Эжен Ионеско - Орифламма
Она. Оставил бы меня с моим мужем, в моей семье, сказал бы, что так будет лучше, о долге бы мне напомнил. Мой долг… я выполняла его с радостью, это было чудесно.
Он. Дернул тебя черт ко мне уходить!
Она. Ты меня дернул! Обольстил! Семнадцать лет уже! Что я тогда понимала? От детей ушла. Правда, детей не было. Но могли быть. Сколько бы захотелось, столько бы и было. У меня были бы сыновья, я жила бы под их защитой. Семнадцать лет!
Он. Будут другие семнадцать лет. Еще на семнадцать лет пороху хватит.
Она. Ты же не хочешь признать очевидного. Во-первых, слизняк свой домик просто не показывает. Так что это улитка. А значит, черепаха.
Он. Ага, вспомнил, улитка — это моллюск, брюхоногий моллюск.
Она. Сам ты моллюск. Моллюск мягкий. Как черепаха. Как улитка. Никакой разницы. Если улитку напугать, она спрячется в свой домик, и черепаха тоже. Вот и выходит, что это одно животное.
Он. Ладно, будь по-твоему, сколько лет ругаемся из-за черепахи и улитки…
Она. Улитки и черепахи.
Он. Как угодно, сил нет все это слушать. (Пауза.) Я тоже ушел от жены. Правда, мы тогда уже развелись. Будем утешаться тем, что до нас это случалось с тысячами людей. Разводиться не следует. Если бы я не женился, я бы не развелся. Не знаешь, как лучше.
Она. Да, с тобой никогда не знаешь. Ты на все способен. Ты ни на что не способен.
Он. Жизнь без будущего — это жизнь без будущего. Это не жизнь.
Она. Некоторым везет. Везучим везет; а невезучим — не везет.
Он. Мне жарко.
Она. А мне холодно. Не вовремя тебе жарко.
Он. Вот, опять непонимание. Вечное непонимание. Я открою окно.
Она. Ты хочешь меня заморозить. Ты меня погубишь.
Он. Зачем мне тебя губить, я вздохнуть хочу.
Она. Но ведь ты же говорил, что нужно смириться с духотой.
Он. Когда я это говорил? Не мог я такого сказать!
Она. Нет, мог. В прошлом году. Мелешь бог знает что. Сам себе противоречишь.
Он. Я себе не противоречу. Просто тогда было другое время года.
Она. Когда тебе холодно, ты мне не даешь окно открывать.
Он. Вот твой главный недостаток: когда мне холодно, тебе жарко, когда мне жарко — тебе холодно. Если одному жарко, другому обязательно холодно.
Она. Если одному холодно, другому обязательно жарко.
Он. Нет, если одному жарко, другому обязательно холодно.
Она. Это потому, что ты не такой, как все.
Он. Я не такой, как все?
Она. Да. К несчастью, ты не такой, как все.
Он. Нет. К счастью, я не такой, как все.
Взрыв.
Она. К несчастью.
Взрыв.
Он. К счастью.
Взрыв.
Взрыв. Я не обычный человек, я не похож на всех этих болванов. На этих болванов, с которыми ты якшаешься.
Взрыв.
Она. Надо же, взрыв.
Он. Я не человек без роду, без племени! Мне случалось быть гостем принцесс, у которых были декольте до пупа, прикрытые сверху корсажем, а то они были бы вовсе нагишом. Меня посещали гениальные мысли, и я бы их записал, если бы меня попросили. Я мог бы стать поэтом.
Она. Не воображай, будто ты умнее других; я тоже в это поверила в минуту безумия. Нет, неправда. Я просто сделала вид, что поверила. Ты меня обольстил, вот и поверила. Но все равно ты кретин.
Он. Кретинка!
Она. Кретин! Обольститель!
Он. Не оскорбляй меня. Не зови меня обольстителем. Бесстыдница.
Она. Это не оскорбление. Я просто вывожу тебя на чистую воду.
Он. Я тоже тебя выведу на чистую воду. Дай-ка я сотру твою штукатурку. (Наотмашь бьет ее по лицу.)
Она. Мерзавец! Обольститель! Обольститель!
Он. Осторожно… берегись!
Она. Дон Жуан! (Дает ему пощечину.) Прекрасно!
Он. Замолчи!.. Послушай!
Шум на улице становится сильнее, слышны крики, выстрелы, причем теперь они раздаются ближе, чем раньше, то есть прямо под окном. Мужчина, собиравшийся резко ответить на оскорбление, внезапно замирает, женщина тоже.
