Александр Астраханцев - Звезда полынь

Медбрат (идет к порогу, несет коробку, ставит на тумбочку, достает шприц, набирает из ампулы раствор; обращается к Санитару). Держи ему ноги!

Санитар (валится Вячеславу на ноги). Что ты ему?

Медбрат. Аминазинчика двойную дозу вкатим — успокоится!

Санитар. А врач?

Медбрат. Согласуем. Держи крепче! (Стоя спиной к зрителям, делает Вячеславу укол и бросает шприц в коробку).

Вячеслав бьется, дергается, выгибает спину и непрерывно кричит. Медбрат, наклонившись, наблюдает за ним. Через некоторое время Вячеслав перестает дергаться; крики его переходят в глухие стоны.

Санитар. Ну вот, милое дело. Как шелковый сейчас будет.

Медбрат (наклонившись над Вячеславом, поднимает ему веки). Та-ак. Вроде, ничего, не смертельно. (Санитару). Теперь можно и развязать.(Развязывают его, снимают с него смирительную рубашку). Ты побудь с ним еще. Мало ли что? Реакция, может, отрицательная… Зови, в случае чего. (Закрывает коробку, берет ее и уходит).

Санитар (садится в ногах Вячеслава. Обращается ко 2 больному). Ну, нашел таблетки?

2 больной, который все время, пока вязали Вячеслава, сидел безучастно, молча кивает головой.

Санитар. Заглотил?

2 больной молча кивает.

Санитар (удовлетворенно). Ну вот, давно бы так.

Вячеслав перестает стонать.

Санитар (встает, заглядывает в лицо Вячеслава. Затем полушепотом обращается ко 2 больному). И ты ложись. И чтоб тихо у меня, без разговоров! (Показывает ему кулак).

2 больной покорно ложится. Санитар идет к двери, выключает свет и уходит.

Сцена 5

Яркий луч выхватывает из темноты стоящую посреди больничной палаты в левой половине сцены фигуру Некоего в белом хитоне и сандалиях на босу ногу, с бородой и длинными, зачесанными назад темными волосами. Во всем его облике — одухотворенность.

В движущемся вместе с ним луче света Некто в белом подходит к койке Вячеслава, наклоняется над ним, кладет на его лоб ладонь. Вячеслав просыпается, но говорит вяло, через силу.

Вячеслав (постанывая). Ой, как мне плохо!

Некто. Что у тебя болит?

Вячеслав. Все болит… У меня болит душа. Держите, не отнимайте руку — так легче. Какая она у вас прохладная, легкая! (Вдруг резко приподымается, испуганно всматривается в Некоего). Вы кто?

Некто (спокойно). Ты должен понять, кто. Разве это важно? (Делает ударение на слове «это». Садится на койку, снимает ладонь со лба Вячеслава, берет его руку в свою).

Вячеслав. Но ведь вы — это я?

Некто. Может быть, ты — это я?

Вячеслав. Нет, не верю! Вас — нет, вы — плод моего воображения!

Некто. Пусть так, если так удобнее. Я пришел всего лишь облегчить твои страдания.

Вячеслав. А если я не верю в тебя?

Некто. Но ведь тебе уже легче?

Вячеслав. Да.

Некто. Значит, я обладаю возможностью облегчить твои страдания?

Вячеслав. Да.

Некто. Но как я могу обладать некой возможностью, если меня нет? Ты же грамотен. Разве так может быть?

Вячеслав. Вы пришли меня утешить?

Некто. Да, и утешить — я уже сказал. Человек без веры — абсурден. Вера в неверие — тоже вера. Но вера в знание и информацию не дает утешения. Знание — яд, с ним осторожнее надо: в больших дозах он смертелен. Знание родит знание; создают его все вместе, а расплачивается каждый в отдельности. В этом мертвом океане под коркой разума твоя хрупкая душа вянет.

Вячеслав. Почему она — хрупкая?

