Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Что ж я творю-то, а? — пробормотала Лили вслух. — Прямо домой же к нему суюсь... — ей вдруг вспомнилось, как он взбесился тогда на детской площадке. — Да он меня в речку забросит и глазом не моргнет...

За минувшие годы Спиннерс-Энд ничуть не изменился — все та же затхлость, все та же безнадега. Она старалась не оглядываться по сторонам, хотя ей казалось, что из окон на нее все таращатся, и ругала себя тщеславной дурочкой — на что смотреть-то? Можно подумать, им заняться больше нечем...

Дом Северуса был последним по улице. За забором из рабицы неспешно текла река, пронося мимо всякий мусор.

Лили свернула на растрескавшуюся дорожку, поднялась к входной двери, собираясь постучать, да так и замерла с занесенной в воздухе рукой. "И это ты не дрогнула перед лицом Темного Лорда?! — мысленно упрекнула она себя и тут же парировала: — Ну да — тогда все-таки было не так страшно".

Облупившаяся краска на двери. Полуоторванные дверные цифры, трещина, рассекающая ближайшее окно... Лили еще раз окинула все это взглядом и постучала.

В ответ ее ждала только тишина. И предолгая.

Сделав над собой усилие, она постучала снова, на этот раз погромче. Секунды крались мимо, истощая ее терпение и уничтожая решимость — и, кажется, в лачуге справа кто-то поглядывал на нее из-за занавески. Вот же черт...

В доме послышались шаги, щелкнула задвижка. Лили едва не завопила и не аппарировала в ужасе прочь — но опоздала: дверь отворилась, и она оказалась лицом к лицу с матерью Северуса.

— ...приперся нахрен в Рождество! — прокричал из глубины дома явно нетрезвый мужской голос.

— Заткнись! — бросила через плечо миссис Снейп и смерила Лили таким взглядом, словно в той было пять дюймов росту. — Чего тебе?

— Я... мне...

— Или выкладывай, или проваливай.

— Я Северуса ищу, — выпалила Лили. — Он... он тут?

В глазах миссис Снейп зажегся нехороший огонек; она оглядела Лили с ног до головы, непонятно как ухитрившись вложить в этот единственный взгляд целую бездну презрения.

— Да, он здесь живет, — вымолвила она наконец, и в ее словах прозвучало эхо той же вкрадчивой издевки, что и в голосе Северуса накануне. — Но вчера он так и не вернулся. Отправился к какой-нибудь шлюхе, полагаю. Похоже, тебе надо лучше за ним присматривать.

Насмешливая интонация исчезла так же неожиданно, как и появилась, и миссис Снейп рявкнула:

— Вон с моего крыльца, глупая девчонка!

Дверь захлопнулась прямо перед носом Лили — она поежилась, уставившись на облупившуюся краску, чувствуя себя при этом так, будто только что спаслась от тринадцати Пожирателей Смерти.

Неужели мать Северуса всегда так себя вела? Лили напрягла память, и ответ появился перед глазами практически без усилий: в первые школьные каникулы она потащила Сева через всю платформу поздороваться с родителями — а потом к ним подошла его мама... Родные Лили ее поприветствовали, мама даже попыталась пожать руку — но миссис Снейп посмотрела на протянутую ладонь так, словно та была покрыта собачьим дерьмом, и молча увела за собой сына... Лили потом вспоминала эту сцену еще много лет, втайне ненавидя миссис Снейп — за пережитое унижение, за родителей, вспыхнувших от обиды...

"Какая гадкая, скверная женщина! — подумала она, торопясь оказаться от жилища Снейпов как можно дальше. — На месте Северуса я бы уже сто лет как оттуда сбежала!"

Но куда же он запропастился? К горлу подступила паника — он не ночевал дома! — но была задавлена в зародыше, чтобы не мешала думать.

Отчего он не горел желанием возвращаться в это мерзкое место — было ясно как божий день. Лили снова вспомнила, что Северус всегда оставался на каникулы в Хогвартсе — почему же на этот раз передумал? Должно быть, это действительно для него важно, раз он решился на разлуку со школой — со своей обожаемой школой, которую любил настолько, что перед летними каникулами у него всегда портилось настроение...

В животе дернулся холодный ком, словно Лили проглотила ведерко льда. Что-то действительно важное — такое, как посвящение в Пожиратели Смерти?..

Она заставила себя дышать. У нее не было никаких доказательств — только невнятные догадки — и Северус все еще ходил в школу, они бы не рискнули...

Но в начале января он станет совершеннолетним.

