За все в ответе - Михаил Филиппович Шатров
Его упорствующая напряженность словно парализовала всех. Баимов оборачивается к Сагадееву с изменившимся лицом.
Разве не вы осуждали нас за цветы? Но мы их не только ради денег растили. Возле них мы делились и горем, и радостью, успокаивались, возвращали забытые песни… и не вычеркивали день, а провожали и каждый уходящий день воспринимали как победу. Как это просто — и как бесконечно много… Народ, который цветы и песни считает своим богатством, — богатый народ! Народ, переставший петь свои песни, обречен на вырождение. (Баимову.) Вы этого хотите?! Я искривлял… Но в наших климатических условиях, когда в зимние месяцы колхозникам нечего делать, а еще столько недоделанного, столько неудовлетворенных потребностей, замыкать жизнь крестьян (с силой) только работой на земле — это равносильно заговору против народа!
У л и н. Вы что же, решили поднять здесь меч гнева?..
С а г а д е е в (уставившись на него). Меч гнева?.. Его поднимают от горечи (четко) поражения разума! Я еще не потерял в него веру.
Улин не в силах сказать что-либо.
Подо все, что мы делали, Баимов подвел идеологическую основу, исходя из того, что я не помогал соседям. Да, это верно. Не помогал… Принцип социализма: благо — по труду. У нас две руки, и у других — две. Когда мы, не жалея сил, работали круглый год, потели, а соседи в потолок поплевывали, нас никто не сравнивал; а как мы поехали на Черное море, стали жить богато — завопили…
В ь ю г и н (негромко). Маткин берег…
С а г а д е е в. Колхозников, крестьян можно развратить только одним — помощью со стороны.
Х а р и с о в а. Вот именно.
С а г а д е е в. Мы хотели помочь соседям. Опытом. Но нам сказали: не пропагандировать! По философии Баимова, чтобы общество развивалось, нужно каждому вносить свой вклад постепенно, жить без натиска и тревоги. Мы должны идти, не вырываясь из общего ряда. Но при таком вкладе мы передаем далеко не самое ценное. Это ценное мы не можем отдать, как мы отдаем пальто или передаем факел. Ибо человек — не факел, а само пламя!
З а к и р о в (самому себе, тихо). Да.
С а г а д е е в (тише). Я твердо решил не раскрывать рта на этом суде. Я молчал не потому, что нечего было сказать. А потому (кивнув на колхозников), чтобы они заговорили… Поэтому отказался от адвоката. Они не смирились, заговорили. Теперь я доволен.
Колхозники, радостно ошеломленные, переглянулись.
Что же касается реплики «хорошо же я защищаюсь»…
В открытую форточку откуда-то врывается приглушенная расстоянием песня. Старинный башкирский напев.
(С отрешенным лицом.) Я не раз умирал в этой жизни. Первый раз — в сорок втором году, на войне… Жаль, думал я, мало жил. Ничего не успел сделать… Из огня, из кошмара меня вытащила на себе хрупкая девчонка. Она стала моей женой… И я выжил. (Чуть помолчав.) Второй раз я умирал в колхозе, в шестьдесят четвертом. Отказало сердце. Руки-ноги уже холодели… Жаль, думал я, еще рановато. Но кое-что сделал… И все же судьба пощадила. (Тихо вздохнув.) Третий раз умирал пять месяцев назад в тюрьме, в первый день. Я упал там на нары и чувствовал: вот-вот сойду с ума… и потерял сознание… Первое, что я увидел, — цветение дня. День распускался, как цветок. Сначала алым цветом, потом голубым…
Халида утирает слезу.
И думал, сколько в своей жизни встречал талантливых председателей… Половина их здоровья, душевной энергии уходила на то, чтобы отбиваться, доказывать, противостоять… Может быть, ошибка состоит в том, что мы привыкли талант мерить удачей…
У л и н. Товарищ председатель, я категори…
С а г а д е е в. Но удача — кратковременна. Она не может быть мерилом систем и истин. С утверждением такого мерила жизнь была бы удручающе обеднена. (Достает из кармана пожелтевший листок ученической тетрадки.) В сороковом году, вступая в партию, я писал в своем заявлении (читает): «…я буду служить своему народу — во имя наших высоких идеалов». Бумага пожелтела, а слова свежи для меня до сих пор. (Садится.)
Сагадеев вдруг становится реальностью. Реальнее всех, кто сидит вокруг него и перед ним. Председательствующий понурил голову. По всему видно: его терзают сомнения. Песня стихла.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Слово предоставляется государственному обвинителю.
У л и н (медленно встает, словно ничего не видя перед собой, скованный недобрым предчувствием. Прямо ему в лицо смотрит поражение. На секунду задержав взгляд на бумаге, лежащей перед ним, легонько откашливается и ровным, располагающим голосом). В жизни бывают ситуации… когда закон оказывается на стороне не слишком приятного человека. И наоборот. (Чуть подумав.) Я не буду останавливаться на тех противозаконных действиях, в которых Сагадеев обвиняется. Хочу сказать другое… Представим себе, что мы оправдали Сагадеева… Тогда завтра вспыхнет… вспыхнет тенденция хозяйственников действовать в обход закона — тенденция, которая существует. Они будут ориентироваться на наше решение; тем более что данное дело получило широкую огласку. Выигрывая в частном случае, мы проиграем в целом… Можем ли мы пойти на это, исходя из трогательных (колхозникам) ваших слов? И можете ли вы упрекать нас, что здесь подтасованы факты? Может быть, Сагадеев не знал законы? Даже это к нему неприменимо. О нарушении закона ясно заявлено им самим. (Вдруг слегка наклоняется вперед.) Так что же делать? Переплата была, ущерб, нанесенный колхозу, налицо, факты проверены, а нам сказать: обманных действий не видим?
С а у б а н - а п а (самой себе, тихо). Ой-ёшеньки…
У л и н (теперь он полностью овладел собой). Может, сделать исключение? А закон делает для кого-то исключения?.. Попытка оправдания противозаконных действий всегда выглядит как низкосортное прощение, которое никогда не приводило к хорошему. Попирание закона поблажками не преодолевается. Тем более когда подсудимый не раскаивается в содеянном, твердо стоит на своем. (Оттеняя каждое слово.) Дело Сагадеева проливает свет на одну важную истину: чем человек талантливее и убежденнее в своей правоте, тем больше от него может быть общественного вреда, если он станет игнорировать законность.
В ь ю г и н (про себя). Во как…
У л и н. Юридическая квалификация действий Сагадеева по существу определена районным народным судом правильно. А мера наказания избрана в соответствии с содеянным и данными, характеризующими личность виновного. Поэтому я остаюсь при своем мнении. (Голос еще больше окреп.) Буду поддерживать ранее вынесенный приговор. (Садится и собирает бумаги.)
Харисова обводит зал ошеломленным взглядом.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Сагадеев. Вам предоставляется последнее слово.
С а г а д е е в (поднимается). Я все сказал. Больше мне нечего добавить. (Садится.)
Председательствующий сидит, поглаживая пальцами бровь, — перед выбором, который ему предстоит сделать. И его
