Александр Островский - Волки и овцы
Беркутов. Совершенно. А вам хотелось помучить меня, позабавиться? Не запирайтесь! Уж я вижу по глазам вашим. Ну, Бог с вами. Поберегите кокетство для других обожателей: у вас будет много. Побеседуем как деловые люди! Я приехал продать усадьбу.
Купавина. Что вам вздумалось? Родовое имение!
Беркутов. Так что ж, что родовое? Доходов очень мало, нет выгоды иметь его; чистые деньги мне больше дадут.
Купавина. И вас ничто не привязывает к месту вашего рождения, вам ничего не жаль здесь?
Беркутов. Может быть, и жаль, да расчету нет.
Купавина. Все расчеты, расчеты, и нисколько сердца.
Беркутов. Остывает оно с годами-то, Евлампия Николаевна. Купите у меня имение!
Купавина. У меня денег нет, да я и плохая хозяйка.
Беркутов. Вы скромничаете. У вас все так хорошо, все в таком цветущем виде, везде порядок, чистота.
Купавина. Чистота дело женское и очень немудреное; а как идет хозяйство у меня, я не имею и понятия. Бывают дела, которые выше моего соображения; я должна доверяться посторонним людям и, конечно, могу быть обманута.
Беркутов. Что же, например?
Купавина. Да вот и теперь есть у меня дело, которое меня очень беспокоит.
Беркутов. Если не секрет, скажите!
Купавина. Нимало не секрет, я даже хотела посоветоваться с вами и просить вашей помощи.
Беркутов. Всей душой рад помочь вам, если только время позволит. В чем дело?
Купавина. Рассказывать долго, а вот лучше прочтите письмо. (Подает письмо Мурзавецкой.)
Беркутов (прочитав письмо, отдает его назад). Прочел-с.
Купавина. Что же вы скажете?
Беркутов. Надо узнать, как велика претензия, осмотреть документы.
Купавина. Я слышала, двадцать пять тысяч. А потом?
Беркутов. Потом поскорей заплатить деньги, чтоб не доводить до процесса. На всякий случай надо иметь тысяч тридцать. Есть у вас?
Купавина. Нет, у меня денег очень мало.
Беркутов. Это вот дурно.
Купавина. Вы меня пугаете.
Беркутов. Нисколько не пугаю; зачем мне вас пугать? Я только объясняю вам ваше положение.
Купавина. Какое же мое положение?
Беркутов. Незавидное. Вы очень богатая женщина, но эти тридцать тысяч так могут расстроить ваше состояние, что вам его никогда не поправить.
Купавина. Почему же?
Беркутов. Вы должны или заложить имение в банк…
Купавина. Вот и деньги!
Беркутов. Но тогда почти все доходы уйдут на проценты, и вам самим мало останется на прожитие.
Купавина. Так закладывать не надо.
Беркутов. В таком случае надо продать часть имения, лес например. У вас есть тысячи полторы десятин лесу.
Купавина. Как полторы? Четыре тысячи.
Беркутов. В другом месте это огромное богатство, а здесь на лес цены низки: лесопромышленники дадут вам рублей по десяти за десятину, – значит, надо продать его почти весь. А без лесу имение стоит грош. Дадут и дороже десяти рублей, но с рассрочкой платежа, по вырубке, а вам нужны деньги сейчас. Вот какое ваше положение!
Купавина. Да, я теперь вижу.
Входит лакей.
Лакей. Василий Иваныч, вас межевой спрашивает. Говорит, что непременно нужно вас видеть.
Беркутов (Купавиной). Позвольте мне в вашем присутствии сказать Горецкому десять слов, не более. Я посылаю его в Вологду межевать леса в моем имении.
Купавина. Сделайте одолжение. (Лакею.) Позови!
Лакей уходит.
Мы поговорить еще успеем.
Входит Горецкий.
Явление шестое
Беркутов, Купавина, Горецкий.
Беркутов (Горецкому). Что вам угодно?
Горецкий. За мной дядя прислал, велит сейчас приезжать. Как прикажете?
Беркутов. Вы не знаете, зачем?
Горецкий. Говорят, дело есть.
Беркутов (подумав). Поезжайте и делайте все, что вам прикажут. А между тем сбирайтесь; вы поедете завтра на пароходе в полдень. Утром вы мне будете нужны; постарайтесь меня увидать прежде, чем я буду у Меропы Давыдовны: выходите ко мне навстречу, на дорогу.
