2020-й. Тревожный август - Анатолий Федорович Дроздов
Александра. И что?
Клавдия Петровна. Вернулась через десять лет — жизнь в Бельгии не задалась. Ругала своего Шарля страшно: скупой, расчетливый, денег ей давал в обрез — на продукты и скромную одежду, а, чтобы что-то подарить, и вовсе не мечтай… Приехала к родителям, нашла работу с небольшой зарплатой — профессии-то нет. В Бельгии она была домохозяйкой: муж не хотел, чтобы она работала, и требовал, чтобы заботилась о нем. Ладно… Через двадцать лет после выпуска из школы наш класс решил собраться. Таня, наш комсорг, всех обзвонила и как-то сумела выйти на Сережу — он в то время за границей находился. Кислицын ей и говорит: «Таня, я все организую: закажу нам стол в хорошем ресторане и заплачу за всех, ты только собери ребят, я так хочу всех вас увидеть». Хочет — ладно, мы не против, тем более, платить не надо.
Ольга Николаевна. И я б не отказалась — бесплатно в ресторане посидеть.
Клавдия Петровна. Короче, собрались. Стол накрыли нам шикарный: вино, шампанское, коньяк… Еда прекрасная. Все ожидали, что Сережа сядет во главе стола — банкет ведь за его счет, но он пристроился тихонько в уголке, сказав нам: «Ребята, не обращайте на меня внимания». Ну, мы и стали веселиться. Пили, ели, вспоминали школу, учителей, забавные истории. Отлично погуляли. Сережа был как все. Так получилось, что мы сидели рядом. Смотрю, он сильно изменился. Уверенный в себе мужчина, приятный, дружелюбный, совершенно не похож на прежнего Сережку. Одет неброско, но со вкусом: пошитый на заказ костюм, рубашка с манжетами под запонки, туфли дорогие. Заканчивается вечер, и официанты приносят нам подарки: каждому пакет, а каждой женщине еще букет цветов. В пакетах вино, конфеты, у мужчин — бутылка виски, дорогого, к слову.
Михаил Иванович. Этот виски хуже деревенской самогонки.
Ольга Николаевна. На халяву б выпил!
Александра. Мама, папа, я хочу послушать! Рассказывайте, тетя Клава.
Клавдия Петровна. Тут мы, конечно, обомлели. Володя Кузнецов не выдержал и спрашивает: «Сережка, ты что, миллионер?» А Сергей смеется: «Ребята, это мелочь. Мне с вами было хорошо! Я подолгу бываю за границей, работа требует, живу там месяцами. У них другие отношения, душевно так не пообщаешься. Чтобы прилететь на встречу, я бизнес-джет арендовал, а вы мне про какие-то подарки…» Тут встает Татьяна и говорит: «Ребята, вы, что, не в курсе, кто наш Сережа? Загляните в интернет. Позвольте, я представлю: Сергей Кислицын, учредитель и владелец компании „Дайнемикснет“, наш белорусский миллиардер. Вот с кем мы учились в одном классе!» Сергей ее поправил: «Не владелец, а один из совладельцев, но у меня контрольный пакет акций. Пока еще не миллиардер, но через пару лет, наверно, стану. Ребята, если будет нужно — обращайтесь». Попрощался с нами и уехал. Кстати, когда у Лены Ивановой заболела дочка, и ей потребовалось операция за границей, Сережа оплатил лечение. Девочка поправилась.
Александра. А Алла?
Клавдия Петровна. Она там тоже была. Едва Сергей ушел, как начала рыдать! Еле успокоили. Что плакать? Паровоз ушел. Сергей нам фотографии показывал своей семьи. Жена и двое деток: девочка и мальчик. Живут за кольцевой в большом особняке.
Александра. Вы не жалеете, что не вышли за Сергея замуж?
Клавдия Петровна. (Улыбается.) Нет, девочка. В девятнадцать лет я повстречала Станислава, а в двадцать Пашку родила. Жить было трудно — студентка, денег мало, но я нисколько не жалела — у меня была любовь. Ее и за миллиард не купишь. Ладно. Для чего я это рассказала? Запомни, Александра, Господь дает нам в жизни шанс и очень важно его не проглядеть. Я свой не упустила. А ты подумай. До свиданья.
Встает, уходит.
Александра. Пойду к себе. (Уходит.)
Михаил Иванович. Разумная жанчына соседка наша.
Ольга Николаевна. А я?
Михаил Иванович. А ты — кассир. (Уходит.)
Ольга Николаевна. Хам! (Задумчиво.) Ну, Мишу я не упустила, значит, не такая дура.
Сцена 9
Ковалей. Клавдия Петровна, Ольга Ивановна, Варвара, Александра.
Клавдия Петровна. Присядем на дорожку. Такси я заказала, скоро будет.
Ольга Николаевна. Саша, как приедете в Варшаву, сразу позвони. И после, как устроитесь.
Александра. Я помню, мама!
Клавдия Петровна. Мы вас проводим до автобуса. Посадим и вернемся.
Варвара. Сами бы доехали.
Клавдия Петровна. Нам так спокойней. Нас четверо, в такси поместимся.
Входит Павел. Приближается к Варваре и протягивает ей пакет.
Павел. Держи.
Варвара. Что здесь?
Павел. Пять тысяч долларов. Варшава город дорогой. Снимите там квартиру. Я не хочу, чтоб вы скитались по хостелам с двухярусными койками и с комнатами на двадцать человек.
Варвара. Паша…
Павел. Бери, бери. Устроитесь, открой в варшавском банке счет и сообщи мне реквизиты. Буду переводить вам деньги.
Варвара. Пашка… (Всхлипывает.)
Павел. Ну, ну…
Варвара. Паша… Я перед тобою виновата. Из-за меня тебе разбили голову.
Павел. Знаю.
Варвара. И все равно?..
Павел. Ты моя сестра, и я тебя люблю.
Варвара. И я тебя. (Обнимает брата.) Прости меня.
Павел. Уже простил. Об одном прошу: не делай ничего в Варшаве, чтобы закрыло тебе путь домой. Поехала учиться, так учись. Станет плохо — приезжай обратно. Думаю, что с университетом вопрос решим, вас восстановят. Возвращайся, я буду ждать.
Александра. А меня?
Павел. Возвращайся, Саша.
Слышна мелодия смартфона. Клавдия Петровна смотрит на экран.
Клавдия Петровна. Такси подъехало. Пойдем.
Все, кроме Павла, уходят. Он подходит к окну и смотрит вниз.
Павел. Уехали. (Возвращается к столу, садится.) Что, Павел Станиславович, допрыгался? Сестра и девушка уехали, голова разбита. Ай, молодец! Сидел бы тихо, и ничего такого б не случилось. (Задумывается и качает головой.) Не факт, не факт. Варя с Сашей могли бы глубоко залезть в протесты и заработать уголовку. Сломали себе бы жизнь. А так побудут далеко от Беларуси, возможно, и одумаются. На чужбине жить не сладко. Но до чего же на душе погано! Чтоб вы подохли, козлины заграничные! Не додавили вас в войну, и возродилось сучье семя! Так людям заплести мозги… (Слышен звук дверного звонка.) Кто это?
Уходит и возвращается с Михаилом Ивановичем. Тот ставит на стол бутылку.
Михаил Иванович. Выпьем, Паша! Я по такому случаю коньяк купил. Шесть звездочек!
Павел. Дядя Миша, не травите душу. Какая пьянка? Пить надо с радости, не с горя.
Михаил Иванович. А какое горе?
Павел. Девочки уехали.
Михаил Иванович. Воротятся.
Павел. Когда?
