Виктор Шендерович - Текущий момент и другие пьесы

ПЕРВЫЙ. Интересные?

ТРЕТИЙ. Ага. (Вынимает из-под шкуры выдранный лист, расправляет.) Вот. Лео-нар-до! Человек в разрезе, представляешь?

ПЕРВЫЙ. Чего там представлять. А там что?

ТРЕТИЙ (переворачивая лист). Там другой, тоже поврежденный… Как его? (Жене.) Ты учила.

ЖЕНА. Святой Себастьян.

ПЕРВЫЙ (разглядывая Себастьяна). У, крови-то!.. Как думаешь, он сейчас живой?

ТРЕТИЙ. Вряд ли.

ПЕРВЫЙ (сглатывая слюну). Жалко…

ВОЖДЬ входит в хижину к АЛЬБЕРТУ

ВОЖДЬ. Доброй ночи! АЛЬБЕРТ. Доброй ночи, Вождь!

ВОЖДЬ. Читаете? АЛЬБЕРТ. Читаю.

ВОЖДЬ. Благородное занятие. Я тоже когда-то читал. АЛЬБЕРТ. Как?!

ВОЖДЬ. Как все, в школе. В городе. Папа хотел, чтобы я стал человеком. А потом папу съели, я вернулся сюда. Ну и не до чтения стало. Пока навел порядок, все зубы сточил. Во! (Показывает.) Как движется дело просвещения?

АЛЬБЕРТ. Мы только в самом начале пути.

ВОЖДЬ. Наша благодарность велика. Укрощенный огонь согревает людей; лекарства защищают их от лихорадки. Однако скажу вам правду: этого мало. Народ Цапли горд, но многочисленен. Нам нужна одежда, вода, еда. Все время. А то, что вы привезли, уже кончается.

АЛЬБЕРТ. Ну что вы!

ВОЖДЬ. Вы уж мне поверьте. Того, что было в грузовике, в настоящий момент почти нет. И с каждым часом этого становится еще меньше. (В ответ на недоумение Альберта.) Да! Мы воруем. Это тоже традиция.

АЛЬБЕРТ. Послушайте!..

ВОЖДЬ. Будем реалистами, мой друг. Тысячелетние привычки не одолеть сразу. Нужно время. Чтобы Народ Цапли дожил до светлого будущего, нам требуется постоянная помощь мирового сообщества. Вы же не хотите нашей смерти?

АЛЬБЕРТ. Ну что вы!

ВОЖДЬ. Я знал, что не ошибся в вас! Спасибо, спасибо, друг!

(О своем.) Какая у вас мягкая рука…

АЛЬБЕРТ (освобождая руку). Но — погодите…

ВОЖДЬ. Не будем ждать. История дает нам шанс. Что это у вас?

АЛЬБЕРТ. Это? Рация.

ВОЖДЬ. Это такая штучка, по которой можно связаться с мировым сообществом?

АЛЬБЕРТ. В каком-то смысле — да. А откуда вы знаете?..

ВОЖДЬ. Дорогой Альберт! Весь этот дарвинизм так обостряет интуицию. Свяжитесь поскорее со своей конторой, попросите их прислать нам предметов первой и второй необходимости.

АЛЬБЕРТ. Уважаемый Вождь! Я готов вам помочь, я хочу помочь! — но для этого Народ Цапли должен, по крайней мере, перестать всё время воровать и, разумеется. ну вот.

ВОЖДЬ. Прекратить человекоядение?

АЛЬБЕРТ. Да.

ВОЖДЬ. Не требуйте от нас невозможного.

АЛЬБЕРТ. Но.

ВОЖДЬ. Поймите, это наши традиции. Наши предки проливали за это свою кровь. Здесь каждый клочок земли пропитан ею.

АЛЬБЕРТ. Сожалею, но тогда у нас ничего не получится. ВОЖДЬ (печально). Это шантаж.

АЛЬБЕРТ. Нет! Поймите — иначе нельзя! Людоедство…

Вождь делает протестующий жест.

Ну хорошо, неважно! Как ни называйте, это несовместимо с цивилизацией!

ВОЖДЬ. Альберт! Давайте поговорим как взрослые люди.

АЛЬБЕРТ. Я не ребенок.

ВОЖДЬ. Вы младенец, Альберт! Вы максималист. Вы хотите всего сразу, но чего вы добьетесь? Из-за вашей принципиальности эти несчастные останутся без лекарств и чистой воды. Они будут ползать в трясучке и умолять лесных демонов не забирать их детей. Это будет чудовищный откат назад. Через полвека никто тут не вспомнит, что такое кипяченая вода. Вы этого хотите?

АЛЬБЕРТ. Нет.

ВОЖДЬ. Вы считаете людоедом меня — считаете, считаете! — но даже не представляете, с кем приходится иметь дело мне! Хотите, я вас познакомлю с нашим колдуном, Вуду, и его друзьями, хранителями заветов?

АЛЬБЕРТ. Не хочу.

ВОЖДЬ (смеется). Ну то-то. Я ведь сдерживаю ситуацию из последних сил. Лет десять назад мы тут ели друг друга поедом, только хруст стоял. В праздники съедали человек пять, да жертвы демонам, да в каждое полнолуние — по младенцу. А теперь едим одних карачуров. Это прогресс.

АЛЬБЕРТ. Хорошенький прогресс.

