Станислав Виткевич - Дюбал Вазахар, или На перевалах Абсурда
Морбидетто. Ваша Единственность… Я… Не будет ли мне позволено…
Вахазар (останавливается). Мой дорогой Морбидетто, чем более опасной бестией ты становишься, тем больше ты мне по нраву.
Морбидетто целует ему руку.
Вот только пытки мы отменим – совсем. Отныне ты будешь пытать только меня. Идет?
Морбидетто (согнувшись в поклоне). Я не переживу этого! Я лопну! (Подпрыгивает от радости.) Но до чего же все это дикая комедия!
Вахазар. Ну-ну. Без крайностей. Пошли.
Идет к двери под руку со Свинтусей. За ним все остальные.
Действие четвертое
Та же комната, что в первом действии. Между колоннами огромный желтый транспарант с красной надписью: «ОБРАЩЕНИЕ ДЮБАЛА ВАХАЗАРА В НОВУЮ ВЕРУ».
Под ним транспарант поменьше: «ДА ЗДРАВСТВУЮТ ВАХАЗАР И ОТЕЦ УНГВЕНТИЯ». Справа воздвигнут черный трон с изображенными на нем желтыми звездами, он развернут ступенями влево. На ступенях стоит о. Унгвентий, одетый так же, как в предыдущих действиях, с той разницей, что теперь грудь его украшена желтой перевязью. На перевязи слева висит огромный красный орден в форме звезды. В глубине сцены толпа – так же, как в первом действии. Смешанный шум довольно громких разговоров и шепота. В толпе все, кроме Вахазара, Визгоморда, Свинтуси, о. Пунгентия и двоих пневматиков. Женщины одеты как в первых двух действиях.
О. Унгвентий (стучит желтым посохом по ступеням трона. Гомон стихает.) Эй вы, ничтожества, нищие духом, проклятые трупозавры, похоронившие веру на кладбище разбитых мечтаний. Прежде всего – долой прагматизм и равноправие, установленное во имя интересов всякого сброда. Есть только одна истина и только одна вера, вытекающая из этой истины. Долой интуицию, осознанные инстинкты и тому подобные выкрутасы интеллектуальных недоносков. Я приветствую вас от имени того, что вскоре произойдет. Я один, но знание мое колоссально. Мне необходима только движущая сила, пружина. Этой пружиной будет мой соратник в строительстве нового мира – Дюбал Вахазар.
Женский голос из толпы. Но это слишком банально!!
О. Унгвентий (стучит посохом). Тише! Я исцелен благодаря лекарствам неподражаемого Рыпмана, который тоже принял нашу веру, не утратив ничего из своего экспериментаторского рвения и сноровки.
Кланяется Рыпману, тот машет ему рукой; Рыпман одет в красный халат с вышитыми на нем желтой нервной системой и черными железами.
Факты говорят о том, что личность не бесконечна, поэтому все виды, стоящие высоко в иерархии Единичных Сущностей, должны сбиваться в стаи – простите, я объясняю популярно, – при этом они образуют отвратительные муравейники, все поголовье которых лишено веры в Тайну Бытия. Вахазар хотел бороться с этим, но по причине страшной угнёты [20] рассудка утверждал, будто культура должна отступить. Овладев окончательным знанием, которое заключено в символах, понятных каждому, и может быть изложено в любой популярной форме, как теория Эйнштейна, я пришел к принятию понятия Тайны: суть ее составляет, в самом общем смысле, Ограниченность в Бесконечности. Тайна пробуждает веру, но не ту или иную, как того хотят прагматики, а веру, основанную на Абсолютном Знании. Да здравствует единственная вера, возникшая на стыке противоречивых понятий, граничащих с Тайной Бытия!
Тишина, пауза.
Я вижу, вы меня не понимаете. Никакого энтузиазма на ваших перепуганных скотских масках. Что это значит?
Вперед выступает Морбидетто, подняв два пальца вверх, как школьник на уроке.
Морбидетто. Позвольте спросить, отец Унгвентий, что такое Бытие как таковое?
О. Унгвентий. Бытие есть либо ограниченное Единичное Бытие, либо организация таковых – как, например, совокупность всех растений. Бытие не может быть просто массой, ибо тогда мы не могли бы предположить существования подвижных мертвых систем, состоящих из Единичных Сущностей, то есть из живых существ. Не могла бы возникнуть и та физическая концепция, которой нам надлежит придерживаться.
Женский голос из толпы. Скучно! Никакая это не вера! Обычная пилежка мозгов давно издохшими понятиями.
О. Унгвентий. Тихо!!
Морбидетто. Что-то не могу понять этого «либо – либо». Либо есть Высшее Существо, либо его нет. Никто не может уверовать в «либо – либо», должен быть какой-то один предмет веры.
