. Не засыпали! О-ой, засадит Белов Верку! (Уходит, заплакав.)
Л и л я. В командировке здесь?
Дебрин кивает.
Дело хоть интересное?
Д е б р и н. Процесс века! Деревенская склока — дочки мирно ставят друг другу фонари, а мамы с азартом судятся.
Л и л я. И почем нынче фонари?
Д е б р и н. Статья двести шестая, часть вторая — от года до пяти.
Л и л я. Дорогое удовольствие!.. Не женился еще?
Д е б р и н. А ты?
Л и л я. Не берут.
Молчат.
Пойдем, что ли? Надеюсь, в гостинице не слишком любопытные дежурные? Встретил с цветами… свистнул на ночь! Одно хорошо — не привыкать. (Подкрашивает губы. Проходит мимо Дебрина, независимо-разбитная.)
Тот вдруг шлепает ее. Обнимает.
Ай… Я люблю тебя, господи!
Д е б р и н. Лилька… Лилюшка! Лилька, господи!
Сцена без слов — двое застенчивых по сути людей смеются, целуются, смущаются. Резкие голоса — через лаз в заборе протискивается компания: В е р а, Г а л я, И н г а, З и н а и Ц ы п к и н а.
В е р а. Гала, глянь, там не моя матерешка кадрится?
Г а л я. Не-а, кар-рисподент бабу кадрит!
З и н а. Кар-риспондент!
Г а л я. Кадрит!
Окружив Дебрина и Лилю, нагло, в упор изучают влюбленных. Цыпкина дурашливо «кадрит» и обнимает Зину.
И н г а. Тихо, девочки! Щас нам кар-риспондент про любовь изложит…
Д е в у ш к и (хором поют).
Зачем Герасим утопил Муму?
Я не пойму, я не пойму…
За что не нравилась она ему,
Герасиму, Герасиму?..
Хохочут.
Д е б р и н (Инге). Утопил, говоришь? А, Белова?
И н г а. А по-вашему — нет?
Л и л я (Дебрину). Не связывайся… пойдем!
Д е б р и н (Лиле). Отойди — я скажу им пару слов.
И н г а. Про любовь? А-ах!
Г а л я. Ох!
Запевает частушку — остальные подхватывают.
Я любила гада,
Уважала гада.
А у него, у гада…
(Замолчала под взглядом Дебрина.)
Ц ы п к и н а (доканчивает, пискнув). …целая бригада!
Д е б р и н. Что еще скажешь, Цыпкина?
Ц ы п к и н а. Чо я? Чо я?
Д е б р и н (брезгливо). К-казарма! (Лиле.) Пойдем! (Обняв ее за плечи, уводит.)
Девушки свистят и хохочут им вслед.
В е р а. Интересно, сколько ему за нас заплатят?
З и н а (пнув ее сзади). Июда!
Драка. Дерутся на куче песка. Гале наконец удалось оттащить в сторону Веру, которая, дотянувшись до ящика, замахивается им. Зина и Инга держат за руки рассвирепевшую Цыпкину. Вытряхивают песок из волос. Подкрашивают губы, курят, передавая друг другу общий окурок.
И н г а (закурив). Запомни, Арбузик, если ты еще раз покажешь на Цыпу или Зинку… мне все равно садиться. Запомнила?
В е р а (берет у нее окурок — курнуть). А вы нас с Галой не сажаете?!
З и н а. А кто начал?
Г а л я. А кто бил?!
В е р а. Я начала? Я?!
З и н а (красится перед зеркальцем). Знаешь сказку, Арбузик? Посадил дед репку — на десять лет. А репка вышла и прирезала дедку.
В е р а. Я начала,