Горецкий. Хоть за пять верст, если прикажете.
Беркутов. Так далеко не нужно. Только постарайтесь, чтоб вас не заметили, вообще не будьте очень откровенны и не болтайте пустяков. Вы отдали пятнадцать рублей Михаилу Борисычу?
Горецкий. Сейчас в саду отдал-с. Денег мне не дадите?
Беркутов. Завтра утром пятьдесят рублей, а теперь ни гроша. Прощайте!
Горецкий кланяется и уходит.
Явление седьмое
Беркутов, Купавина.
Беркутов. Виноват. С Горецким я кончил и весь к вашим услугам.
Купавина. Угодно вам продолжать наш разговор? Утешьте меня!
Беркутов. Очень рад, очень рад. Я удивляюсь, как вы до сих пор не сочлись с Мурзавецкой, – вы видитесь с ней часто. Надо было хорошенько разобрать дело, – на слово никому верить не должно, – и сойтись на какую-нибудь сделку, склонить ее на уступку, на рассрочку, чтоб расплатиться без затруднений и без хлопот. Вы, как видно, не успели привести в ясность ни имения вашего, ни доходов, ни обязательств, которые лежат на вашем имении. Вы скажете: «Я все пела». Прекрасно. С вас и требовать многого нельзя: вы неопытны, ваше положение новое для вас. Но неужели у вас, кроме продажного подьячего, не было ни близких, ни знакомых, кто бы мог привести в порядок дела по вашему имению? Неужели вы ни в ком не видали участия к вам, не имели ни от кого доброго совета?
Купавина. Нет, имела.
Беркутов. Да что же?
Купавина. Да не послушала.
Беркутов. И даже не отвечали на письмо…
Купавина. Довольно странное, в котором…
Беркутов. Было все, что нужно для вас: дружеское участие и практические советы.
Купавина. Вы сердитесь на меня?
Беркутов (с улыбкой). Нет.
Купавина. Так докажите, что не сердитесь, и помогите мне добрым советом!
Беркутов. Это моя обязанность. Но примете ли вы мой совет? Дайте мне слово, что вы меня послушаете.
Купавина. Связать себя словом, не зная…
Беркутов. Не бойтесь, мой совет бескорыстен: я имею в виду вашу одну пользу.
Купавина. В таком случае я приму. Что ж вы мне посоветуете?
Беркутов. Выходите поскорей замуж!
Купавина (с изумлением). Замуж? За кого?
Беркутов. За Мурзавецкого.
Купавина. Вы меня оскорбляете.
Беркутов. И в помышлении не имел ничего, кроме доброго расположения к вам.
Купавина. Я не знаю, как они осмелились! Намеки Меропы Давыдовны очень понятны были.
Беркутов. Да отчего ж им не сметь? Он – дрянь мальчик; но ведь своих недостатков он не замечает. Он дворянин, еще молод, может получить кой-что от тетки, и нельзя сказать, чтобы вы, с вашим приданым, стояли для него очень высоко.
Купавина. Вы или шутите, или хотите обидеть меня.
Беркутов. Ни то, ни другое; всякий умный человек скажет вам то же, что я.
Купавина. Так, по-вашему, для меня единственное средство – выйти за Мурзавецкого?
Беркутов. Не единственное, но лучшее, чтоб сохранить в целости имение и не разориться.
Купавина (твердо). Так выходить? Я вас решительно спрашиваю…
Беркутов. Да, выходите! Хорошо сделаете, очень хорошо.
Купавина. Какой тон у вас равнодушный! Вы, как медик, приговариваете к смерти без сострадания.
Беркутов. Но когда обращаются к медику, так от него не сострадания требуют, а знания своего дела и полезного совета.
Купавина. Я могла надеяться, судя по нашим прежним отношениям…
Беркутов. Беспощадное время уносит все.
Купавина. И по последнему письму…
Беркутов. За последнее письмо извините! Сбираясь сюда не надолго и, вероятно, в последний раз, я хотел встретиться со всеми любезно и оставить по себе хорошее впечатление. Может быть, я пересолил, впал в пошлость…
Купавина. Только?
Беркутов (холодно). Только. Вы еще не отвечали Мурзавецкой на письмо?
