Твоя измена - не моя вина (СИ) - Тэсс Лена
Он, конечно сработал — не так быстро, но все же я поправилась.
— К апрелю стала замечать ухудшение физического состояния.
— То есть?
— Я стала уставать. Очень быстро. То, что раньше давалось легко стало непосильной задачей. Я даже не могла дойти от работы до кафе, чтобы не чувствовать одышку и усталость. Угнетение. Постоянно болела голова, в глазах темнело и случались обмороки. Приходилось срочно искать место, чтобы присесть, иначе я бы просто падала. Руки не поднимали ничего тяжелее заварочного чайника, не говоря уже про то, что я не могла заниматься с мужем… — я остановилась и подняла взгляд на Толю.
Он был спокоен и слушал с отстраненным выражением лица. Он все это знал. Черт, конечно! Он все знал обо мне. О нас с Русланом. Он все давно выяснил и составил представление о нашем браке еще даже до того, как мы впервые встретились.
— Продолжай, Олеся.
— Зачем? — спросила я. Мне было важно знать это. Зачем?
— Потому что ты должна рассказать об этом кому-то. Вслух. От начала и до самого конца.
До конца? Но ведь все еще не закончилось. Совсем нет.
Когда я оказалась в частной клинике на обследовании выяснилось, что из-за недолеченной первой пневмонии, отсутствия должного периода реабилитации и неверной дозы антибиотиков во время еще одной простуды, пострадало сердце. Недостаточность клапана. Настолько критичная, что мне настоятельно и в ближайшее время рекомендовали провести замену.
Открытую операцию на сердце.
Руслан навещал меня, когда мог оторваться от дел. Врачи поторапливали с решением, а мне было так страшно, что внутренности сдавливало тисками, вызывая новые приступы тахикардии. Мне объяснили суть процедуры, ее тяжесть и последствия. Мама, папа, Руслан и Наташа периодически заходили, но в общем-то в клинике был хороший уход и питание. У всех были свои заботы, и они ждали когда я соглашусь и лягу под нож.
И я согласилась, потому что это стало неизбежным исходом.
— Понимаешь? Уродство на моем теле — это неизбежность, — я положила руку на грудь, чувствуя ровные и сильные удары сердца. У меня давно не было приступов и хотя я все еще не могла бегать как раньше, по десять километров за раз, силы постепенно вернулись. — Но даже с этим уродством я выжила. Боролась за себя, боролась за семью, боролась за брак. А он меня… предал.
Последнее слово далось тяжело. И в нем была горечь не только из-за секса Руслана с Беловой, но и за все остальное. Вся жизнь — как калька, через которую кто-то что-то дорисовывал. Иллюзия и обман. Я так и не смогла разглядеть что под ними скрывал муж и почему ему было так необходимо сохранить этот брак.
Не из-за любви и не из-за меня.
Не из-за нас в общем, а только ради себя самого.
— Поплачешь? — Щербинский отодвинул с моей половины стола пустой бокал на себя. Он не торопился наполнить его снова, лишь молча ждал мой ответ.
— Нет, — я покачала головой. Я уже все выплакала.
— Тогда поехали домой.
Он протянул руку, и я вложила в нее свою ладонь.
Кажется уже не в первый раз.
Кажется, я начала к этому привыкать.
Глава 32
— Суд рассмотрит твое заявление о расторжении брака в среду. С Беллой я договорился, чтобы она тебе на пару дней дала отпуск, — Толя наклонился ко мне очень близко, когда мы возвращались домой в такси и пристегнул ремень безопасности. — Так ты никуда не денешься.
— А ты? — спросила я и кивнула на то, что сам он правилами безопасности решил пренебречь. Толя же просто махнул рукой.
От него пахло алкоголем. Наверно и от меня тоже, но когда его собственный аромат смешивался с нотками вина и терпкого парфюма, оставалось только вдыхать глубже, чтобы запомнить.
Я выпила больше положенного и меня вело. Не настолько, чтобы стало плохо, но достаточно, чтобы себя плохо вести.
— Больше ни слова про моего мужа сегодня. Ни одного, пожалуйста. И, будь добр, пристегнись.
