Александр Галин - Парад
Виктор. Какое завещание?
Скворцов. Подожди с вопросами. Моё завещание. Я с матерью не хочу сейчас эту тему поднимать, иначе она начнёт психовать. Она человек с фантазией, мы её знаем…
Виктор. А зачем завещание?
Скворцов. Спокойно. Там всё подробно прописано, что у нас есть. Ты уже подрос, должен быть в курсе всех наших дел… Давай мы про это сейчас закончим, чтобы не при матери, я сказал. Я потом найду время с ней…
Виктор. Ты что, заболел?
Скворцов. Здоров. Я уже давно думал его написать, чтобы было у нас всё, как ты говоришь, как в цивилизованных странах.
Виктор. Пап, я мамину тему затрону. Ты уже по-чёрному пьёшь… Не надо…
Скворцов. Не буду.
Виктор. В бассейне-то хоть плаваешь?
Скворцов. Стараюсь…
Виктор. В теннис играешь?
Скворцов. Вот приедешь, погоняешь меня.
Виктор. Папа, найди время: ты потолстел…
Скворцов. Да? У Долорес другое мнение. Обтянул, гад, меня всего, я уже мотню натёр. (Тяжело вздохнул.) Выпиваю, оттого что дома сейчас напряг сильный, Витюха. Главное, неизвестности много. Дела неважные… Все, конечно, духарятся, но это больше от растерянности… Ребят в Москве занесло, а куда – непонятно. Ну ладно, хрен с ними…
Виктор. Хрен-то с нами… Война будет?
Скворцов. Виктор, будем оптимистами: может, и рассосётся…
Виктор. Жаль, что ты улетаешь, так хотел с тобой поговорить…
Скворцов. Значит, мне мать рассказала про тебя и Карину. Девчонку ты себе выбрал хорошую, всё у неё на месте. Как себе свадьбу мыслите?
Виктор. Пап, с этим мы не спешим.
Скворцов. Понял. (Улыбнулся.) А было бы хорошо свадьбу закатить у нас!.. Это был бы стратегически очень правильный ход… Пригласили бы Долорес от Евросоюза…
Молчание.
Значит, как мы поступим. В свете открывшихся новых обстоятельств…
Виктор. Каких обстоятельств?
Скворцов. У нас там новый тренд сейчас: ребята вспомнили про поддержку отечественного производителя…
Виктор. Это я, что ли, производитель?
Скворцов. Не я же. Значит, мать сказала правильно: будем думать о тех, кто ещё не родился. В общем, нужна будет помощь – я вам не откажу… Ну подойди… чего ты у двери застрял? Давай поздороваемся хоть. Заодно и попрощаемся…
Виктор подходит.
Виктор. Пап, честно, ты ничем не болен?
Скворцов. Чего ты заладил? Прямо как мать!..
Скворцов обнимает сына. Входит Лариса. Увидела их, не сдержала слёз.
Скворцов. Кончай, мать. (Виктору.) Вы когда в Лондон улетаете?
Виктор. Завтра.
Лариса (в номер, зовёт). Карина, иди сюда. Что ты там опять прячешься, как будто чужая?
Входит Карина.
Надо нам посидеть на дорожку… Где тут всем сесть-то?.. Мужчины, садитесь.
Скворцов опускается в кресло. Лариса садится ему на колени. Карина – на колени севшему напротив родителей Виктору.
Раньше у нас Витя считал, Карина, теперь ты у нас самая маленькая. Считай.
Карина (Виктору). Как надо считать?
Виктор. Десять, девять и так далее.
Карина. Вслух? Про себя?
Виктор. Как хочешь, можешь про себя, можешь про меня.
Лариса. Это что, с каким-то подтекстом сказано? Объясни мне, я не понимаю…
Скворцов. Тихо!
Молчат. Амстердам где-то ещё отдалённо шумит, но всё тише и тише, – затухает карнавал. Солнце ушло. В окнах номера отражённо горят гирлянды праздничных огней на балконах и крышах домов напротив. Карина медленно считает, неслышно шевеля губами…
