Жан Кокто - Рыцари круглого стола
Король. Гиневра! Я не допущу этого, я насильно спасу вас. Вы не знаете, куда ведет самоубийство, какие двери оно отворяет. Не надейтесь соединиться с Ланселотом этим путем.
Королева. Я не убью себя, Артур. Вы убедитесь, что есть браки более законные, чем земные.
Ланселот. Гиневра… это ты?
Король. Он жив! Слава Создателю. Скорее, скорее, спасем его! Ланселот!
Ланселот. Как темно, Гиневра. Где ты?
Королева. Я с тобой.
Король. Кто меня связал? Кто держит?
Видно, как он рвется, удерживаемый чарами.
Королева. Феи.
Феи. Ланселот Озерный, Ланселот Озерный, королева твоя. Забери королеву. Забери королеву с собой, Ланселот Озерный.
Король. Вы не можете оставить меня одного!
Королева. Оттуда, куда уводит меня Ланселот, мы окутаем вас дружбой, более всепроникающей, чем ложь. Неужели вы думаете, что я хочу покинуть Бландину и Саграмура? Оставайтесь тут, Артур. Подчинитесь и смотрите на дивные дела.
Король. Грааль был фальшивым, а любовь покидает меня.
Ланселот. Я умираю, Британия. (Падает мертвым.)
Феи. Ланселот Озерный, Ланселот Озерный…
Королева. Артур, я должна умереть, чтобы Грааль вернулся. (Музыка.) Это легко. Я лягу рядом с нашим другом. (Ложится рядом с Ланселотом, складывает ему руки на груди. Принимает ту же позу.) Я вижу в глубине озера рыцаря, вода зыблет его черты. Сквозь отсветы и переливы кажется, будто он шевелится. Мое новое тело плавает на поверхности. Оно медленно погружается. И вот Ланселот как будто всплывает мне навстречу. Я углубляюсь в пронизанные светом воды. Тени сопровождают меня и не дают погружаться слишком быстро. Не надо жалеть меня. Если б вы знали, с какой нежностью вбирает меня это озеро! Я уже еле различаю вас… Он подымается… подымается… (Король рыдает.) Я вижу его все яснее. Его открытые глаза глядят на меня. Его руки шевелятся, приветствуя меня, как водоросли, окружающие его ложе. Закладывает уши, я глохну. Ноги мои опускаются на его ноги. Прощайте, дорогой Артур. Ланселот! Ланселот! Вот и я.
Феи. Ланселот Озерный, королева — твоя королева, женись на королеве, королева твоя, это твоя королева, Ланселот Озерный.
Занавески алькова закрываются.
Король (чары отпускают его). Свободен! (Кидается в альков.) Дети мои, милые, друг мой, жена моя, я освобожу вас, соединю вас, благословлю. (Выходит из алькова.) Поздно… Все кончено… (Оседает на пол.) Кончено. (В дверь стучат, король вскакивает.) Кто смеет?..
Дверь открывается. Входят Саграмур и Бландина.
Бландина (подталкивая брата). Саграмур!
Вся сцена должна играться шумно, молодо, вокруг застывшего в неподвижности короля.
Король. Ты, Саграмур? Здесь?
Саграмур (обнимает отца). Отец, так вы ничего не знаете?
Бландина. Неслыханные новости, невероятные!
Саграмур. Я думал, Ланселот вас подготовил. А матушка где?
Бландина. Я проснулась, как встрепанная, ищу матушку — и натыкаюсь на Саграмура. Вообразите мое изумление!
Саграмур. Ланселот должен был явиться первым, все объяснить. Когда он не вернулся в охотничий павильон, я сказал Гавейну…
Король. Гавейну?
Бландина (смеется). Да ну тебя. Он плохо рассказывает. Заговаривается от радости. Да, отец, Гавейн! Настоящий Гавейн. Единственный.
Саграмур. Представляете, Гавейн был не Гавейн, а подручный чародея, принявший его облик. А настоящий, наш, Бландинин жених…
Бландина.… умирал с голоду в потайной темнице Черного Замка.
Саграмур. Черный Замок принадлежит чародею Мерлину. Вашему Мерлину. Хозяину Лже-Гавейна, который у вас под носом всех морочил и заставлял нас приписывать все его злые чары Граалю.
Бландина. Отец, отец… ну не права ли я была, не доверяя вашему министру! Он губил Британию, губил наш замок, пользовался Граалем, чтоб восстановить нас друг против друга.
Саграмур. Бедная матушка, то-то она посмеется, когда узнает, что была вторым воплощением приспешника чародея. Рыцарь Ланселот думал, она одержима дьяволом.
