Афанасий Салынский - Драмы и комедии

Г у с ь к о в. А домишко у вас удобно поставлен. Сразу видно, артиллеристы живут. Возвышеньице, круговой обзор…

Я н у ш к и н. Ты с поезда?

Г у с ь к о в. Поездом до Свердловска. А оттуда попутным лимузином трехтонной марки.

Я н у ш к и н. Вот молодец… Сбрасывай-ка мешок, пошли в халупу. (Уходит с Гуськовым в дом.)

Стучит калитка.

Е л е н а (взбежав на крыльцо, смотрит, бросилась было в дом). Семен!

Появляется  Г р и г о р и й  К а р п о в  с чемоданом. В свободной руке несет букетик фиалок.

Г р и г о р и й. Здравствуйте, Елена Осиповна. Вот, значит, и прибыл я… (Улыбкой скрывая волнение, смотрит на Елену.)

Е л е н а (сбегает вниз). Здравствуйте… Здравствуйте, Григорий Иванович. Я рада очень.

Г р и г о р и й. Правда, рады?

Е л е н а. И я, и Семен Александрович будет рад.

Г р и г о р и й (подает цветы). Вот, по пути насбирал.

Е л е н а. Фиалки…

Г р и г о р и й. От бойцов третьей батареи.

Елен а. Спасибо, Григорий Иванович. А знаете, кто у нас? Гуськов!

Г р и г о р и й. Терентий Захарович?!

Е л е н а. Да! Только-только…

Г р и г о р и й. Замечательно! Компания мне. А ко мне так и не заехал…

Из дома выходят  Я н у ш к и н  и  Г у с ь к о в.

Я н у ш к и н. Григорий Иванович… С приездом, с приездом, дорогой! (Спускается с веранды.)

Г р и г о р и й. Здравствуйте, Семен Александрович. Терентий Захарыч!

Г у с ь к о в. Здравия желаю.

Я н у ш к и н. Извини, Григорий Иванович, прости непутевых, не встретили тебя. (Видит в руке у Елены цветы.) Цветочки?

Е л е н а. Да… вот…

Я н у ш к и н. Молодец… спасибо… уважил.

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сразу же за первым действием. Та же обстановка.

Слышатся крики, из-за дома выбегают  Ш у р и к, перепачканный в земле, и  Г о ш а.

Г о ш а (схватив Шурика). Иди, иди, не упирайся.

Ш у р и к. Пусти!

Г о ш а. Ты чего залез в подвал?

Ш у р и к. А что, только папке да тебе можно? Я тоже копаю! Пещеру, первобытную пещеру. Понятно?

Я н у ш к и н. Шурик… что за вид?

Шурик молчит.

Е л е н а. Наши. Это Гоша, брат Семена Александровича.

Г р и г о р и й. Будем знакомы. (Подает руку Гоше.)

Я н у ш к и н. А этот мазепа — наш образцово-показательный сын.

Г р и г о р и й (берет за плечи Шурика). Земляные работы?

Ш у р и к. Ага. Пещера.

Григорий жмет руку Шурику, тот приседает.

Дядя, а вы кто?

Г р и г о р и й. Я кузнец.

Ш у р и к. Кузнец? Хорошо. (Протягивает руку Гуськову, отдергивает, грозит пальцем.)

Все смеются.

А вы кто?

Г у с ь к о в. Никто.

Ш у р и к. Никто? Разве так бывает?

Г у с ь к о в. Бывает. Собираюсь вот ком-нибудь стать.

Ш у р и к (Григорию). Я тут одну штучку изобретаю. (Доверительно.) Атомную ракету.

Г о ш а. Из пещеры взлетать к солнцу. (Тащит Шурика.)

Ш у р и к. Пусти! Гошка!

Г о ш а. Я тебе не Гошка, а дядя Гоша. (Уходит с Шуриком.)

Я н у ш к и н. Подвалишко мы тут углубляем… Жить становится лучше, жить становится веселее!

Е л е н а (осмелев в присутствии фронтовых товарищей). А что, если мы совместим? Будем любоваться сельскими видами и тут же пообедаем?

Г р и г о р и й. В этом есть резон.

Я н у ш к и н. Леночка, ты гениальная женщина!

Е л е н а (не зная, как это принять). Да? Проводи, пожалуйста, гостей умываться. А я вытащу сюда наш ресторан. (Уходит.)

Я н у ш к и н (глядя вслед Елене, подмигивает Карпову и Гуськову, готов уже и пальцами, прищелкнуть, но вовремя спохватывается). За мной! (Уходит с Григорием и Гуськовым.)

Е л е н а, войдя, собирает на стол, вкопанный в землю во дворе под деревом. Появляется  Г о ш а, катит тачку.