ВОЖДЬ. Какой есть! Давайте договоримся, Альберт: терпение и еще раз терпение. И — компромисс. Если сюда приедет новый грузовик с гуманитарной помощью. — что вы так удивились? Если сюда приедет еще один грузовик, мы рассмотрим вопрос о сокращении человекоядения до разумных пределов.

АЛЬБЕРТ. Что вы называете «разумными пределами»?

ВОЖДЬ. Ну, скажем: не есть детей. Или даже — детей и женщин. Как договоримся.

АЛЬБЕРТ. Мне надо подумать.

ВОЖДЬ. Думать надо непременно. Но завтра утром мои добрые соплеменники опять проголодаются…

АЛЬБЕРТ. Хорошо! Я попробую. Но в этом случае вы должны завтра же остановить.

Вождь делает предупреждающий жест, и Альберт с трудом выговаривает:

…человекоядение.

ВОЖДЬ (уточняет). В отношении детей.

АЛЬБЕРТ. И женщин.

ВОЖДЬ. Это — два грузовика.

АЛЬБЕРТ. Хорошо.

ВОЖДЬ. Ну вот и славно. (Наливает.) Скрепим договор красненьким? (Смеется.) Не бойтесь, это не кровь.

Пьют.

АЛЬБЕРТ. Как вы наложите им запрет на убийство? Я пробовал рассказывать про Христа, но.

ВОЖДЬ. Какой Христос, Альберт! Сегодня ночью моя ясновидящая теща, Агуня, увидит во сне духов болота. Духи болота скажут ей, что после приезда двух грузовиков есть детей и женщин — нельзя, и всё.

АЛЬБЕРТ. Это обман.

ВОЖДЬ. Вы хотите сказать, что Агуня не может увидеть во сне духов болота?

АЛЬБЕРТ. Не знаю.

ВОЖДЬ. А я знаю. Она может. Она может увидеть во сне вообще всё, что захочет. И неужели в начале третьего тысячелетия духи болота не могут наконец сказать ей что-нибудь прогрессивное? Не берите в голову, Альберт. Это мои заботы. Постарайтесь как можно скорее связаться с большим миром. Два грузовика. Спокойной ночи. (Уходит.)

АЛЬБЕРТ ложится, берет книгу, откладывает ее, лежит несколько секунд, глядя в потолок. Собирается погасить керосиновую лампу, но тут на пороге появляется ФЕМА.

ФЕМА. Здравствуй.

АЛЬБЕРТ. Здравствуй.

ФЕМА (вынимая из-за спины бинокль). Вот. Что это? АЛЬБЕРТ. Где ты это взяла? ФЕМА. Взяла. АЛЬБЕРТ. Где?

Пауза.

В моей сумке.

Фема кивает.

Зачем?

Фема морщит носик.

Этого делать нельзя. Это не твоё.

ФЕМА. Все люди — братья! Ты мне — брат. Это наше общее. Что это?

АЛЬБЕРТ. Бинокль.

ФЕМА. Зачем?

АЛЬБЕРТ. Приближать то, что далеко. И отдалять то, что близко.

ФЕМА. Зачем? АЛЬБЕРТ. Что?

ФЕМА. Зачем отдалять то, что близко?

АЛЬБЕРТ. Я тебе утром всё объясню, ладно?

ФЕМА. Почему утром?

АЛЬБЕРТ. Потому что ночью надо спать.

ФЕМА. Хорошо, спи. Можно, я тут посижу? Меня как будто не будет.

АЛЬБЕРТ. Нельзя, Фема.

ФЕМА. Почему?

АЛЬБЕРТ. Не знаю.

ФЕМА. Тогда можно.

АЛЬБЕРТ. Послушай. Мы обязательно встретимся с тобой завтра — и поговорим. Хорошо?

ФЕМА. Ры-ы-ы!

АЛЬБЕРТ. Ну не сердись.

Закрывает глаза. Фема сидит некоторое время молча, потом осторожно трогает Альберта за плечо.

АЛЬБЕРТ. М-м?

ФЕМА. Как ты узнал, что мы — тут?

АЛЬБЕРТ. Кто? А-а-а… Мне сказали в этом… в обществе «Спасем Африку».

ФЕМА. Кто сказал?

АЛЬБЕРТ (почти засыпая). Ну, там… Люди.

ФЕМА. А откуда узнали люди?

АЛЬБЕРТ. Не знаю. Давай спать.

Закрывает глаза, но тут же вскакивает в постели, потому что где-то совсем неподалеку начинаются дикие крики, переходящие в звуки расправы.

ФЕМА (виновато). Карачура поймали.

Ночь. Совещание у костра.

ПЕРВЫЙ. Мне бы еще этого… фестала. А то пучит всё время.

ВТОРОЙ. Надо меньше есть.

Все смеются.

ТРЕТИЙ (записывает). Фестал. (Перечитывает.) Консервы, вода, спички, лампы керосиновые, москитные сетки… (Вспоминает.) Жвачка! (Поясняет.) Чтоб изо рта не пахло, ну! Ножей железных…

ПЕРВЫЙ. Майонеза пускай дадут. И зубочисток.

ВТОРОЙ. И эту ещё… барбекю. А то правда — как не люди.

ВОЖДЬ (поднимаясь). Ну? Всё?

ПЕРВЫЙ. Вроде всё.

ВОЖДЬ. Дайте-ка. (Берет список.) Отлично, дальше я сам. Приятных снов…

Все расходятся, кроме Вождя и Колдуна.

Что скажете?

КОЛДУН (изучая список). Майонеза не надо. ВОЖДЬ. Почему?