Она. Что там еще такое? Открой же окно. Посмотри.
Он. Ты только что говорила, что не надо его открывать.
Она. Сдаюсь. Смотри, какая я лапочка.
Он. Да, лгунья, на сей раз ты не врешь. Впрочем, тебе не будет холодно. По-моему, потеплело. (Открывает окно и выглядывает на улицу.)
Она. Что там?
Он. Ничего. Трое убитых.
Она. Кто именно?
Он. По одному с каждой стороны. И еще один прохожий, сохранявший нейтралитет.
Она. Не стой у окна. Они тебя пристрелят.
Он. Сейчас закрою. (Закрывает окно.) Кстати, здесь уже не стреляют.
Она. Значит, они ушли.
Он. Дай посмотрю.
Она. Не открывай окно.
Он открывает окно.
Почему они отошли? Как ты думаешь? Закрой окно. Мне холодно.
Он закрывает окно.
С ума сойдешь от жары.
Он. Они все-таки следят друг за другом. Смотри, видишь две головы с той стороны и с этой? На улицу пока не пойдем. Выходить еще нельзя. Мы потом решим, как быть. Завтра.
Она. Прекрасный повод опять ничего не решать.
Он. Что поделаешь.
Она. И ведь это так дальше и будет. То ураган, то забастовка на железной дороге, потом грипп, потом война. А когда нет войны, все равно война. Ах! Все так просто. А кто знает, что нас ждет? Догадаться нетрудно.
Он. Что ты все то одну прическу делаешь, то другую? Ты и так красивая, красивее не будешь.
Она. Ты же не любишь, когда я плохо причесана.
Он. Сейчас не время кокетничать. Совершенно не ко времени.
Она. Я опережаю свое время. Я наряжаюсь для прекрасного будущего.
Окно пробивает пуля.
Он и Она. Ах! Видел? Видела?
Она. Тебя не ранило?
Он. Тебя не ранило?
Она. Я же тебе говорила: закрой ставни.
Он. Я подам жалобу домовладельцу. Как он это допускает? Где он вообще? На улице, ясное дело, развлекаться пошел. Ох, люди, люди!
Она. Ну закрой ставни.
Он закрывает ставни. Становится темно.
Послушай, зажги свет. Не сидеть же в темноте.
Он. Ты же просила закрыть ставни. (В темноте направляется к выключателю и натыкается на какой-то предмет обстановки.) Ай! Больно!
Она. Раззява.
Он. Так, так, ругайся. Где эта чертова штука? В этом доме не сразу поймешь что к чему. Выключатели бог знает где. Место меняют как живые.
Она встает в темноте к выключателю, натыкается на Него.
Она. Мог бы и поосторожнее.
Он. Ты тоже.
Ей удается зажечь свет.
Она. Ты мне на лбу шишку набил.
Он. Ты мне на ногу наступила.
Она. Это ты нарочно.
Он. Это ты нарочно.
Оба садятся, Он на один стул. Она на другой. Пауза.
Если бы мы не встретились и не познакомились, что бы я делал? Наверное, стал бы художником. А может, занялся бы чем-нибудь другим. Может, объехал бы весь свет, может, сохранил бы молодость.
Она. Ты умер бы в доме престарелых. А может быть, мы бы все равно встретились. Может быть, по-другому и быть не могло. Как теперь узнаешь?
Он. Возможно, я не спрашивал бы себя, зачем живу. А возможно, и нашлись бы резоны для хандры.
Она. Я бы смотрела, как растут мои дети. А может, снялась бы в кино. Жила бы в прекрасном замке, среди цветов. И занималась бы… Чем бы я занималась? Кем бы я была?
Он. Я пошел. (Берет шляпу, направляется к двери, но тут раздается сильный шум. Он останавливается перед дверью.) Слышишь?
Она. Не глухая. Что это?
Он. Граната. Они пошли в атаку.
Она. Даже если тебе хватит решимости, ты там все равно не пройдешь. Мы между двух огней. Зачем ты снял квартиру на границе двух кварталов?
Он. Ты сама хотела здесь жить.
Она. Вранье!
Он. У тебя память отшибло или ты нарочно притворяешься? Ты хотела здесь жить, потому что из окна красивый вид. Ты говорила, что это возбудит во мне новые мысли.
Она. Что это ты выдумал?
Он. Нельзя было предвидеть… Ничто не предвещало…
Она. Вот видишь, сам признался, что дом выбирал ты.