Голос из толпы. Вранье!!! Есть только одно решение.
О. Унгвентий (расставив руки). Создавайте секты. Никто вам не запрещает. Вахазар это понял, и он со мной.
Мужской голос из толпы. А к какой секте принадлежит Вахазар? К секте Единственности или к секте Множественности Организаций?
О. Унгвентий. Вахазар со мной. Мы стоим над сектами. Только высшие духи могут придерживаться двойной точки зрения. Но выбор одной из точек зрения не противоречит Абсолютной Истине. Вот преимущества веры, основанной на полном и совершенном знании. Феноменологи могли бы к этому прийти, но им не хватает дерзости. у нас же – безумная дерзость мысли. Мы держим Тайну, как быка за рога.
Громкие споры в толпе.
Это ничего, ссорьтесь. Создавайте секты! Мы открываем вольную коллегию высшего знания. Все будет объяснено, и не найдется идиота, который бы этого не понял. Мы создадим жизнь, и в обыденности проникнутую Высшей Тайной! Сапожник, тачая башмаки, будет испытывать то, что до сих пор было доступно только высокому духу. Он будет переживать то же самое, но в популярной форме – так же как сегодняшний рабочий размышляет об Эйнштейне наравне с великими корифеями физики и математики.
Мужской голос из толпы. Хватит! Здесь вам не коллегия. Мы пришли на праздник! Мы хотим новой жизни, а не нудных проповедей.
О. Унгвентий. Я понимаю импульсивность ваших несущественных желаний и обещаю, что они будут удовлетворены. Любая физическая теория, надлежащим образом пересеченная в ее метафизической алчности, найдет свое место в нашей системе. Господин Рыпман трансформирует личность. Скажу вам конфиденциально: он постепенно превращает меня в Вахазара, пересаживая мне некоторые железы, взятые у моего компаньона. Я чувствую в себе необъятные возможности. Распад психических атомов я включаю, как гениальную концепцию, в мою систему.
Рыпман (выступая вперед у подножья трона). Господа и дамы. До сих пор мы производили насильственные трансформации. Теперь мы создадим такие условия, что излишние биологические виды вымрут сами. Я возомнил себя чудотворцем. Я тоже хотел стать Вахазаром, но тут мои знания дали осечку. Не всякая железа приживается на каждом. Это – страшная правда моей метабиохимии. Индивидуализация железолизации – этим я обязан теоретическим трудам отца Унгвентия, который в своей гениальной интроспективной дедоиндукции – прошу не путать с дадаизмом – предвидел даже этот случай. Я просто из кожи вон готов выпрыгнуть от радости! Нас ждут поразительные вещи! Тот, кто хочет, кто действительно хочет, может теперь стать всем в пределах трансформативности цереброспиральной системы. А со временем мы научимся оказывать воздействие и на самозарождение новых нервных узлов – воздействие, оплодотворенное творческой волей Единичных Сущностей нового типа. Я счастлив, и вы тоже! Завтра между нами не будет различий. Нас изнутри переполнит дьявольское откровение трансформации в соответствии с моими формулами – знаменитыми таблицами Рыпмана! Люди! Вы только представьте! Каждый будет и тем, и этим: женщины, мужчины – единая масса трансформационных возможностей, адаптации и аккомодаций. Это не вздор! Это чудесная правда!
Ропот обожания в толпе.
Голоса: «Да здравствует Рыпман!!!» «Новая жизнь!!!» «Долой мистические небылицы!!!» «Биологическая Правда!» «Железы!!!» «Ура!»
Рыпман (указывая на о. Унгвентия). Всем этим вы обязаны ему! Он озарил великой идеей мои способности экспериментатора. Без него я был бы ничем. Падайте ниц.
Падает ниц перед о. Унгвентием. То же самое делает вся толпа, кроме Морбидетто.
Сдавленные голоса лежащих ниц: «Да здравствует Унгвентий!!» «Да здравствует трансформация!!» «Да здравствует распад психических атомов!!» Левая дверь открывается, входит Визгоморд в красном костюме с желтой звездой на животе и в огромной гренадерской медвежьей шапке желтого цвета.
Визгоморд (провозглашает). Их Единственности: Дюбал Вахазар и Его духовная дочь Свинтуся Макаб-реску!!!
Сразу после этого входит Вахазар в костюме перпен-дикуляриста с такой же желтой перевязью, как у о. Унгвен-тия. Он ведет под руку Свинтус ю, одетую как в третьем действии. У Свинтуси на голове оранжево-желтая вуаль, в руке – букет красных роз. Оркестр за сценой играет кавалерийский марш.
Вахазар (очень громко). Ничего не поделаешь. Надо пройти через все унижения. Валяйте дальше. 66
