Руди Штраль - Адам женится на Еве
Судья. Прошу тишины! Так на чем мы остановились?
Обвинитель просит слова.
Защитник (поспешно). На предложении закончить слушание. Фрау обвинитель, по-видимому, просит слова для заключительной речи?
Обвинитель. Господин защитник ошибается. Я хотела узнать, кто эти молодые люди.
Ева начинает плакать еще горше.
Адам (неуверенно). Девушка — это Гела, которая со слепой кишкой, то есть нет, уже без нее. А этого парня я вижу впервые. Кто это, Ева?
Ева (сквозь слезы). Это Ганси… Он трубач… (Громко всхлипывая.) О, Ганси!
Ганси (сочувственно). Не плачь, Ева. Я уже исчезаю. (Берется за ручку двери.)
Гела (удерживая его). Стоп!
Обвинитель. Постойте. (Обращаясь к суду.) Прошу привлечь фройляйн Гелу и господина Ганси в качестве свидетелей!
Защитник (вяло). Заявляю протест!
Судья. Протест отклоняется. (Обращаясь к Ганси и Геле.) Подойдите ближе. Вы будете выслушаны в качестве свидетелей.
Ганси (испуганно). В качестве свидетелей? То есть как? Ева ведь ничего не натворила?
Гела (подталкивая Ганси вперед). И это говоришь ты! Ты, которому она причинила столько зла. (Проходя мимо Евы.) И ты ему ничего не сказала! Ты же сразу хотела ему об этом сказать!
Адам. Что ты хотела сказать?
Ева. Что… (Громко всхлипывая.) О Ади!
Гела. Она и ему ничего не сказала! Ну разве мыслимо такое?
Ганси (высвобождается от Гелы, останавливается около Адама и Евы, подает Еве руку и добродушно говорит). Здравствуй, Ева. (Подает также руку Адаму.) Здравствуй, товарищ.
Адам. Здравствуй… (Обращаясь к Еве.) Кто это?
Ева снова громко всхлипывает.
Судья. Прошу кандидатов спокойно и внимательно выслушать показания свидетелей! (Обращаясь к Геле и Ганси.) Вы готовы дать показания?
Гела. Еще бы! (Возмущенно.) После всего того зла, которое она причинила Ганси… (С укором указывает на Еву.)
Ганси. За это ведь не судят! Тут никому статьи не пришьешь! Если и за это еще судить будут?!
Судья. Успокойтесь, свидетель. Здесь не уголовный суд, а слушание брачного дела. Это как бы вместо отдела регистрации гражданского состояния…
Секретарь. Отдела записи актов гражданского состояния!
Судья. Мы хотим выяснить индивидуальную обоснованность и общественную оправданность вступления в брак. Вы меня понимаете?
Гела. Ты понимаешь, Ганси? Ну конечно, понимаешь!
Ганси. Минуточку… (Напряженно размышляет.) Индивидуальную обоснованность и общественную оправданность вступления в брак… (С внезапным воодушевлением.) Вот здорово! Грандиозно! Поздравляю вас, ваша честь, с этим революционным нововведением!
Судья. Премного благодарен. Но не называйте меня «ваша честь»…
Ганси (с энтузиазмом). Честь тому, кто достоин чести!
Судья…говорите мне просто «господин судья». И еще я должен предупредить вас, что на все вопросы суда вы должны говорить правду.
Ганси (торжественно). Правду, одну только правду и ничего, кроме правды!
Гела. Он и так всегда говорит правду, наш Ганси. Это его принцип.
Защитник (поспешно). Великий и прекрасный принцип! Однако там, где вы почувствуете, что задета сфера ваших интимных отношений, вы можете не отвечать на вопрос.
Обвинитель. Но если вы принципиально предпочитаете говорить правду…
Ганси. Правду, одну только правду и…
Судья. Прекрасно. А теперь — к делу. Прошу вас, фрау обвинитель.
Обвинитель. В какой связи, свидетель, вы находитесь по отношению к фройляйн Мюллер?
Защитник. Заявляю протест! Слово «связь» в простонародном языке имеет столь специфическое значение…
Обвинитель. Как раз это я и имела в виду. Однако я не настаиваю на этом слове. (Обращаясь к Ганси.) По-видимому, вы поддерживали с фройляйн Мюллер определенные контакты. Какого рода были эти контакты?
