Простачок с Нежданных островов - Бернард Шоу
Джанга. Без веры в смерть не может быть веры.
Вашти. Прола покинула нас в великий судный день.
Канчин. Наши души призваны на последний суд.
Все трое (торжественно уходя в глубь сада). Прола преступна, преступна! Прощай, Прола!
Прола. Прощайте, пока вам не захочется чаю.
Пра. Мы научили их всему, кроме здравого смысла.
Леди Фаруотерс. Мы научили их всему, только не научили зарабатывать свой насущный хлеб, вместо того чтобы выпрашивать его.
Прола. Опасно воспитывать глупцов.
Пра. Еще опаснее оставлять их без воспитания.
Миссис Хайеринг. Глупцы просто не должны существовать. Они не родились глупцами, мы сделали их глупцами.
Пра. Да. Это и есть решение. Мы должны перестать выращивать глупцов.
Идди возвращается один. С ним произошло что-то необыкновенное. Он глядит на них и пытается что-то сказать, но губы его шевелятся беззвучно.
Леди Фаруотерс. Что с вами, Идди? Господи! Что вы? Выпили?
Идди (сдавленным голосом). Майя.
Прола. Что такое с Майей?
Идди. «Земля и небо исчезнут, но я не исчезну» — так она сказала. И потом вдруг в моих объятиях — ничего. Ничего! Обнимаю — и ничего. Земля и небо исчезнут, но любовь Майи никогда не исчезнет. И вот —ничего. (Садится на парапет водоема, потрясенный. Не плачет, но в каком-то благоговейном ужасе.)
Пра. Что она, умерла у вас в объятиях?
Идди. Умерла? Нет. Я говорю вам — просто ничего. Вы не понимаете? Вот она только что была — и ничего не осталось. И никогда ничего не было.
Прола. А остальные? Скорее, Пра, поди разыщи их.
Пра. Кто остальные?
Прола. Да остальные трое — наши дети. Я забыла, как их зовут.
Идди. Они сказали: «Наши имена будут жить вечно». Как же их звали?
Хайеринг. Не помню, точно совсем из головы выскочило. Сэр Чарлз. Чрезвычайно странно. Я тоже никак не могу припомнить. Сколько их было, вы сказали, Прола?
Прола. Четверо. Или, быть может, четыреста?
Идди. Их было четверо. Их имена были: Любовь, Гордость, Героизм и Власть. Уменьшительное имя любви было Майя. Я любил Майю. Я всех их любил, но я любил их через любовь к Майе. Я держал Майю в объятиях. Она обещала жить вечно. И вдруг — ничего в моих объятиях. Я стал искать других, но она и они были одно. Я ничего не нашел. Это — суд.
Прола. И она оставила большую пустоту в вашем сердце, Идди, эта девушка, которая обратилась в ничто в ваших объятиях?
Идди. Нет. Это прекрасный край, и вы прекрасные люди, но вы все для меня не настоящие. И солнце здесь не то, что в долине Северна. Я рад, что я английский священник. Деревня, коттедж, садик и церковь — это не обратится в ничто. Я буду счастлив своей смиренной черной одеждой и белым воротничком… и смиренным даром драгоценных слов, произнесенных господом моим Иисусом. Благословенно имя господне! (Идет к морю словно в трансе.)
Леди Фаруотерс (встревоженная, приподнимается). Послушайте, Идди…
Прола. Пусть его идет. Голубь всегда находит путь к дому.
Леди Фаруотерс снова садится. Наступает минута торжественного молчания. Раздается телефонный звонок.
Пра (берет трубку). Да?.. Что?.. Да. Потрясающие новости? Мы все это знаем. Как? Последние.. Да… Заговор против жизни наших достойнейших граждан. Да, слышу, понял. А как первое слово — какой заговор?.. Ах, русский заговор? Вздор. Нет ли у вас чего-нибудь поумней9.. Радио передает последние сообщения?.. Хорошо, соедините меня. (Обращаясь к остальным.) Я соединился с лондонской станцией. Слушайте. Я буду повторять за ними. (Повторяет.) «Необычайные исчезновения. Неописуемая паника. Лондонская биржа закрыта. Осталось в живых только два человека. Палата общин опустела, осталось только четырнадцать членов; из членов кабинета — ни одного. Палата лордов все еще насчитывает пятьдесят членов: это те, кто никогда не бывал на заседаниях. Мейфер опустошен; в шести отелях нет ни одного человека. Исчезновения продолжаются. Особое молебствие в Вестминстерском аббатстве, где собралась масса молящихся, прекратилось, ибо присутствующие исчезали в таком количестве и с такой скоростью, что остальные в панике бросились бежать, оставив епископа проповедовать перед пустыми скамьями. В Королевском обществе сэр Рутлесс Бонхэд, прославленный профессор механистической биологии в Рокфеллеровском институте, собрал вокруг себя большую аудиторию для доклада «Куда они исчезли?» Он исчез, едва успев открыть рот. Знаменитый профессор Кембриджского университета высказал предположение, что происходящие события следует рассматривать как отсеивание ничтожеств. Он лишен кафедры. «Таймс» в передовой статье указывает, что чрезвычайная серьезность положения заключается не только в том, что исчезают наши самые уважаемые граждане, но что особенно пострадали самые полезные и популярные профессии. Медицинские работники исчезают массами, тогда как юристы и духовенство понесли сравнительно небольшие потери. Всюду наблюдается состояние страшной растерянности. Счастливые супруги и отцы исчезают из- за семейного стола вместе с супом. Несколько популярных законодательниц мод и прославленных красавиц исчезли после того, как позвонили своим горничным, не дождавшись даже того, чтобы те явились на их звонок. Больше миллиона людей исчезло за чтением романов. В «Морнинг пост» напечатан красноречивый протест леди Гашинг, представительницы Лиги общественной деятельности титулованных леди, против неравномерности жертв между западным и восточным районами Лондона, где несчастные случаи сравнительно малочисленны. Леди Гашинг после этого исчезла. Газеты остаются без политического руководства. Единственное исключение представляет один редактор, интересующийся главным образом сельским хозяйством. Все единодушно утверждают, что наши потери непоправимы, хотя тяжелые последствия этого пока еще не дают себя чувствовать. Но в недалеком будущем…»
Хайеринг. Довольно. Пра, ангелы выпалывают сад. Бесполезные люди, зловредные люди, эгоисты, крикливые ничтожества растворяются и исчезают в пространстве, которое является простейшей формой материи. Мы здесь ждем своей участи.
Миссис Хайеринг. Как это сказал ангел?
Прола. Жизни, которые не имеют ни смысла, ни значения, ни цели, исчезнут. Нам нужно будет или оправдать наше существование, или погибнуть. Нам придется жить с постоянным чувством ответственности. Если ангелы отступятся от нас, мы создадим собственные суды, из которых недостойные люди не выйдут живыми. Когда люди больше не боятся господнего суда, они должны научиться судить себя сами.
Сэр Чарлз. Мне кажется, я припоминаю, как кто-то сказал однажды: «Не судите, да не судимы будете».
Прола. Это значит — не карайте, чтобы не покарали вас. А это не кара, а суд.
Хайеринг. Что такое суд?
Пра. Суд — это оценка. Цивилизация существует тем, как она оценивает. Если ее оценка неправильна, цивилизация погибает, как погибли все древние цивилизации, о которых нам известно. Нас сегодня не карают, а оценивают.
