Клавдия Лукашевич - Злюка

Клавдия Лукашевич

Злюка

I

По берегу быстрой, извилистой речки Серебрянки раскинулась большая деревня. Весело выглядывают из-за зелени новые, чистые избы; кое-где красуются нарядные дачи; на противоположном берегу — сосновая роща, далее — маленькие горы и лощины, а кругом, на далекое пространство, тянутся леса… Крестьяне этой деревни — люди зажиточные; земли у них много, на лето они отдают свои избы под дачи и живут себе припеваючи. Летом в деревне большое оживление: наезжает много дачников, по улице беспрестанно кричат разносчики, а в маленьких садах, перед дачами, слышатся целые дни детские голоса.

Зато зимой наступает полная тишина: только крестьянские дети, как и летом, бегают себе по улице и их звонкие голоса раздаются с утра до ночи.

Было воскресенье. День стоял морозный, ясный; небо голубое, а снег такой белый, что даже смотреть на него было больно. В некоторых избах собралось много народу: крестьяне угощались, разговаривали, смеялись, а ребятишки веселою гурьбою побежали к реке: она славно замерзла, её пологий берег представлял из себя такую высокую ледяную гору, что дети целые дни катались здесь.

— Перво — наперво все вместе на рогожу сядем и с горы скатимся, — командовал рыжеволосый высокий мальчуган.

— Только чур, Петруха, не толкаться… А то ты как прошлый раз… Этак нельзя… этак убиться можно… — сказал ему красивый черноглазый товарищ.

— Эх, ты… девчонка!.. Убиться можно… — передразнил Петруха и, схватив огромную рогожу, стал расстилать ее по снегу. Товарищи помогали ему. В стороне от них из-за дерева выглянул маленький горбатый мальчик и тотчас же снова скрылся. Один из мальчиков заметил его.

— Возьмемте хоть разок скатиться Ваську-горбуна, — попросил он товарищей.

— Вот-то важно будет… А я на горб верхом сяду… — заметил маленький мальчуган с плутоватым лицом.

Дети громко рассмеялись,

— Зубоскалы… обидчики! — прошептал их товарищ, впрочем, и сам не подумал отставать от них.

Мальчики тесно уселись на рогожу, но сколько ни старались, не могли сдвинуться с места, вставать же никто не хотел.

— Эй, Васька, толкни-ка нас, — закричал рыжий Петруха, оглядываясь по сторонам.

Из-за дерева показалась крошечная невзрачная фигурка, приблизилась к детям и изо всей силы стала толкать их. Однако сдвинуть рогожу оказалось трудновато. |Вася краснел, кряхтел, напрягал все свои силы. Наконец его старания увенчались успехом: рогожи двинулась.

— Васька, вперед ты не очень старайся, а не то пожалуй, горб уронишь! — закричал один из мальчиков.

— Чего ты смеешься надо мной? Что я вам сделал? — проговорил Вася и сердито поглядел на удалявшихся.

— Уpa! ура! ура!.. — раздалось в воздухе.

Со звонким смехом и криком катилась веселая ватага ребятишек с высокой горы… Некоторые попадали, другие налетели друг на друга, иные совершенно вывалялись в снегу; но все раскраснелись, были довольны и счастливы.

Вася сверху поглядел на них, потом отошел в сторону и вздохнул…

Между тем ребята снова поднялись на гору и уселись на рогожу.

— Васька, толкни нас! — снова закричал рыжий Петруха.

— Ладно, сами толкните, зачем ругаетесь?

— Экий злющий змееныш, уж с ним и пошутить нельзя, — заметил мальчик, который обидел Васю.

Горбатый Вася угрюмо посмотрел на мальчиков.

— Вам, как что надо, — так сейчас: «Васька, — сделай», а то так: «урод… горбун»… — обидчиво говорил маленький человечек.

— Знамо, урод и есть… злющий горбун… Не даром же над тобой все смеются. Нешто, ты думаешь, так красиво?

Петруха согнулся и, желая изобразить Васю, стал ходить около товарищей. Те покатывались со смеху.

— У Васьки и спереди горб, а у тебя нет… — заметил один из мальчиков.

Петруха живо поснимал с головы товарищей шапки и напихал их себе спереди за пальто.

— Вот теперь вылитый Васька, — одобряли его мальчики.

— Дрянь вы все, больше ничего! — прошептал Вася и шибко пошел по дорожке.

Целый день он где-то скрывался, а вечером вышел побродить по улице. Тихо и светло так было. Полный месяц сиял на небе, усеянном звездами, и Вася долго любовался им… Вдруг в конце улицы мальчик заметил большого человека из снега.

— Ишь, какого сделали, — прошептал он, улыбаясь, и поспешил, чтобы поближе рассмотреть его.

