Пьесы молодых драматургов - Нина Александровна Павлова
Кто мне сказал, что во мгле заметеленной
Глохнет покинутый луг?
Кто мне сказал, что надежды потеряны?
Кто это выдумал, друг?
В этой деревне огни не погашены,
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно укра…
(Шепчет и плача зовет отца, ласково окликая его по-грузински.) Папа? Мамико? Чеми, мамико? Чемо, мамико?! Карги! Мамико?
В е р а (плачет, обнимая его). Арик? Арик? Аринька родненький!
А р ч и л. Я не плачу — не плачь. Петь надо — пой. Это жизнь. Смерть, любовь, боль — это жизнь. Помнишь, рассказывал, в цирке работал? А старик коверный говорит: «Когда полюбишь — отцепи лонжу. Со страховкой любви не бывает».
К л а н я. С женатым вязаться — предупреждала! Вот майор разведенный — это жених. С деньгами, видный. Красавец жгучий!
В е р а (смех сквозь слезы). Ага, красавец: отворотясь — не насмотришься!
А р ч и л. Ты у нас мзия, сестра, — наше солнышко. Хочешь, петь тебе буду? А хочешь фокус? Хочешь, по проволоке над крышей пойду? Пойду, пойду и до неба достану! (Вспрыгивает на стул, едва не упав.)
В е р а. Не упади для начала со стула.
А р ч и л. Я правда умею по проволоке ходить!
К л а н я. Вот готовить Рувимчик умеет. (Уткнувшись в салат, увлеченно ест.)
А р ч и л (Вере). Не веришь? Смотри — вот проволока. (Перебрасывает от стула к окну мишуру. Идет как мим, идущий над бездной.) Внимание, внимание — идем до неба! Однажды в клубе шел я до неба и, бах, упал прям на барабан. Зато зал ахнул! Аплодисменты! (Прыгает на подоконник.)
К л а н я. Ой, напугал! Это же псих!
А р ч и л. Внимание, внимание — идем до неба! Лучший номер программы — жизнь. Работа без страховки под куполом неба! (Распахнув окно, лезет по наружной пожарной лестнице.)
В е р а (вспрыгнув на подоконник и пытаясь остановить его). Ты что? Куда? Арик, куда?
К л а н я. Чокнулся он? Врача вызывай!
А р ч и л (лезет по лестнице). Внимание, внимание — идем до неба. Лучший номер программы — жизнь! Страховки нет — не бывает страховки. Кто трус — не живи, кто трус — не люби. Не рискуй — не люби: ползай пониже. Со страховкой нету любви!
Вера, выскользнув из окна, молча лезет за ним по лестнице. Вскоре они показываются в вышине над комнатой — там, где, кажется, близко до звезд.
К л а н я. В дурдом отправить — обоих примут! Ковра нет? Ума нет? (В панике лезет на подоконник.) Верка, грымнешь! Слетишь, упадешь!
В е р а (смеется и лезет выше). Меня уже столько спускали с лестниц, что я научилась летать.
А р ч и л. Внимание, внимание! Живем без страховки. Лучший номер программы для звезд! Работа без страховки под куполом неба — красивая работа: жизнь человека!
Нарастающая барабанная дробь. Лучи света уходят в звездное небо. Там двое под звездами и зачем-то рискуют. Это жизнь — просто жизнь, где нет страховки. Единственная, бесстрашная жизнь человека…
З а н а в е с.
Нина Павлова
ВАГОНЧИК
Судебная хроника в 2-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Подсудимые (они же потерпевшие):
И н г а Б е л о в а — 16 лет.
З и н а П а ш и н а — 17 лет.
В е р а А р б у з о в а — 17 лет.
Ц ы п к и н а — 15 лет.
Г а л я Х о р е в а — мать-одиночка, 18 лет.
Их родители:
Б е л о в — главный архитектор и генеральный директор стройцентра академгородка.
Б е л о в а — его жена.
А р б у з о в а — буфетчица.
П а ш и н а — киоскер.
М а т ь Ц ы п к и н о й — разнорабочая.
С у д ь я.
П р о к у р о р.
А д в о к а т.
М у ж ч и н а }
Ж е н щ и н а } — народные заседатели.