Бландина. Бедный отец! Вываливаем на него наперебой и впопыхах такую безумную историю.
Саграмур. Это еще не все! Мы путешествовали посредством колдовства, все благодаря говорящему цветку! А бедняга Гавейн умирает от стыда. Сейчас он старается обелить себя перед кучкой поселян, которые никак в толк не возьмут, о чем он говорит. Ну вы же его знаете, он не смеет показаться в замке.
Бландина и Саграмур покатываются со смеху.
Бландина. Отец, вы не смеетесь. Вы что, сердитесь?
Саграмур. Почему вы не радуетесь с нами? Поиски откладываются, Гавейн жив-здоров, мошенников разоблачили, вы свободны, Галахад найдет Грааль. Матушка так обрадуется!
Бландина. Вы плачете…
Король. Дети мои… Вы обрушиваете на меня новость за новостью, одна другой оглушительнее и причудливей. Признаюсь, следовало бы довести их до меня постепенно, и я расспросил бы вас о подробностях, если б у меня самого не было для вас новости, которая важнее всех ваших.
Бландина. Плохая новость?
Король. Слушайте оба. Ты — мой взрослый сын, а ты — моя взрослая дочь. У вас прошу я помощи. Я обращаюсь к моим единственным друзьям и требую, каким бы жестоким ни было потрясение, которое я вызову, беспрекословного сыновнего послушания.
Бландина. Саграмур! (Прижимается к брату.)
Король. То, что я должен вам сообщить, от детей принято скрывать, и свет осудит мое поведение. Но я только что поставил себя вне людского суда. Я один перед лицом содеянного мною. Саграмур, Бландина, ваша мать и Ланселот любили друг друга. Их настоящая жизнь была друг с другом. Я ее у них украл, а сейчас я ее им вернул. Смотрите. (Подводит их к занавескам и открывает смертное ложе.)
Бландина (с криком падает на колени). О!
Саграмур. Мама! (Тоже падает на колени и утыкается лицом в руки матери.)
Король. Молитесь. Поймите. Простите. Я закрою вас, чтоб ничто вам не мешало. (Задергивает занавески.) Да будет этот день праздничным днем — такова моя воля. Я должен дать ответ за содеянное. Все должны поклониться смертному ложу новобрачных.
Король в исступлении резко распахивает дверь. Лже-Галахад, который подслушивал под дверью, головой вперед вваливается в комнату. Король отступает, оторопев.
Король. Рыцарь!
Лже-Галахад. Сир! Тьфу ты! Извиняюсь, заселился и чуть вас не сшиб.
Король. Что вы тут делали?
Лже-Галахад. Я, это… слушал… то есть…
Король. Вы подслушивали под дверью?
Лже-Галахад. Ну, не совсем так, не совсем. Вы же понимаете, дядюшка… (спохватывается) то есть сир… да что это со мной? (Таинственно.) Я слушал… в общем, я пытался осенить ситуасию, понять, не занято ли место.
Король. Место?
Лже-Галахад. Ну да, один вы или нет. И вот слышу ваш голос, а ведь это спальня королевы… ну, в общем, вы меня понимаете!
Король. Понимаю чем дальше, тем меньше.
Лже-Галахад. Рысарь Ланселот говорил так убедительно… Чего он мне только не наобещал! Короче, когда до меня дошло, что я втянут в заговор против вашей королевской особы и что королева тоже участвует в заговоре, было уже поздно.
Король. Рассудок мой колеблется. (Преклоняет колени на молитвенной скамеечке.) Господи, помоги нам. Господи, зашити от беса. Дай остаться глухим к речам лукавых. Утверди меня в покаянии и чаянии правосудия. (Закрывает лицо руками.)
Лже-Галахад (кричит ему в спину). Да послушайте же меня, какого черта! Мне надо вам сообщить, что я вас обманул, и что я в этом винюсь, и что я был сообщником Ланселота, и что Ланселот пуще всего опасался преданности, пронисательности, прямодушия вашего министра Мерлина, и что все было для отвода глаз — сиденье, Грааль, поход, и что говорил и действовал я по указке Ланселота, и что я об этом сожалею, и что меня против воли втянули в заговор. (Замечает, что Артур не слушает.) Бог ты мой, похоже, он даже не слушает! Сэр Артур, вы меня слышите? Все равно что со статуей толковать. Ну и пожалуйста! Раз он затыкает уши, чего зря слюну тратить. (За кулисами — трубы Галахала. Лже-Галахад настораживается.) Трубы! Это уж вообще! Ну, своя рубашка ближе к телу. Спасайся, кто может! (Выскакивает за дверь. Слышен шум свалки. В приоткрытых дверях появляется Галахад, он смотрит назад.)
