Уильям Шекспир - Юлий Цезарь

Ищи его, Титиний. Я ж пойду,

Чтоб доблестного Брута прямо в уши

Сразить известьем этим; да, сразить, —

Пронзающая сталь и копья с ядом

Приятней были б для ушей его,

Чем эта весть.

Титиний

Спеши к нему, Мессала,

Я ж Пиндара покуда поищу.

Мессала уходит.

Зачем меня послал ты, храбрый Кассий?

Иль не нашел друзей я? Не они ль

Меня венком победным увенчали,

Чтоб передать тебе? Не слышал ты их кликов?

Увы, ты это все превратно понял.

Прими же на чело свое венок,

Твой Брут дал для тебя его, и я

Исполню порученье. Брут, приди

Взглянуть, как мной увенчан Кассий Кай.

Вот, боги, римлянина долг: найди,

Меч Кассия, и сердце здесь в груди.

(Убивает себя.)

Боевой сигнал. Входит Мессала вместе с Брутом, юным Катоном, Стратоном, Луцилием и другими.

Брут

Где, где, Мессала, прах его лежит?

Мессала

Вон там, и вместе с ним Титиний в скорби.

Брут

Простерт Титиний навзничь.

Катон

Тоже мертв.

Брут

О Юлий Цезарь, ты еще могуч!

И дух твой бродит, обращая наши

Мечи нам прямо в грудь.

Отдаленные боевые сигналы.

Катон

Титиний Храбрый!

Взгляните: мертвый Кассий им увенчан!

Брут

Таких двух римлян больше нет на свете!

Последний из всех римлян, о прости!

Не сможет никогда Рим породить

Подобного тебе. Друзья, я должен

Ему слез больше, чем сейчас плачу.

Сейчас не время, Кассий, нет, не время.

На остров Фазос28 прах его доставьте:

Не место в лагере для погребенья.

Оно расстроит нас. — Идем, Луцилий,

И ты, Катон; на поле все пойдем. —

Войска ведите, Лабеон и Флавий.

Час третий. Римляне, еще до тьмы

В бою вновь счастье попытаем мы.

Уходят.

СЦЕНА 4

Другая часть поля.

Боевой сигнал. Входят, сражаясь, солдаты обеих армий; затем — Брут, юный Катон, Луцилий и другие.

Брут

Вперед, сограждане, не падать духом!

Катон

Меж нас нет выродков! Эй, кто со мной?

Свое я имя оглашаю в поле.

Отец мой Марк Катон, я сын его!

Тиранам враг и друг своей отчизне!

Я сын Катона Марка, эй вы там!

Брут

Я — Брут, Марк Брут! Узнайте же, кто я.

Брут, друг своей страны! Узнайте Брута!

(Уходит сражаясь.)

Юный Катон, сраженный, падает.

Луцилий

О юный доблестный Катон, ты пал?

Ты умираешь храбро, как Титиний,

И доказал, что ты Катона сын.

Первый солдат

Сдавайся иль умри!

Луцилий

Сдаюсь, чтоб умереть.

Довольно ли, чтоб ты меня убил?

(Предлагает деньги.)

Убей же Брута, славься этой смертью.

Первый солдат

Нет, не убьем. Ведь это знатный пленник!

Второй солдат

Антонию скажите: Брут захвачен.

Первый солдат

Сейчас скажу. Вот он сюда идет.

Входит Антоний.

Брут взят, Брут нами взят, мой господин.

Антоний

Где ж он?

Луцилий

Не здесь, Антоний. Брут вам не отдастся.

Ручаюсь я, что никогда живым

Враг не захватит доблестного Брута.

Ему защитой боги от позора!

Найдете ль вы его живым иль мертвым,

Все ж верен Брут останется себе.

Антоний

Не Брута взяли вы, друзья; но все же

Цена его не меньше. Охраняйте

Его с почетом. Я б хотел иметь

Таких людей друзьями, не врагами.

Узнайте, жив ли Брут или убит,

И обо всем в Октавия палатку

Нам сообщите после.

Уходят.

СЦЕНА 5

Другая часть поля.