Некто. Потому что неразвита: боится страданий, любви, жизни. Не бойся их. Душе нужна работа. Не бойся работы. Не бойся ни страдания, ни любви. Только они и называются жизнью; все остальное — удел мертвых.

Вячеслав. Почему вы не пришли к ментам, когда они меня били? Им бы нужнее послушать. Или к нашему санитару.

Некто. Потому что они мертвы. Их души тоже были хрупкими и неразвитыми, вот и умерли. Мир кишит мертвецами. Я иду к живым.

Вячеслав (со стоном). Чуть бы пораньше — столько глупостей наделано!

Некто. Я один. Ко всем сразу не поспеешь.

Вячеслав (с отчаянием, почти плача). А зачем мне душа? Я хочу просто жрать, пить, посылать всех подальше — просто жить хочу, я тоже хочу быть счастливым! Не нужна мне душа! Зачем мне это отчаяние одиночества? Если ты вложил ее в человека — ты же сделал его несчастным!

Некто. Большому — многое и дано. Кто-то же среди людей должен нести этот груз?.. Тебе не известно, что всё можно легко насытить, кроме духа?

Вячеслав. Но что делать, когда они меня сюда упекли?

Некто. Для начала — не спорь с невеждами. Споря с ними, сам становишься невеждой. И уясни: страдание всегда было утонченым пиршеством духа.

Вячеслав. Почему ты раньше не приходил?

Некто. Я иду туда, где нужнее. Работы много…

Входит Санитар, включает свет и видит сидящего на Вячеславовой койке Некоего.

Санитар (Некоему). Ты кто? Зачем здесь?

Внезапно гаснет свет.

Санитар (во тьме). Т-твою мать-то!.. Кто свет погасил?

Уходит, через минуту возвращается с фонариком, шарит лучом по палате. Снова включает свет. Некоего в палате нет.

Санитар (Вячеславу). Кто это был? Кто разрешил?

Вячеслав (слабым, больным голосом). Это тебе показалось.

Санитар. Я те дам «показалось»! Мне еще никогда ничего не казалось!

Вячеслав. Мой двойник приходил.

Санитар. Ну, так бы и сказал, а то — «показалось»!.. Значит, по адресу тебя доставили, раз двойники являются… Ладно, пойду, счас в журнал запишу, чтобы врач знал. Или, может, Серега, медбратан, еще не ушел — пускай они с твоим двойником разбираются. И чтобы тихо у меня!(Выключает свет и уходит).

Вячеслав (в темноте). Эй, кто ты — вернись! Мы же не доспорили — слышишь?..

Голос некоего. Я здесь. Ты молишь лишить тебя души?

Вячеслав. Да, я устал от нее! Отпусти!

Голос некоего. Хорошо!

Входят Санитар со смирительной рубашкой и Медбрат с никелированной коробкой.

Санитар (включает свет). Опять блажит. С двойником разговаривает. Повторить надо, а то ведь спать ночью не даст.

Медбрат (идет к койке Вячеслава, ставит на тумбочку коробку, обращается к Вячеславу). Вязать будем, или так дашься?

Вячеслав (устало). Да делайте что хотите! (Поворачивается на койке животом вниз).

Медбрат (Санитару). Подержи на всякий случай.

Санитар держит Вячеслава за ноги. Медбрат достает из коробки шприц, набирает из ампулы раствор, наклоняется над Вячеславом, затем бросает шприц в коробку. Вячеслав начинает громко стонать. Медбрат закрывает коробку.

Санитар (встает). Ну вот. Тебе же лучше, дурачок. Уснешь спокойно — и никаких двойников.

Медбрат, взяв коробку, уходит.

Санитар (подходит к двери, берется за выключатель). Ладно, отдыхайте. (Выключает свет и уходит).

В темноте стоны Вячеслава, сначала громкие, постепенно затихают.

Сцена 6

Вспыхивает свет на левой половине сцены. В помещении — только скамья у стены, справа от двери. У двери стоит Валентина Васильевна в строгом костюме, с полным полиэтленовым пакетом в руке. Она нажимает кнопку в стене и ждет. Смотрит на часы.