С е к р е т а р ь с у д а.
Д е б р и н.
Л и л я.
Публика, свидетели:
Ц ы п к и н — техник-смотритель ЖЭКа.
С т а р у х а Г р и б о в а.
А р х и т е к т о р.
Т а к с и с т.
М а л я р к а.
К о н в о й.
Репортаж об этом судебном процессе был опубликован в журнале «Молодой коммунист». Как в репортаже, так и в пьесе автор счел необходимым изменить подлинные имена героев и название маленького городка, где шел суд.
Место действия — станция Иня, расположенная на границе Московской области: здесь идет строительство академгородка.
Обнесенная забором территория стройки. На заборе лозунги и объявления: «Требуются маляры, штукатуры, изолировщики, чертежницы», «Строительство академгородка ведет СМУ-7 и СМУ-11. Генеральный директор стройцентра Белов В. Б.», «Станция Иня — город будущего!», «За выпас коров на территории города — штраф 10 рублей», «Продается стельная нетель». Всюду доски и кирпичи для перехода через лужи и рытвины. В забор с одного его края вписан пристанционный ларек «Пиво — воды», около ларька пустые бочки и ящики. С другого края к забору примыкает бревенчатый особняк нарсуда — мы видим крыльцо и входную дверь. Общее впечатление — перед нами город-деревня, город-стройка… Забор тянется через авансцену и выполняет роль занавеса: когда он раздвигается, мы попадаем в зал суда.
ПРОЛОГ
Поздний вечер. Улица. Забор. Ни зги. Спектакль начинается на приеме радиотеатра: на затихающем шуме зрительного зала нарастающий шум зала суда.
О к р и к с у д ь и. Тих-ха! Кого еще удалить из зала?
Чиркнула спичка во тьме. На крыльце суда сидит Д е б р и н, поджигает приметную на вид открытку с красной розой. И опять тьма, где светится точкой лишь этот живой костерок.
Г о л о с п р о к у р о р а. Итак, на основании вышеизложенного, обвинение квалифицирует действия подсудимых, выразившиеся в избиении Арбузовой и Хоревой с нанесением Арбузовой легких телесных повреждений, по статье двести шестая, часть вторая Уголовного кодекса РСФСР и просит суд назначить наказание, связанное с лишением свободы: Пашиной — три года, Беловой — три года, Цыпкиной — два года.
Шум зала. Крик и плач матерей.
Г о л о с с у д ь и. Прекратить! Оглашение приговора состоится завтра в десять утра.
Полоска света: из суда, хлопнув дверью, выходит т а к с и с т.
Т а к с и с т. Мало дали! Хулиганки, все лампочки поразбивали!.. (Споткнувшись во тьме, чиркает спичками.) Убивал бы! Черт… еще шею сломишь!
Из зала суда, доругиваясь, выходят толпой: А р б у з о в а, П а ш и н а, Б е л о в, Б е л о в а, м а т ь Ц ы п к и н о й, с т а р у х а Г р и б о в а, а д в о к а т, м а л я р к а. Отдельно, особняком, стоит п р о к у р о р. Видимо, здесь привыкли уже к улице без лампочек — у многих фонарики. Кричат все разом.
П а ш и н а (Арбузовой). Твоя Верка вперед била!
А р б у з о в а. А твоя? Чуть глаз ей не выбили!
М а т ь Ц ы п к и н о й (Арбузовой). Моя сядет — и твою посажу!
Б е л о в а (отчаянный крик). Доча-а-а… а-а! (Захлебнувшись в крике, оседает: обморок.)
Белову подхватывают.
А д в о к а т. Товарищи, товарищи, у кого есть валидол?
Б е л о в. В машину… скорей! (Кричит кому-то вдаль.) Посвети, Миха!
Где-то близко заурчала машина — фары высветили толпу и прокурора.
М а т ь Ц ы п к и н о й. Умирает… умрет? (Прокурору.) Ваша работа!
П а ш и н а (прокурору). Я туда (жест: наверх) писать буду!
Б е л о в а (через силу рвется обратно в суд). Доча… доча-а? Нет! (В исступлении — прокурору.) Вы не мать! Не женщина! Какая она женщина-а?!
М а т ь Ц ы п к и н о й (тыча в