Входят Брут, Дарданий, Клит, Стратон и Волумний.

Брут

Остатки жалкие друзей, на отдых!

Клит

Статилий поднял факел,29 господин мой,

Но не вернулся: в плен взят иль приколот.

Брут

Присядь же, Клит. Приколот, да, сейчас

Прикалывают нас. Послушай, Клит.

(Шепчет ему.)

Клит

О, господин? Нет, ни за что на свете.

Брут

Молчи.

Клит

Нет, я скорей убью себя.

Брут

Дарданий, слушай.

(Шепчет ему.)

Дарданий

Чтоб я это сделал?

Клит

Дарданий!

Дарданий

О Клит!

Клит

О чем ужасном Брут тебя просил?

Дарданий

Убить его. Смотри, он размышляет.

Клит

Переполняет душу Брута скорбь

Так, что она из глаз его струится.

Брут

Волумний добрый, на одно лишь слово…

Волумний

Что хочешь ты сказать?..

Брут

Вот что, Волумний,

Тень Цезаря ко мне являлась дважды

Средь мрака ночи, — в первый раз у Сард

И прошлой ночью в поле у Филипп.

Я знаю, что мой час пришел.

Волумний

Нет, Брут!

Брут

О нет, не ошибаюсь я, Волумний.

Ты видишь, что свершается на свете:

Врагами загнаны мы к ловчей яме.

Звучит боевой сигнал.

И лучше прыгнуть нам в нее самим,

Чем ждать, пока столкнут. Волумний добрый,

Ты помнишь, в школе мы учились вместе.

Прошу тебя во имя старой дружбы,

Держи мой меч — я брошусь на него.

Волумний

Не дружеская то услуга, Брут.

Снова боевой сигнал.

Клит

Беги, мой господин. Нельзя здесь медлить!

Брут

Прощайте все, и ты, и ты, Волумний. —

Стратон, все это время ты дремал.

Прощай и ты, Стратон. — Сограждане,

Я рад сердечно, что ни разу в жизни

Людей мне изменивших не встречал.

Прославлюсь я несчастным этим днем,

И больше, чем Октавий и Антоний,

Достигшие своей победы низкой.

Прощайте все; язык мой досказал

Повествование о жизни Брута.

Перед глазами ночь. Покоя жажду,

Я заслужил его своим трудом.

Боевой сигнал. Крик за сценой: «Бегите! Бегите! Бегите!»

Клит

Беги, мой господин!

Брут

Сейчас! За вами!

Клит, Дарданий и Волумний уходят.

А ты, Стратон, останься с господином.

Ведь ты как будто человек достойный

И не лишенный искры благородства.

Ты отверни лицо и меч дерзки,

Я брошусь на него. Стратон, согласен?

Стратон

Дай руку мне. Прощай, мой господин.

Брут

Прощай, Стратон. О Цезарь, не скорбя,

Убью себя охотней, чем тебя!

(Бросается на свой меч и умирает.)

Боевой сигнал. Отступление. Входят Октавий, Антоний, Мессала, Луцилий и войско.

Октавий

Кто этот человек?

Мессала

Служитель Брута. Где же Брут, Стратон?

Стратон

Не будет он в плену, как ты, Мессала,

И победитель может сжечь его.

Брут лишь самим собою побежден.

Никто его убийством не прославлен…

Луцилий

Не сдался Брут живым. Спасибо, Брут,

Ты подтвердил Луцилия слова.

Октавий

Беру к себе всех, кто служил у Брута.

Скажи — согласен ли ты мне служить?

Стратон

Да, коль на то Мессала согласится.

Октавий

Мессала, согласись.

Мессала

Как умер Брут, Стратон?

Стратон

Он бросился на меч, что я держал.

Мессала

Октавий, так возьми к себе на службу

Того, кто Бруту до конца служил.

Антоний

Он римлянин был самый благородный

Все заговорщики, кроме него,

Из зависти лишь Цезаря убили,

А он один — из честных побуждений,

Из ревности к общественному благу.

Прекрасна жизнь его, и все стихии

Так в нем соединились, что природа