Но едва он подошел, как быстро повернулся назад: он увидел, что человек был сделан с двумя огромными горбами.

II

К концу мая деревня оживилась вполне. Стали съезжаться дачники, забегали и засуетились хозяева, а мальчишки целыми днями поджидали возы, и едва они показывались, как дети радостно приветствовали их и охотно помогали переносить вещи. Почти в каждую дачу переехали дети. Девочки как-то долго не сходились между собой, а мальчики — те живо передружились и часто целой гурьбой, в сопровождении деревенских ребятишек, отправлялись на прогулку. Чаще всего дети играли в роще, по другую сторону Серебрянки, и особенно любили ту поляну, которая одной стороной прилегала к реке, а с противоположной стороны подымалась невысоким пригорком, густо обросшим хвойными деревьями.

В одно из воскресений дети шумною толпою направились в рощу. Впереди бежали два господских мальчика и несли огромного змея, мочальный хвост которого был сделан на славу. Деревенские ребятишки смотрели на него с благоговением.

— Ну, Федя, запускай, а я буду веревку держать, — командовал, должно-быть, хозяин соблазнительной игрушки.

Он побежал от товарища, который держал змея, и издали крикнул ему, чтобы он спускал его. Легкий ветерок благоприятствовал забаве детей. Дрогнул бумажный змей, закачался и, описывая круги, высоко поднялся под облака.

— Хвост-то, хвост-то!.. Ну, вот, словно змея!.. — восхищались деревенские ребята.

— Прелесть как сегодня он держится, — заметил худенький гимназистик.

Сняв шапку и подняв голову, он с живым любопытством следил за поворотами змея. При каждом движении, при каждом зигзаге дети звонко смеялись, делали друг другу свои замечания и были без границ счастливы. Долго провозились они со своим змеем, много раз снова запускали его, но, наконец, он надоел им. Хозяин игрушки бережно свернул его и понес домой, обещая тотчас же вернуться, а остальные дети направились к реке.

— Смотрите, вон горбатый сидит! — проговорил краснощекий мальчик, одетый в красную шелковую рубашку и плисовые шаровары.

— Это — Васька, он, страх, какой злющий, — ответил ему один из деревенских мальчиков.

— Ишь, тоже сидит, рыбу удит!.. заметил рыжеволосый Петруха.

— Хотите, Сереженька, я его подразню?

— Нет, не надо, ведь это нехорошо… — вступился миловидный гимназистик, желая направиться в другую сторону.

Ну, что за пустяки, Коля, — остановил его Сережа. — Ведь мы только посмеемся — не станем же с ним драться!

— Я не пойду с вами… — решительно сказал Коля и скрылся между деревьями.

Дети подошли к реке, к тому самому месту, где на камне сидел Вася.

— Ты какую рыбу удишь?.. Колюшек? — спросил Сережа, улыбаясь.

Ответа не было.

— Ишь, он не говорит, важничает, что больно удочка хороша… — заметил Петруха, хватая плохонькую удочку, на конце которой виднелся крючок из булавки.

Вася сердито отдернул удочку, встал, раскраснелся, взял тряпочку с червями, какой-то разбитый кувшин, видимо, приготовленный для рыбы, и хотел уйти. Мальчики обступили его:

— Что же ты не говоришь с нами?.. Какой важный! — говорили дети, посмеиваясь и теснясь около Васи.

— Отвяжитесь вы от меня… Не хочу я с вами знаться… пустите… — твердил Вася, совсем рассердившись и отталкивая мальчиков руками

— Ну, не говорил ли я вам? Чистый змееныш этот Васька! — торжествовал Петруха. — У-у-у-у… горбун! — проговорил он, дернув Васю за рубашку.

Вася размахнулся, но Петруха успел увернуться. Мальчикам понравилась такая проделка. Они стали дергать Васю то за волосы, то за руки, то за рубаху. Вася выходил из себя, кричал, бранился, бросался на товарищей, но ничто не унимало их. Вдруг он закрыл лицо руками, бросился на траву и горько зарыдал… Дети остались в недоумении, постояли около него и разбежались.

Как только скрылись мальчики, из-за деревьев показался Коля. Он был бледен, и губы у него дрожали.

— Вася! — тихо окликнул он еще лежавшего на земле мальчика.

— Убирайтесь вы!.. Уходите!.. Оставьте меня!.. — рыдая, проговорил Вася, вскочил на ноги и, позабыв свою удочку, побежал к лесу.

III

Солнышко летом встает рано. Рано встают и крестьяне. Дела у них много: спать некогда. Вася тоже проснулся чуть свет. Правда, у него не было никакой особенной работы, но он привык вставать вместе с солнышком. Он слышал, как мать выгнала скотину, как отец, братья и сестра ушли на работу; тогда он прошел в сад, присел около крошечного деревца на землю и долго любовался им…