Наталья Арбузова - Мы все актеры
СЕННОВ-АРСЕНЬЕВ: О, ма! что же ты не позвонила… я бы встретил.
МАДАМ СЕННОВА (сильно встряхивая свою ношу): Да тут всего ничего. Рада тебя видеть… не часто приходится… всё у Арсюшки? хвостик его…
ПОЛ НЬЮМЕН: Анна Юрьевна? О, в каком я затрудненье! сколько надежд возлагаю на Вас!
Берет и ее сумку тоже, пропускает даму вперед себя. Входят вдвоем в дом. Сеннов-Арсеньев остается перед закрытой дверью, садится на крыльцо. К нему подходит Ноутбук.
НОУТБУК: Так вот, Белоцерковский однажды говорит Старосельскому…
Сеннов-Арсеньев в отчаянье затыкает уши.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Веранда большого дома. Дед Терский сидит в плетеном кресле, Наталья Николавна расчесывает его седые кудри. Проскакивают мощные разряды, слышен треск. В промежутке между разрядами шаги, кто-то спускается сверху. Входят мадам Смородинская и Стивенсон.
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Петр Мартыныч, стетоскоп, конечно, со мной, но я полагаю, что сын мой Арсюша будет нам полезней. Он дружен с Ксенией и знает ситуацию изнутри.
ДЕД (снисходительно): Отлично, отлично, юноша. Каково же настроение девочки?
СТИВЕНСОН: Преупрямое, Петр Мартыныч. Говорит – в нашем с ней поколенье одни придурки… я сделала выбор, застрелитесь вы все.
ДЕД: Насчет молодого поколенья – тут, пожалуй, она права… возразить нечего
СТИВЕНСОН (торопливо): Однако ж бывают исключенья… мой друг Алексей Сеннов, например… окончил инженерно-физический институт по специальности «автоматика»… очень исполнителен.
ДЕД (нетерпеливо): Да, да, слыхал… Ваша тень… я не прочь ему помочь. Напомните мне, когда сделаем дело.
СТИВЕНСОН (осторожно): Дело не из легких… у Ксении твердый характер… Ваш, мне кажется.
ДЕД (польщен): Не стану спорить. Однако у Вас на руках все козыри возраста… не пустить ли их в ход?
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ (немножко нервно): Но Ксюшино цветущее деревце… что это такое?
ДЕД (не въехал): Какая-нибудь вишенка… хотела посадить… она любит.
Мадам Смородинская порывается сказать, потом обреченно затихает. Наталья Николавна безмолвно помавает головой, продолжая чесать старика под треск разрядов.
СТИВЕНСОН (в сторону): Пахнет, как от сгоревшего трансформатора.
ДЕД (целуя руку, его чешущую): Вот и моя Наталья Николавна за. Вопрос решен большинством голосов. Ступайте, Арсений, и да помогут Вам олимпийские боги.
Стивенсон спешит выполнять приказ. Мадам Смородинская вяло достает из кармана блузы стетоскоп. Старик стаскивает рубашку не расстегивая. Наталья Николавна удаляется, но вламывается мадам Сеннова.
МАДАМ СЕННОВА: Простите, я без доклада.
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ (роняя стетоскоп, громко шепчет в зал): Будто комод ввалился.
ДЕД (смущен): Ах, извините… (Пытается напялить нерасстегнутую рубашку, запутывается.)
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ (к шевелящемуся мешку): Я поднимусь пока наверх…
ШЕВЕЛЯЩИЙСЯ МЕШОК: Нет, нет, останьтесь! дело общее.
МАДАМ СЕННОВА: У меня нет общих дел с мадам Смородинской.
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Зато у сыновей наших их чересчур много. Ах, Петр Мартыныч, Вы себе не представляете… сын этой дамы такой распущенный мальчик!
МАДАМ СЕННОВА: Не вам бы говорить, не нам бы слушать.
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Чья б телушка ни мычала…
Вежливый стук в дверь.
ШЕВЕЛЯЩИЙСЯ МЕШОК: Войдите.
Входят Стивенсон и Сеннов-Арсеньев. Взъерошенная голова деда наконец появляется из ворота рубашки.
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Ах, Арсюша… мы как раз говорили о вас двоих… что вы дружны со школы.
СТИВЕНСОН: Да, я осмеливаюсь поручить Алексея Сеннова милостивому покровительству Петра Мартыныча.
Взъерошенная голова деда кивает, руки еще сражаются с рукавами рубашки. Входит Наталья Николавна.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАВНА: Ах, Пьеро… я ведь только что тебя причесала… и почему смирительная рубашка? теперь так лечат от бессонницы? или от аритмии?
СЕННОВ-АРСЕНЬЕВ: Позвольте мне… (Ловко всовывает руки деда в рукава.)
ДЕД: Благодарствуйте… у нас тут состоялась небольшая медицинская консультация. (Резко меняет тон.) Тысяча чертей, парни… вам простятся все грехи молодости, если вы отобьете девчонку у этого… этого… (Посмотрев на Смородинских, не кончает начатой фразы.) В общем, назначаю приз в тысячу долларов тому, кто…
СТИВЕНСОН (мечтательно): Вот и она точно так бранится.
ДЕД: Родная кровь. (Впадает в еще больший азарт.) Тысяча долларов плюс академическая карьера…
СТИВЕНСОН (в зал): …которая сейчас гроша ломаного не стоит… впрочем, для него (презрительно смотрит в сторону Сеннова-Арсеньева) сгодится… только приз возьму я… сто пудов.
