Амнезия - Камбрия Хеберт
Не имело смысла спрашивать, куда мы направляемся. Очевидно, на остров Слухов. Хотя как по мне, это глупо и предсказуемо. Едва Эдди очнется, сразу же бросится следом за нами.
Если очнется…
Меня затрясло от страха.
— Сядь спокойно! — рявкнула женщина. — Ты раскачиваешь лодку.
Я постаралась еще больше раскачать лодку. Быть может, удастся перевернуть хлипкое суденышко, и сумасшедшая вдова тихо-мирно пойдет ко дну? Да, желать человеку смерти ужасно, но не я все это начала.
Женщина взвизгнула и вновь угрожающе перехватила весло.
— Я тебя сейчас опять вырублю!
Закрыв лицо и голову руками, я сжалась в комочек и взмолилась:
— Пожалуйста, не надо!
Нельзя терять сознание. У меня просто нет на это времени. Нужно выбраться из этой лодки и вернуться домой!
Домой… вот так внезапно стало понятно, что не имеет значения, откуда я. Мой дом здесь, в Лох-Лейне, с Эдди и Мэгги.
— Ты даже не представляешь, сколько неприятностей причинила, — прошипела вдова, но весло опустила.
А тьма за бортом сгущалась. Над водой клубился туман, создавая какую-то зловещую атмосферу. Луна низко висела над озером. Казалось, она плыла где-то там вдалеке, своим неярким сиянием придавая еще больше загадочности этому месту.
— Не понимаю, — пробормотала я.
— Как удобно, — фыркнула женщина. — Потеря памяти. Благодаря ей ты жива. Если бы очнувшись, ты начала говорить, тебя давно бы уже прикончили.
— Ты знаешь, кто я? — удивилась я. — Почему раньше молчала? И не приехала за мной в больницу?
Старуха рассмеялась.
— Ох, ну что ты. Я часто к тебе приходила. Кто обратит внимание на затерявшуюся в толпе старуху? Да и кто поверит, что странная вдова-отшельница добровольно покинет остров?
Я в шоке уставилась на нее.
Женщина рассмеялась, словно моя растерянность доставляла ей удовольствие.
— Неужели у тебя такая короткая память?
— Это была ты! — воскликнула я. — Ты следила за мной и пыталась убить!
Я изучающе рассматривала вдову, пытаясь понять, могла ли она быть моим неудавшимся похитителем. Вполне. Прокручивая в голове сцену нападения в больнице, я вспомнила, что тот человек был не намного выше меня… Да, вполне возможно, что это была женщина.
— О, можешь не сомневаться, я всем сердцем желаю твоей смерти. Но если бы в ту ночь хотела тебя убить, поверь, я бы это сделала. — В голосе вдовы на удивление не слышалось ни настоящей ненависти, ни того самого желания моей смерти. Напротив, угрозы звучали будто бы на автомате, словно она даже не понимала, о чем говорит.
— Что случилось с твоим лицом? — поинтересовалась я, рассматривая россыпь синяков и царапин на лице старухи. Вполне вероятно, что под одеждой скрыто еще больше подобных отметин.
— Ты случилась! — зло бросила она. — Ты и твой глупый дружок. Что тебе стоило тихо потерять сознание, надышавшись хлороформом?
— Что? — Я удивленно уставилась на вдову. Кстати, выглядела та неважно. Вся мокрая, какая-то сморщенная, с полубезумным горящим взглядом, она с остервенением налегала на весло.
— Мне пришлось дорого заплатить за каждую свою неудачу. Последний провал едва не стоил мне жизни. Он пришел в ярость… бил так сильно, что я на несколько дней оказалась прикованной к кровати.
Старуха испепеляла меня полным ненависти и какой-то усталости взглядом и продолжала упорно грести. Весло с громким хлопающим звуком ударялось о поверхность, скорее разбрызгивая воду, чем толкая лодку вперед.
— Он обещал убить меня, если и в этот раз не справлюсь.
— Кто он? — спросила я, отчаянно пытаясь вспомнить. Хоть что-нибудь.
И пусть ужасно не хотелось прокручивать в памяти нечто такое, но незнание могло стоить мне жизни. Я оказалась стоящей перед выбором: умереть в темноте неведения или жить со знанием, которое, вероятно, изменит меня навсегда.
— Он будет в ярости, — продолжила старуха, кивнув на мои волосы, — когда увидит, что ты с собой сделала. Он накажет тебя.
Я вздрогнула. Значит, все, что я видела, правда. Не искаженное восприятие действительности, не навеянные амнезией кошмары, а та часть моего прошлого, которой я так боялась.
— Так ты пыталась похитить меня? — уточнила я, вспоминая последнее нападение в больнице.
Она кивнула.
— Он хочет вернуть тебя. Ты принадлежишь ему.
Стало по-настоящему страшно. Взгляд заметался в поисках какого-нибудь оружия. Или способа сбежать. Может, просто прыгнуть в озеро?
Но стоило только представить, как темные холодные воды смыкаются над головой, тело мгновенно сковало паникой, а перед мысленным взором возникла та самая ночь. Ночь, когда я чуть не утонула в этом самом озере. Кто-то пытался меня утопить. Не вдова… фигура больше напоминала мужскую.
— Если он так сильно хочет меня вернуть, зачем старался убить? — дрожащим голосом спросила я
— Убить? — удивленно посмотрела на меня женщина и издевательски усмехнулась. — Он не собирался убивать тебя.
— Ты врешь! — крикнула я, бросаясь на старуху, но тут же снова завалилась на спину, заработав очередной удар тяжелым веслом. — Я помню! Он был там! — Я глубоко вдохнула, стремясь унять сердцебиение. — Когда пыталась вынырнуть на поверхность и глотнуть воздуха, он ударил меня чем-то твердым по голове, и я потеряла сознание.
— Вот как? — задумчиво произнесла вдова, размеренно гребя веслом, словно это не похищение, а всего лишь мирная воскресная прогулка. Она усмехнулась. — Ты все неправильно поняла. Ты нужна ему живой.
— Но я же помню… — возразила я, начиная сомневаться в себе. Внутри зашевелилось какое-то неприятное, темное предчувствие.
— Той ночью тебя действительно пытались убить, — протянула она, создавая еще большую путаницу у меня в голове.
— Кто? — потребовала я.
Немигающий взгляд темных глаз остановился на мне.
— Ты, — просто ответила она. — Ты пыталась покончить с собой.
Стало трудно дышать, в груди заболело как от сильного удара, тело оцепенело и безвольно опустилось на дно лодки.
Я лежала и смотрела на небо, бесконечное, чернильно-черное без единого проблеска света. В голове один за другим вспыхивали страшные образы, выстраиваясь в четкую последовательность событий и раскрывая мне ужасную и тревожную картину, достойную второсортного фильма ужасов.
Я словно наяву видела ночь, когда пыталась убить себя.
Глава 40
Амнезия
Я не слышала ничего, кроме собственного сбившегося дыхания. Легкие горели, ноги подгибались, но я умоляла себя не сдаваться. Нельзя останавливаться, смерть была куда лучше.
Отвыкшее от нагрузок тело буквально вопило от боли. Страх подкатывал к горлу, слезы застилали глаза, но душа ликовала, наслаждалась нечаянной свободой и стремительным бегом. Я наконец-то чувствовала себя живой.
Босые ноги онемели от холода и боли. Нежная кожа стоп лопалась, оставляя на земле кровавые следы. Каменистая неровная почва буквально вгрызалась в подошвы, словно впервые отведавший человечины дикий зверь. Но
