Алан Эйкборн - Убийственный и неповторимый
Джордж, — нет, это не для тебя. Сидеть. Сидеть, я тебе сказал.
Раздается звон падающей бутылки.
А, черт! Скотина, а не собака. Пошел вон!..
ДЖЕФФРИ возвращается, неся две кофейные чашки. Ставит их в раковину.
Это не комната, а помойная яма. (Берет полотенце для посуды.) По одному стаканчику они еще, пожалуй, получат. А там — с новым счастьем и катитесь к черту.
ДЖЕФФРИ снова уходит, с полотенцем в руке. ЕВА открывает блокнот и принимается писать. ДЖЕФФРИ возвращается. В одной руке у него посудное полотенце, в другой — объедки собачьей галеты.
Ну вот, одну половину изжевал, другую бросил. (Кладет объедки в мусорный бачок. Идет к двери, но останавливается.) Ева! Ева, я терпеливый человек. Ты знаешь — очень терпеливый. Но я боюсь, что еще немного — и мое терпение лопнет. Если я сейчас развернусь как следует, ведь ты же не успокоишься, пока не разнесешь всю квартиру. А утром завтракать всем троим из одной уцелевшей тарелки, — это не только нам с тобой, это даже Джорджу и тому надоело. Поэтому я тебя прошу…
Звонок в дверь. Лай Джорджа.
Вот черт. Уже кто-то идет. (Зовет.) Джордж! Теперь, Ева, иди, пожалуйста, в постель. Не ставь нас в дурацкое положение. (Выходит.) Джордж, тихо.
ДЖЕФФРИ закрывает за собой дверь. Тишина. ЕВА открывает блокнот и пишет. Потом вырывает листок, сдвигает в сторону все, что набросано и наставлено на столе, подходит к шкафу и достает из ящика кухонный нож. Возвращается и прикалывает записку ножом, с силой вонзив его вкрышку стола. Идет к окну.
Входит ДЖЕФФРИ. Слышен собачий лай и голоса Хопкрофтов. ЕВА стоит неподвижно и глядит в окно.
(Через плечо.) Нет, нет, не бойтесь. Он ничего не сделает. Лучше бы он кусался, чем лаял. (Закрывает дверь.) Ну конечно. Хопкрофты притащились. Разве они упустят. И заметь, лифт опять не работает. Каждый год на Рождество. Ну что ты скажешь. Ева, милая, иди, умоляю тебя.
ДЖЕФФРИ уходит, закрыв за собой дверь. ЕВА открывает окно. Стоит, вдыхая свежий воздух. Потом нерешительно взбирается на подоконник. Стоит, покачиваясь и крепко держась за раму. Дверь открывается. В гостиной смех. Входит ДЖЕФФРИ, неся стаканы. Говорит через плечо.
Я вам принесу чистый. Извините ради бога. Наша кухарка сегодня отдыхает. (Смеется.)
Из гостиной раздается смех Хопкрофта. ДЖЕФФРИ закрывает дверь.
Когда у нас в последний раз были гости? Кажется, стаканы с тех пор не мыты. Вот этот стаканчик не прошел контрольной проверки по методу Джейн Хопкрофт. (Берет с раковины посудное полотенце и с рассеянным видом протирает стакан.) Я иногда думаю, сколько времени женщина должна проводить… Ева! Что ты делаешь!
ЕВА, почувствовав головокружение, застонала.
Ева! Ева, хорошая девочка… Спускайся. Иди ко мне. Хорошая девочка. Иди ко мне. Иди… (Подходит к Еве.) Вот так. Тихонько. Спускайся, я тебе помогу. Спускайся. Вот так.
Он бережно снимает Еву с подоконника. Она стоит покачиваясь. ДЖЕФФРИ ведет ее к столу. Она безвольно подчиняется.
Иди сюда, садись. Вот так. Милая, милая, что ты придумала?.. Какой в этом смысл? Что ты хотела доказать? Ведь ты же… (Замечает записку, приколотую ножом к столу.) Господи, это что такое? (Читает.) О, нет. Ева, ты не должна думать так о… Я хочу… Что ты хочешь сказать — обуза для всех? Кто сказал, что ты обуза? Я никогда этого не говорил, что ты обуза…
Пока он все это произносит, ЕВА берет со стола кухонный нож и внимательно его разглядывает. Потом она встает, идет к буфету — причем ДЖЕФФРИ всего этого не замечает — и, немного выдвинув ящик, зажимает в нем нож таким образом, что острие высовывается наружу. Затем она отходит для разбега и поворачивается лицом к шкафу. ДЖЕФФРИ, увлеченный своими словами, бросает на нее случайный взгляд. ЕВА разбегается и с силой бросается к ножу. ДЖЕФФРИ в последнюю минуту угадывает замысел Евы и кидается ей наперерез. Он успевает схватить ее и снова сажает на стул.