Г о ш а. Отвали пирожка статистику районного масштаба.

Е л е н а (подставляет Гоше блюдо). Бери, статистик.

Г о ш а. Подцепи сама вот этот. У меня руки грязные. (Жуя, прислушался к смеху, доносящемуся из-за дома.) Как ты думаешь, Лена, человек из меня получится?

Е л е н а. Если перестанешь привирать на каждом шагу.

Г о ш а. Ну уж и на каждом! Эх! Пойду на трудовую вахту, в пещеру. (Скрывается за домом, катя свою тачку.)

Входят  Я н у ш к и н,  Г р и г о р и й,  Г у с ь к о в,  Т а м а р а.

Я н у ш к и н. Познакомил гостей с нашей москвичкой.

Е л е н а. Садитесь. Тамара, вот сюда. (Показывает место около себя.)

Я н у ш к и н. Э-э, нет. (Берет Тамару за руку и усаживает рядом с Григорием.) Поближе к депутату. (Наливает вино.) Только ты смотри-посматривай, Григорий Иванович. Томочка тут уже одного начисто обезглавила. (Поднимает рюмку.) Ну, как полагается, первой почтим память тех, кто уж никогда не встретится с нами в дружеском застолье.

Г у с ь к о в. Жаль, не пью. Я не пью уже… Последний раз с тобой, Григорий Иванович, на смоленском вокзале… и все.

Г р и г о р и й. Ясно. Не будем искушать.

Г у с ь к о в. Чудак, вот чудак! Давай-ка сюда мою чарку. Пускай при мне стоит. Неужели же Гуськова за один стол с однополчанами сажать нельзя? Это квасок? Мы будем пить и смеяться, как дети…

Чокаются.

А на меня не оглядывайтесь. Пейте! Тогда и моя душа будет спокойна.

Пьют.

Я н у ш к и н (увидав, что Елена не выпила). Нет-нет… пей до дна!

Елена выпила.

Г у с ь к о в. Лелька… дама в штатском…

Е л е н а. Тереша, а ты помнишь, была в штабе дивизиона одна радистка…

Г у с ь к о в. Сонечка Шнейерсон?

Я н у ш к и н. Э, Гусек! И я примечал, как ты вокруг этого объекта барражировал!

Смех.

Г у с ь к о в. Любил я ее, братцы. (Воспользовавшись тем, что Янушкин что-то тихо рассказывает Григорию и Тамаре, обращается к Елене.) А ты знаешь, где она, что?

Е л е н а. Знаю. Мы переписываемся. Фото ее у меня есть.

Г у с ь к о в. Фото?

Е л е н а. Правда, на этом фото она… в кругу своей семьи…

Г у с ь к о в. Все благополучно?

Е л е н а. Да, она счастлива.

Г у с ь к о в (скрывая свое горе). Вот и ладно. «Любо, братцы, любо… любо, братцы, жить…»

Е л е н а  убегает в дом. Янушкин следит за Григорием. Е л е н а  возвращается с гитарой.

Е л е н а. А ну, Тереша…

Г у с ь к о в (играя на гитаре, поет).

«Как на синий Ерик,Как на синий ЕрикГрянули казаки,Сорок тысяч лошадей…И покрылся берег,И покрылся берегСотнями порубанных,Пострелянных людей…

       Эх, любо, братцы, любо,       Любо, братцы, жить,       С нашим атаманом       Не приходится тужить.

А жена узнает —Выйдет за другого,За мово товарища,Забудет про меня…Жалко только волюшкиВо широком полюшке,Солнышка на небеДа буланого коня».

Все подхватывают припев.

В это время появился  Г о ш а  с лопатой в руке, послушал, скрылся в подвальном окне.

Я н у ш к и н (наливая вино). Встреча-то, встреча какая! В честь такого события можно бы и речь… Да уж лучше поскромней, без парада.

Г р и г о р и й. А помните, командир дивизиона, майор Янушкин, — вот кто любил парад! А? «Орудия блестят — почему пуговицы не блестят?!»

Я н у ш к и н. Он и стрелять любил. Самолетов при нем сбили порядочно. Да при таком заместителе!

Гитара смолкла.

Г у с ь к о в. Заместитель… (Сгорбился, отошел.)

Пауза.

Г р и г о р и й. Да… тихо тут, как в деревне.

Я н у ш к и н (рад перемене разговора). Райский уголок, райский. Помните, у этой писательницы… Леночка, Па́новой или Пано́вой?

Е л е н а. Пано́вой?

Я н у ш к и н. Да, Пано́вой. Спасибо, Леночка. Помните: райком, райздрав, райсовет… всё рай. Это она, я бы сказал, идеально подметила.