ДЕД (к мадам Сенновой): Анна Юрьевна, Вы должны оказать поддержку поползновениям доблестных кавалеров. Техникой гипноза хорошо владеете? за кого станете болеть? за Алексея или за Арсения?
МАДАМ СЕННОВА (как-то мнется): Владею, of cоurse…Вы же помните…мы договорились… я привезла статью… но… дерево на Ксюшиной голове… право, не знаю, в чей огород его лучше посадить!
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Мне думается, академическая карьера больше пристала Алексею… он физик, как и Петр Мартыныч!
МАДАМ СЕННОВА: Мне кажется, у Арсюши больше шансов… Ксения подсознательно почувствует сходство со Стефаном Семенычем…
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Нет, всё же…
МАДАМ СЕННОВА: Да, именно!
ДЕД: Тысяча чертей! тысяча долларов! и разве брак – на всю жизнь?
МАДАМ СМОРОДИНСКАЯ: Вы правы.
МАДАМ СЕННОВА: Вы мудры!
ИХ СЫНОВЬЯ (в один голос): Мы не католики.
КВАРТЕТ СЕННОВЫХ-СМОРОДИНСКИХ: Да здравствует, да здравствует развод!
Входит Ксюша, неся на голове свое дерево.
КАВАЛЕРЫ (дружно): Отпад.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАВНА (цедит сквозь зубы): Идет как с кислым молоком.
Ксюшино деревце аннигилируется.
ДЕД: Ксеничка, дружочек, у Анны Юрьевны возникли затрудненья с переводом статьи по гипнозу. Помоги ей, будь добра, а мы выйдем на воздух, чтоб не мешать.
Подталкивает всех к дверям и сам завершает шествие. Ксюша садится в дедово плетеное кресло, мадам Сеннова достает из большого кармана жакета-сафари с коротким рукавом ксерокопию статьи. Ксюша читает, щуря глаза.
КСЮША: Интересно.
МАДАМ СЕННОВА: Вот ключевая фраза… нужно поточней.
КСЮША: Поставить ладони параллельно на расстоянии пяти сантиметров от висков пациента и напрячь. Сфокусировать каждый глаз в отдельности на его бровях.
МАДАМ СЕННОВА (смеется): По отдельности не выйдет.
Приставляет ладони к Ксюшиной голове, вперяет взор ей в лоб. Ксюша роняет листочки, откидывает голову на спинку кресла и засыпает.
МАДАМ СЕННОВА (спокойно): Как вы называете своего мужа?
КСЮША (беспечно): Пломбир!
МАДАМ СЕННОВА: Вы его любите?
КСЮША (с готовностью): Больше всех на свете.
МАДАМ СЕННОВА: Кого Вы любили раньше?
КСЮША (в замешательстве): Синеглазого человека.
МАДАМ СЕННОВА: Как его имя?
КСЮША (со слезами в голосе): Я забыла.
МАДАМ СЕННОВА: Кто старше – Ваш муж или синеглазый человек?
КСЮША (испуганно): Не знаю… кажется, они ровесники.
Издает отчаянный крик, просыпается, вскакивает. Из сада врывается Пломбум, сверху по лестнице ссыпается Пол Ньюмен.
ОБА (одновременно): Что, что? что случилось?
КСЮША (бледная как полотно): Я заснула в кресле… мне приснился кошмар… какой жаркий день… а еще ведь май…
Отшатывается от отца, прислоняется к мужу, тот вытирает пот с ее лба не очень чистым платком, уводит на крыльцо.
ПОЛ НЬЮМЕН (с напором): Что она сказала?
МАДАМ СЕННОВА (холодно): Я давала профессиональную клятву.
ДЕД (уже стоит в дверях): Заказчик с нетерпеньем ждет Вашего отчета.
МАДАМ СЕННОВА (ледяным тоном): В некоторых ситуациях мы обязаны принять сторону пациента. Здесь тот самый случай.
В начале ее тирады в дверях появился Сеннов-Арсеньев.
СЕННОВ-АРСЕНЬЕВ (с искренним сердечным сокрушеньем): О, ма! зачем ты так тверда, а я столь мягок… лучше бы наоборот.
Дед садится в кресло, оставленное внучкой, и застывает в молчанье. Пол Ньюмен, сгорбившись пуще Пломбума, плетется к дверям. Сеннов-Арсеньев дает ему дорогу. На веранду забредает Ноутбук, шьется к Сеннову-Арсеньеву.
НОУТБУК: Раз в ЦДЛ Белоцерковский встречает Старосельского… кланяется, тот не отвечает…
Сеннов-Арсеньев в ужасе бежит. Ноутбук кружит возле безмолвного деда, потом всё же ретируется. Входит Стивенсон со щенком на руках.
СТИВЕНСОН (заикается): П-петр Мартыныч… я хотел… в день В-вашего юбилея… позвольте преподнести…
ДЕД: А? что? зачем? заберите… не люблю!
Стивенсон выкатывается, уронив по дороге щенка. Щенок трусит за ним, сильно отставая. Входит парижаночка в щегольском фартуке и чепчике, похожа на шоколадницу Лиотара.
ПАРИЖАНОЧКА: Петр Мартыныч, свеклу как – с чесноком или с орехами?