Ганси. Ну, такого, что… Об этом так просто не скажешь… Мы с Евой…
Гела (не выдержав). Да они ходили друг с другом!
Адам (потрясенный). Нет!
Гела (торжествуя). Да!
Обвинитель. И как долго?
Ганси. Целую вечность.
Гела. Три года!
Защитник. Три года не обязательно…
Обвинитель (нервно обрывая его). Да перестаньте же вы наконец манипулировать вечностью!
Секретарь. Я записываю: «три года».
Адам (обращаясь к Еве, вне себя). И ты мне об этом ничего не сказала?!
Судья. Помолчите, молодой человек! А вы перестаньте наконец плакать, фройляйн Мюллер. Продолжайте, фрау обвинитель.
Обвинитель. Почему вы ничего не сказали своему Адаму о существовании свидетеля?
Ева. Я все время хотела сказать ему об этом… Но сначала не было повода… А потом я никак не могла решиться…
Обвинитель. А почему вы ничего не сказали свидетелю о господине Шмитте?
Ева. И об этом я тоже все время хотела сказать… Но сначала я никак не могла решиться, а потом все не было повода…
Защитник. Звучит убедительно.
Ганси. Вполне.
Гела. Для него всегда все убедительно! А потом он все время оказывается в дураках! Хотя в остальном он все схватывает моментально. Но при его доброте от этого нет никакой пользы. Вы не представляете, с каким трудом мне удалось его притащить сюда! Чтобы он посмотрел, что здесь происходит! Он ведь просто не хотел верить!
Защитник. Вас-то почему это так волнует, свидетельница? Вы же сами присутствовали при знакомстве фройляйн Евы с господином Адамом. И кажется, отнеслись к этому довольно терпимо, не так ли?
Гела (смущенно). Да, конечно… То есть, пока я не попала в больницу, все выглядело совершенно безобидно… А когда я оттуда выписалась, делать что-то было уже поздно. Но Ева пообещала мне тут же обо всем рассказать Ганси. И не рассказала. А когда я осторожненько хотела ему это втолковать…
Защитник (обращаясь к суду). Прошу высокий суд объявить свидетельницу пристрастным лицом и прекратить слушание ее показаний. Ее выступление продиктовано явно эгоистическими соображениями!
Ганси. Да нет же! Гела говорит правду. Зачем ей…
Защитник (торжествуя). А затем, что до фройляйн Мюллер ей гораздо меньше дела, чем до вас, свидетель!
Ганси (смущенно). До меня? То есть как это — до меня?
Обвинитель. Заявляю протест! Здесь обсуждаются не возможные симпатии свидетельницы…
Судья. Тем не менее суд считает просьбу защитника обоснованной и объявляет свидетельницу пристрастным лицом. (Обращаясь к Геле.) Садитесь, фройляйн Гела. Итак, вернемся к заявлению о том, что кандидатка и свидетель ходили друг с другом.
Защитник. Ходили! Это понятие означает всего лишь разновидность детской дружбы…
Гела. Вот уж не скажите!
Судья. Пожалуйста без комментариев, фройляйн Гела!
Защитник…во всяком случае, связь платонического характера, которая юридически не зафиксирована и не может быть отнесена к какой-либо морально-этической категории! Я прав, фройляйн Мюллер?
Ева. Не знаю… Не знаю, правильно ли я вас поняла…
Адам. Я вообще уже ничего не понимаю.
Обвинитель. Тогда давайте уточним. Свидетель, являлась ли фройляйн Ева вашей возлюбленной?
Защитник. Вы имеете право не отвечать на этот вопрос!
Ганси. Я… я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Обвинитель. Благодарю. Этого достаточно.
Адам (вскакивая с места). А мне нет! Я хочу в конце концов знать, что здесь происходит! (Обращаясь к Ганси.) А ну выкладывай все, да поскорее!
Судья. Если вы не уйметесь, кандидат, я прекращу слушание! Сядьте на свое место и говорите, только когда вас спросят!
Адам хочет еще что-то сказать, но замолкает и садится на место.
Судья. Фройляйн Ева, подойдите, пожалуйста.
Ева встает и подходит к столу судьи.
Не считаете ли вы, что при данных обстоятельствах было бы лучше объяснить ваши отношения со свидетелем?
