[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

— Так же как среди людей встречаются хорошие и дурные, демоны могут быть добры или злы. Мы то и дело сталкиваемся с демонами, которые причиняют людям вред, но нельзя отрицать, что подчас и люди наносят демонам несправедливые обиды. Не стоит придавать чрезмерного значения принадлежности к тому или иному племени.

Ло Бинхэ впервые доводилось слышать подобные слова из уст своего наставника, так что они погрузили его в вящее смятение.

— Учитель имеет в виду, — переспросил он с бешено колотящимся сердцем, — что, даже если кто-то связан с демонами кровными узами, это не значит, что ему нет прощения ни от людей, ни от неба [6]?

— Нет прощения ни от людей, ни от неба, говоришь? — задал встречный вопрос Шэнь Цинцю. — Как можно не признавать чьё-то существование, коли он живёт на свете? Кто вправе решать, кому жить, а кому нет?

После ряда подобных вопросов глазам Ло Бинхэ постепенно возвратилось сияние, а кровь вновь закипела в смутном волнении.

Шэнь Цинцю заключил своё наставление словами:

— Ло Бинхэ, что бы ни сказал тебе этот наставник в будущем, ты должен крепко-накрепко запомнить эти слова. В этом мире нет такого существа, которое отвергли бы и небо, и земля. Равно как и его племя, и люди.

Ло Бинхэ всем сердцем впитывал слова учителя, однако воспринимал их отнюдь не педантично, истолковывая речи наставника по своему разумению.

Он должен стать сильным!

Ведь, обретя силу, он больше никогда не испытает мучительной беспомощности — напротив, сам сможет защитить учителя от всех невзгод мира.

При виде того, как просияли глаза ученика, Шэнь Цинцю, который понятия не имел, что у него на уме, охватили смешанные чувства [7].

Ведь он отнюдь не стремился стать мудрым наставником, которым увлечён главный герой.

Одним из главных принципов жанров уся и сянься [8], который так затёрт в течение десятилетий, что уже в зубах навяз [9], было то, что враги непременно должны воспылать смертельной ненавистью друг к другу [10] — он же вывернул этот канон наизнанку, невзирая на общественное мнение.

Разумеется, на Ло Бинхэ, рождённого от союза человека и демона, не могли не повлиять подобные предрассудки: полжизни подвергаясь гонениям за своё нарушающее волю неба происхождение, он в конце концов, отчаявшись, уверовал в это сам. Шэнь Цинцю надеялся, что на сей раз сумел заронить в его душу семена сомнения, которые, дав всходы, сделают мировоззрение юноши более широким — так что, столкнувшись с подобными откровениями, он сможет противостоять им, а когда посторонние люди примутся клеймить его родство, не примет их слова близко к сердцу и, быть может, не наломает дров, как в оригинале, пестуя в глубине души желание отомстить травившим его людям.

И даже в тот день, когда учитель столкнёт его в Бесконечную бездну, Ло Бинхэ поймёт, что это не его вина.

Когда дело дойдёт до этого эпизода, быть может, Система принудит Шэнь Цинцю сказать: «Людям и демонам не суждено жить под одним небом — их вражда глубока как море, пересечь которое нет никакой возможности — в общем, мать твою, срочно свали в туман!» — и с этими словами опереточный злодей одним ударом пошлёт главного героя в полёт — в общем, всё одно, его дело дрянь…

Мигом сменив манеру разговора, Шэнь Цинцю малость подбавил пафоса, маскируя охвативший его страх сухим кашлем:

— Возвращаясь к нашему разговору, демоны от природы куда сильнее людей, и если найти этой мощи хорошее применение — иными словами, направить её в нужное русло — разве это не послужит на благо людей?

По правде говоря, способности демонов настолько разительно превосходили человеческие, что они без труда могли бы расплющить Царство людей в лепёшку. Хоть люди и демоны издревле черпают силы из разных источников: одни используют духовную энергию, другие — демоническую [11], Шэнь Цинцю считал, что по сути всё это одно и то же, разница лишь в цвете да названии. Также он не знал, крылась ли причина столь мощного развития способностей демонов в свойствах местности [12], но подавляющее большинство демонов от природы были столь сильны, что уже в три года были способны разорвать человека в клочья, а в восемь — раскалывать горы… хе-хе, ну ладно, это лёгкое преувеличение.

Однако факт оставался фактом: посвятив долгие десятилетия совершенствованию тела и духа, люди способны подняться разве что до уровня демона-младенца. И это не говоря о том, что подавляющее большинство людей в этом плане представляли собой пересохшие озёра: их духовная энергия не стоила и выеденного яйца [13]… Говорят, что у таких людей нет «корня жизни [14]» и «задатков бессмертного» — нельзя дать более жёсткого определения. Лишь благодаря тому, что люди во все времена плодились как кролики [15], а потомство демонов сравнительно малочисленно, они до сих пор не превратили Царство людей в свою колонию, повелевая людьми железной рукой и заставляя их ограничивать деторождение.

Из-за того, что за всю эту мучительную ночь Шэнь Цинцю так и не сомкнул глаз, под ними уже образовались чёрные круги.

— Уже глубокая ночь, так что, если у тебя нет ко мне других дел, ступай спать, — бросил он, сопроводив слова взмахом руки.

Ло Бинхэ покорно удалился, но стоило ему отойти от двери всего на пару шагов, как Шэнь Цинцю окликнул его:

— Вернись!

Примечания переводчиков:

[1] Сердечное наставление — название этой главы — чэнъюй 谆谆教诲 (zhūn zhūn jiào huì) — в пер. с кит. «терпеливо наставлять».

[2] Дух — в оригинале 元神 (yuánshén) — юаньшэнь — в пер. с кит. «великий дух, могущественный бог», даос. «душа человека».

[3] Этот старик — старейшина Мэнмо именует себя 老夫 (lǎofū) — лаофу — так в разговоре говорят о себе пожилые люди, или же старшие при обращении к младшим.

[4] До отказа преисполнился жизненных сил — в оригинале 生龙活虎 (shēng lóng huó hǔ) — в пер. с кит. «живой дракон и живой тигр», обр. в знач. «воспрянуть духом, бодрый, энергичный».

[5] Придал своему лицу приличествующее случаю выражение — в оригинале 开脸 (kāiliǎn) — в пер. с кит. «навести красоту на лицо [невесты»] (выщипать волоски, сделать прическу), т. е. «прихорошиться».

[6] Нет прощения ни от людей, ни от неба — в оригинале чэнъюй 天地不容 (tiān dì bù róng) — образно о человеке, совершившем страшное злодеяние.

[7] Охватили смешанные чувства — в оригинале 五味陈杂 (wǔwèi chén zá) — в букв. пер.