Лили замерла, словно вмороженная в ледяную глыбу. А потом побежала. Северуса надо было срочно найти, она должна была с ним поговорить, потому что не могла позволить ему стать Пожирателем во второй раз — и неважно, что он сам об этом думает и чего хочет... Он не должен снова стать чудовищем, и точка. Что бы она ни упустила из виду в первый раз, не догадавшись сказать или сделать — больше она так не ошибется. Ни за что.

Солнце спускалось за горизонт, утомленное грузом надвигающихся сумерек. Замерзшая и усталая, Лили плелась домой. Ноги почти отваливались, и больно ныло в груди — то ли от горькой неудачи, то ли от укоров совести. Северуса она так и не нашла, хотя и проходила по городу несколько часов. Возможно, если бы она знала, где искать... но она не знала, и это заставило ее осознать, что она понятия не имела, где Северус проводил время, когда был один.

Она свернула на замерзшую детскую площадку — под ногами захрустело — когда наконец обнаружила того, кого искала. Он ее не заметил — сидел на качелях, отвернувшись в другую сторону, и слегка раскачивался, отталкиваясь от земли пятками и приземляясь на носок; противный скрип ржавого металла далеко разносился в неподвижном морозном воздухе. Волосы Северуса казались мокрыми, но Лили знала, что они всего лишь засалились; слишком короткие штаны задрались, демонстрируя миру разномастные носки — один белый с красно-голубыми полосками, другой омерзительно-оранжевый.

У Лили защемило сердце.

Тело само приняло за нее решение — она ему не мешала и почти не удивилась, когда ноги понесли ее к соседним качелям; забравшись на сиденье, Лили краем глаза посмотрела на Северуса — тот напрягся, будто ему сороконожку за шиворот сунули, но промолчал. Молчала и она.

"Превратись назад в Сева, — хотела она взмолиться. — Будь тем, кем был — не тем, кем стал... Ты мне так нужен..."

— Здесь холодно, Сев.

— Что типично для севера Англии в декабре.

Это оказался не насмешливый голос, а пустой, что было почти так же плохо — ну или же не так, а по-другому... Их что, научили этому на тренировках Пожирателей Смерти? Как дергать окружающих за ниточки одной только интонацией?

Лили повернулась к нему, уже не таясь, но он продолжал смотреть вперед, слегка склонив голову набок — так, что из завесы волос торчал один нос.

— А я к тебе домой заходила, — сказала Лили в надежде хоть так заставить его на нее посмотреть.

Он дернулся; ловушка едва не сработала.

— Кто-то наложил на тебя Империус?

— Нет, я тебя искала.

Он слегка повернул голову, скользнув по Лили беглым взглядом. Его глаза были такими же черными, как у матери, только во взоре читалась настороженность, а не жгучее презрение — по крайней мере, пока что...

— И зачем? — почти прошептал он.

— Затем же, зачем сейчас тут сижу. Повидаться с тобой хотела.

Северус не ответил, только задышал часто и хрипловато. Сколько же ты просидел на этой площадке?

— Сев, ты только не сбегай, пожалуйста. Я и так тебя едва нашла.

— Там ужинать скоро начнут, — сказал он непонятно к чему. — А тебя будут искать... родственники.

Лили не хотелось даже думать о том, как отреагирует его мать, если сын опоздает к ужину.

— Только мама. Петунья огорчится, что я об лед не расшиблась.

— Вот корова, — пробормотал сквозь зубы Северус.

— Прошу прощения? — повысила голос Лили — из принципа, ибо сама обзывала ее и похлеще. — Ты это о моей сестре говоришь, вообще-то!

— Ну да. Я не забыл Петунью.

С ним что-то было не так. Лили припомнила, что раньше он вечно нервничал и уходил в глухую оборону, когда она защищала сестру от нападок, но сейчас Северус лишь слегка приподнял бровь, как будто хотел сказать: и это все? возразить больше нечего?

— Может, мы перестанем обсуждать мою семью? — произнесла Лили, пытаясь говорить рассудительно и не зная, получилось это у нее или нет.

— Я не испытываю особого желания их обсуждать, — не стал спорить он — но ей от этого не полегчало.

— Что ж ты вечно ведешь себя так... так пренебрежительно?! — взорвалась наконец Лили, растеряв последние остатки терпения. Ей снова вспомнилась миссис Снейп — неужели она и на собственного сына смотрела так же? Как тогда на Лили?

— Природный талант, — ответил Северус, поднимаясь с качелей и расправляя плечи. Лили тоже вскочила — вдруг еще удерет, как она сама вчера вечером... — Не хочешь все-таки поведать, отчего ты обошла в поисках меня весь город, не убоявшись даже зловонных дебрей моего обиталища?

Лили моргнула, но повторила: