2020-й. Тревожный август - Анатолий Федорович Дроздов
Павел. Она желает пострадать за р-р-рэволюцию. Такая вот змагарка.
Варвара. Помолчи! Вы человека предали! Его посадят!
Павел. Не предали, а передали в руки правосудия, как и положено законопослушным гражданам. Кого жалеешь? Эту мразь? Во-первых, ему тюрьма как дом родной. Во-вторых, ты знаешь, что такое попасть бутылкой в человека? Нет? В кино, наверно, видела, как артиста бьют бутылкой по голове, та рассыпается на мелкие осколки, а человеку хоть бы хны. Но так в кино, у них посуда специальная. В реальности бутылка пробивает череп, ломает руки, ноги, попав в лицо, может вбить кости носа в мозг, и человек умрет.
Александра. Ты откуда знаешь?
Павел. На службе объясняли. Нас учили бороться с массовыми беспорядками. Бутылка, камень, обломок тротуарной плитки — холодное оружие, нередко пострашней ножа. Зэка пожалела, а милиционеров тебе не жаль?
Варвара. Они садисты! Бьют дубинками людей.
Павел. Кого-то, может, и побили. Тех, кто не выполнял законных требований милиции и лез к ней драться. Как этот Ржавый. На Западе полиция и вовсе не церемонится: чуть что и могут застрелить. А ты не нарушай порядок!
Александра. На Окрестина людей пытают.
Павел. Неужели?
Александра. Мы ролик видели на телеграм-канале. Там люди стонут и кричат.
Павел. Я тоже его видел. Фейк. Причем, топорная работа. Снято из жилого дома, ночью. Изолятор на Окрестина я знаю, возил туда задержанных во время службы. Там до ближайших жилых домов с полкилометра. На этом расстоянии не то что стон, крик не услышишь. Сняли видео и наложили на него дорожку звуковую. А лохи рады верить.
Александра. А как же синяки у тех, кто побывал в милиции? Руки, ноги?
Павел. Синьки в магазинах много. Без ограничений продается.
Варвара. Тебя послушать, так никого совсем не били.
Павел. Кому-то, может, и досталось. Тем, кто сдуру вздумал с ОМОНом пободаться. Тут виновата не милиция, а те, кто призывает выходить на улицы. Сидите дома, и вас никто не тронет.
Александра. А если нужно в магазин?
Павел. Я в него хожу и мама тоже. Никаких проблем. А вы из магазина шли, когда за вами погнались? (Девушки молчат. Павел достает спрятанный сестрой БЧБ-флаг.) Еще и тряпку эту нацепила.
Варвара. Это наш национальный флаг!
Павел. И кто признал его национальным? Фашисты, оккупировавшие Беларусь? Ты хоть знаешь, что полицейские, ходившие в войну под этим флагом, расстреляли прадеда Семена? А ты его на плечи нацепила.
Варвара. Не правда! Не было у них такого флага.
Павел. Мама, скажи ей.
Клавдия Петровна. Мне бабушка моя рассказывала. Над полицейским участком в их деревне висел такой же бело-красно-белый флаг. А в кабинете их начальника на стене красовался портрет Гитлера в обрамлении ленточек в таких цветах. Бабка ходила к полицейским просить за мужа, который был ни в чем не виноват. Только деда все равно убили, а с ним еще троих в деревне. Как деда расстреляли, полицейский пришел к ним во двор и свел корову, кормилицу семьи. Из-за нее он и написал донос на деда. Бабушка осталась с четырьмя детьми. Голодали. Чуть выжили.
Варвара. Флаг тут ни причем. Подумаешь, в войну использовали! Это древний символ.
Павел. Не такой уж древний. В 1918 году придумали для БНР. Знаешь, почему такой?
Александра. Это наши национальные цвета.
Павел. Не только наши. Фокус! (Отдирает от флага белую полоску.)
Варвара. Паша!
Павел. Смотрим! (Показывает им оставшееся полотнище.) Чей флаг мы видим? Узнали? Польский. Вот за это так любят вас в Варшаве.
Варвара. Пропаганда!
Павел. Конечно. Вот что я тебе скажу, сестра. Еще раз принесешь к нам в дом вот эту пакость… (Бросает флаг на пол.)
Варвара. И что тогда? Побьешь меня как твой ОМОН? Давай, лупи! Ябатька! Ненавижу! Ты мне не брат!
Павел меняется в лице и выходит из комнаты.
Александра. Пойду я, тетя Клава. (Убегает.)
Клавдия Петровна. Как ты посмела! Неблагодарная! Павел заменил тебе отца, когда наш папа умер. Работал день и ночь, чтоб у тебя все было. Когда у меня не получалось, ходил на родительские собрания в школу. Там поначалу удивлялись, а потом привыкли. Учителя мне говорили: какой у вас чудесный сын! У него из-за тебя и девушки-то не было. Говорил мне: «Мама, а вдруг она и Варя не поладят? И что тогда мне делать?» Любой каприз твой выполнял. Айфон ты захотела — на тебе айфон. Ноутбук американский, дорогущий — пожалуйста! Одежда, обувь — все из бутиков. Сам в джинсах ходит и футболке — обычных, из Китая. Машины нет, хотя для программистов, это редкость. Он с детства тебя любит! Помню, приехала я из роддома, он взял тебя на ручки, разглядел и говорит мне: «Мама! Никому не дам ее обидеть!» (Плачет.)
Варвара. Заберите ваш айфон! Обойдусь! (Бросает на стол смартфон, уходит.)
Клавдия Петровна. (Сжимает голову руками.) Господи! За что?..
Занавес. Конец первого акта.
Акт второй
Сцена 5
Несколькими днями спустя. Квартира Довнар. Михаил Иванович сидит на стуле за столом, Павел рядом возится с пультом дистанционного управления, нажимая на нем кнопки.
Павел. Все, настроил. Смотри, дядя Миша. Этой кнопкой включаешь телевизор. Заставка появилась, джойстиком находишь оператора сигнала и жмешь «окей». Появляется меню. Выбираешь «телевидение» и снова жмешь. Вот и каналы. Джойстиком находишь нужный, нажимаешь кнопку — и смотри. Понятно?
Михаил Иванович. Разберусь. (Берет дистанцию.) Придумают же трасцу! Старый телик лучше был. Там кнопку ткнул — и смотришь. Нет, пристали бабы: он несовременный, надо поменять. Чтобы экран большой и этот… смарт. Дорогой зараза, я его в рассрочку брал.
Павел. Зато подключен интернету. Есть браузер, оперативно можно новости смотреть. В сети они быстрее появляются, чем по каналам телевидения. Ну, и другое, чего захочется. Кино, Ютуб… Кстати. Роутер у вас довольно древний, и вечерами, когда все лезут в интернет, картинка может подтормаживать. Потоковое видео тяжелое. Рекомендую заменить.
Михаил Иванович. Еще и роутер…
Павел. Они не дорогие. Я подберу нормальную модель.
Михаил Иванович. Спасибо, Паша. (Лезет в карман и достает плоскую бутылку.) Замочим?
Павел. Дядя Миша! Я не пью.
Михаил Иванович. Да что тут пить! В бутылке 200 граммов. По сто на брата, это лишь для настроения.
Павел. Вам же завтра на работу.
Михаил Иванович. Я норму знаю. У нас проходной противоалкогольные рамки стоят. Не дунешь — не пройдешь. Алкоголь покажет — не пустят на работу и прогул запишут. Мне этого