Щербинский кивнул, сел прямо и натянул свой ремень безопасности, щелкнув замком. Его рука крепко держала мою, наши пальцы переплелись в замок и лежали ровно между нами. Я водила большим по его руке, поглаживая, он — сжимал чуть крепче. Снова и снова.
Что это было?
Чувства? Необходимость? Просто инстинкт?
Я могла вспомнить когда последний раз занималась сексом. Мне было просто не до этого. Банально, но физически не было сил.
Последний раз когда Руслан проявил ко мне интерес я чувствовала себя так, словно к вечеру меня выжали до состояния скукоженного сухофрукта.
Макаров был в приподнятом настроении и как только появился дома впился в мои губы, терзая и лаская руками. Он спешно стянул футболку и расстегнул лифчик, спустился к груди, покусывая один сосок, пальцами сжимал другой. Быстрее, чем я успела что-то сказать или возразить он остался в одних боксерах и спустил мои легкие домашние шорты и трусики на пол, развернув к себе спиной и опрокидывая на кухонный островок. Ему нравилось трахать меня сзади.
Руслан так увлекся процессом, что даже не заметил, что толкался в меня абсолютно сухую и не готовую. Мне было больно и страшно из-за того, что я никогда не говорила ему “нет” и сейчас не могла. От этого я закусила губу и молча скулила. И это вовсе не было похоже на те звуки, которые я выкрикивала раньше.
— Да, что не так-то, Лесь? Ты пьяна? — Руслан ударил кулаком по столу рядом с мной, отодвинулся и как был, голым, со все еще эрегированным членом, двинулся к холодильнику. Он достал бутылку холодного пива из частной чешской пивоварни, и открыв, сделала несколько глотков. — Такой отличный вечер. Был.
Я сползла на пол, обнаженная, униженная и совершенно без понимания, что вообще происходит.
— Руслан, прости, — подтянув колени и прикрывая грудь одной рукой, я попыталась протянуть к нему вторую.
Но муж уже оделся и вызывал такси.
— Слушай, Лесь, я понимаю, что у тебя могут быть какие-то свои дела, но в следующий раз постарайся быть готова… ко мне. Я поеду в бар с коллегами, отмечу удачную сделку.
Наверно тогда он поехал к Наташе в первый раз.
Хотя… возможно, уже не в первый. Говорят, что женщина всегда чувствует когда муж к ней остывает и у него появляется кто-то на стороне, но это полная чушь. Как и мама когда-то, я ни о чем не догадывалась. Я ему верила, а Руслан меня предал.
В суде я ему ни за что не уступлю. И до суда не дам ни единого шанса усомниться в своей честности.
Сжав руку Толи чуть сильнее, я повернула к нему голову и мягко улыбнулась. Несмотря на все плохие воспоминания, которые в последнее время меня одолевали, я не переставала удивляться тому, какие изменения стали происходить в моей жизни. Я стала лучше спать и даже высыпаться. Появился график, усталость появлялась лишь к концу рабочего дня, а не сразу как вставала с кровати.
Конечно, все дело в операции — врачи отлично потрудились, подлатав моё сердце, но кроме этого сама обстановка вокруг меня изменилась — и мне это нравилось.
— Толя, мы должны подождать, — от уверенности в своем голосе сама удивилась. — До официального разрешения всех юридических вопросов.
Зеленые глаза смотрели на меня с пониманием и уважением. Он не собирался отказывать, если бы я решила сегодня пойти дальше, но и не станет требовать, понимая, что я не готова. Черт, Щербинский, видел меня насквозь.
Это волновало. Возбуждало. И задевало внутри меня что-то давно забытое, но такое отчаянно нужное.
— Мы подождем, — словно бы его взгляда было недостаточно, он еще и произнес это вслух.
Я шумно выдохнула, и перевела взгляд на пространство между передними сиденьями, чтобы отвлечься на дорогу.
Но впереди я увидела лишь красную кабину огромного грузовика приближающегося к нам лоб в лоб с огромной скоростью.
Глава 33
Анатолий.
Водитель такси сделал все, что мог, чтобы избежать лобового столкновения, которое для него закончилось бы исключительно на том свете. Для этого ему пришлось вывернуть руль влево, подставляя Олесю под удар.