Ева, ради бога, я тебя умоляю! Пойдем… (Он всматривается ей в лицо с тревожным видом.) Послушай, я сейчас позвоню доктору. Я скажу, что ты утомлена, что у тебя расстроены нервы. (Он идет к двери и едва не натыкается на нож. Резким движением выхватывает его из ящика.) Может быть, он что-то тебе выпишет, чтобы ты немного успокоилась.
Раздается звонок в дверь.
Кого-то еще черт несет. Я иду звонить доктору. Я вернусь через две минуты, хорошо? А ты посиди пока. Только не вставай, сиди тихо, как послушная девочка. (Открывает дверь и кричит в гостиную.) Ничего, что я вас оставил? Мне нужно позвонить по телефону…
ДЖЕФФРИ выходит.
Пауза. ЕВА заканчивает писать новую записку, очень короткую. На этот раз она придавливает ее к столу оказавшейся рядом жестянкой с кончервами для собаки. Она осматривается кругом, пока взгляд ее не останавливается на плите. ЕВА подходит к плите, открывает ее и с задумчивым видом заглядывает внутрь. Она достает из плиты кастрюлю; приоткрывает крышку, морщит нос от отвращенья и относит кастрюлю на сушильную доску. Потом возвращается к плите и вынимает из нее три решетки и множество разной утвари и хлама, скопившегося там за долгое время. Плита находится в крайне запущенном состоянии. ЕВА смотрит на свои руки, перепачканные сажей, и вынимает из ящика относительно чистое полотенце. Она аккуратно складывает его и выстилает им дно духовки. Потом ложится на пол и, примеряясь, засовывает голову внутрь. Она находит свою позу чрезвычайно неудобной и начинает вертеться, чтобы устроиться получше.
Дверь тихо открывается, и входит ДЖЕЙН.
Гомон в гостиной несколько поутих, в кухню доносится приглушенный шум голосов. ДЖЕЙН очень осторожно несет еще два стакана, которые показались ей недостаточно чистыми. Она прикрывает за собой дверь и оглядывает кухню, но никого не замечает. Тогда она крадучись подходит к раковине и ополаскивает стаканы. ЕВА роняет на пол противень с сильным грохотом. ДЖЕЙН в испуге вздрагивает и на шаг отступает от раковины. ЕВА вскрикивает, делает попытку сесть, но ударяется головой о верхнюю решетку плиты.
Джейн (придя в себя). Миссис Джексон, ну, как вы себя чувствуете? Вам, в вашем состоянии, не нужно лежать на полу, вы знаете. Вам нужно в постель. Хорошо, вот так…
ДЖЕЙН помогает Еве встать на ноги и отводит ее к столу.
Теперь садитесь. А о плите не беспокойтесь, плита может подождать. Стоит ли терять здоровье из-за плиты. Вы не думайте, я вас очень хорошо понимаю. Вы это вдруг почувствовали, правда? Вы, наверно, подумали, вот умру, а плиту все равно вымою. Спать не буду, есть не буду, а плиту все равно вымою. От этого не отвяжешься, я знаю это чувство. Вот что я вам скажу. Сейчас я, как добрая соседка, попробую вам помочь. Можно? Вы не обидитесь? Для меня ведь это сущий пустяк, одно удовольствие — серьезно… А потом вы мою плиту вымоете, ладно? Ну вот и хорошо, договорились. А теперь не будем терять времени и — за работу. Так, что нам нужно? Кувшин воды — и все будет сверкать. Не беспокойтесь, я сама найду. Кстати, вы не замерзли? У вас такой нехороший вид. (Наклоняется под раковину.) Так, а где паста? Нету! Ну ладно, тогда поможет наш старый дружок-порошок, правда? (Ищет под раковиной.)
Дверь открывается, и в кухню входит ДЖЕФФРИ. Он сразу направляется к Еве. В гостиной слышен разговор.
Джеффри. Дорогая, послушай, все выглядит так, будто у меня… (Замечает Джейн.) А-а…
Джейн. Привет.
Джеффри. О, привет. Вы что-нибудь ищете?
Джейн. Просто я поступаю как добрая соседка, вот и все. У вас, кстати, не найдется фартука, надеть?
Джеффри (он в замешательстве, показывает ей на стул). М-м, да… Вон там.
Джейн. Ах, вот он где. (Надевает фартук.) Я и не заметила.
Джеффри. А… что вы будете делать?
Джейн. Буду чистить вашу плиту для завтрашнего дня, вот что я буду делать.
Джеффри. А зачем?
Джейн. Для рождественского ужина, зачем же еще?
Джеффри. Да, но почему вы думаете…
Джейн. Обо мне не беспокойтесь.
