Вирк Вормель - Гарет

1 КАК ВСЕ НАЧАЛОСЬ

   Четыре года прошло с тех пор, как король Артур взошла на престол. Первые два года были более легкие чем два последующих.

   Как это обычно бывает, на нового короля (а уж тем более женщину) метить будут не только графы, герцоги и виконты, но и короли соседних государств. Правда последним нужны территории, а не сам король.

   Артурия для них будет просто красивым дополнением…

   Так они думали.

   Но вот незадача… все те четыре битвы против заморских варваров Артурия выиграла. Причем с разгромным счетом.

   Свои потери минимальные, а вот варвары были почти смятенны. Бежали единицы, остальные остались бандюганить в Британии.

   Вот только забыли они о влиянии короля. Из-за этой чудовищной оплошности их осталось очень мало.

   А Артурии это нисколько не мешало.

   Вообще, король отличалась своими праздничными настроениями по поводу и без повода. Расточительной она не была, и столы накрывались в меру. Но вот на алкоголь она не скупилась…

   При том, что пила мало.

   Подданные любили ее за чистоту, непорочность и веселость. А вот некоторые ее рыцари, например молочный брат, сер Кей, отрицательно относились к такому управлению государством.

   За последние два года к круглому столу присоединилось еще несколько рыцарей.

   Почти все они были магами, или полумагами.

   Сер Персиваль.

   Умный, начитанный мужчина тридцати лет. С рождения на нем висит «проклятие демонической крови». По его словам это не излечимо, но контролируемо.

   Что значит это проклятие, и что оно делает, не знает никто, кроме самого Персиваля.

   Сер Гавейн.

   Сам себя магом не считает, но фактически является. Не понимает то, как может изменять структуру предметом. Например сделать из деревянного бокала стальной меч.

   Мерлин сказал, что его судьба делает крюк в будущем, что имеет вес в настоящем. Никто этих слов не понял, и все о них забыли, как и положено феодалам.

   Сер Галахад.

   Чистейший, как его назвал Мерлин, хотя сам этого не понимает. Пока.

   Вот он является чистым магом, закованным в латы. Непонятно каким образом, но умеет создавать и использовать магию света из ничего.

   Ах, да. Ведь в королевстве еще одна новость.

   Артурия (вот сейчас внимание) женилась.

   Да, необычно. Но ничего, кроме официального титула королевы Гвеневра не получила.

   Она была дочерью сера Лодегранса, одного из рыцарей круглого стола, и именно отец предложил ее кандидатуру на роль королевы.

   -Отлично!- вскрикнула король, когда Лодегранс предложил ей жениться на Гвеневре.- Гвен, ты сама как? Хочешь?

   -Ваше величество я…- краснея, пробубнила Гвеневра.

   -Ну же, смелее, девочка,- шепнул ей отец.

   -Для меня было бы честью…

   -Вот и отлично!

   Лицо Артурии озарилось улыбкой от уха до уха. Она приняла решение, и менять его уже не станет!

   Таким образом, поженились две женщины.

   Но, слава Богу, ничего, кроме официального титула, это не обещало. Спали они в разных комнатах, общались как подруги. А официально, — Гвеневра королевой стала.

   Но на свадьбе не было самого первого рыцаря круглого стола.

   Ланселот все два года находился в путешествиях. И в одном из таких путешествий он нашел будущего спасителя Британии.

   Правда последний об этом даже не подозревал.

   Еще в детстве, убежав из семьи, этот юноша скрывался в лесах, деревнях и вообще везде, где позволяла погода.

   Род его был не слишком знатен, но поскольку отец этого юноши являлся феодалом и рыцарем, то и его сын мог получить этот титул. Но любопытность, просыпающаяся в молодости взяла свое, и в десять лет этот человек покинул отчий дом.

   Часть его мизерного дохода составляло ограбление рыцарей. Благо большинство из них были заносчивы, и оставляли свои отряды в замках. Путешествовали только с парой оружий, конем и оруженосцем. Все эти три пункта им не слишком-то и помогали.

   И в этот раз, увидев мирно спящего рыцаря в белоснежных доспехах, блестящих на майском солнце, юноша решил совершить кражу.

   Первое, что привлекло его внимание, был меч. Необычной формы, светился, да и к тому же находился беж ножен. Такие блестяшки ему нравились всегда, и поскольку обычному оружию он не доверял, то такой меч был лучшим приобретением.

   Сев на корточки, юноша медленно, пытаясь не издать ни звука, и четко вымеряя каждый свой шаг, пополз к рыцарю.

   Когда он был уже рядом, рука юноши потянулась к рукояти необычного меча. Но…

   Клинок резко оторвался от земли.

   Лезвие встало в крошечном расстоянии перед носом неудавшегося грабителя.

   А через секунду проснулся и рыцарь. Только благодаря отменной реакции, он схватился за рукоять меча, чуть отодвинул оружие, и произнес…

   -Воровать — это плохо, парень!

   Все.

   Юноши как след простыл. Он действительно умел хорошо бегать, и умел делать это  долго. В итоге эти его способности помогли ему скрыться за ближайшими кустами.

   А рыцарь лишь ухмыльнулся. Он понимал, что воришка еще вернется, и выставил меч в то положение, в котором сможет его выхватить и не ранить юношу.

   Проснулся этот рыцарь через несколько часов. Разбудил его запах костра, который разведен был буквально прямо перед ним.

   За небдительность он себя корил недолго, а лишь легонько улыбнулся. Тут только один человек мог постараться поймать какую-то зверюшку, содрать с нее шкуру, повесить на сучек и начать жарить.

   В голове мелькнула мысль, что тушка отравлена. Но рыцарь больше доверял чутью и интуиции, чем своему мозгу. Первые две его черты молчали, и по этому рыцарь отбросил дурные мысли.

   Еще раз оглядевшись вокруг, в поисках своего «кормильца», он нашел ЕГО.

   Юноша лежал на толстых ветках одного из деревьев на приличной высоте.

   Посмотрев на ствол этого дерева, рыцарь очень удивился. Ствол-то почти вертикальный, и кора ровная и нигде не отодранная. Забираться по такому стволу надо было уметь.

   «А парень-то молодец!»- промелькнуло у него в голове.

   В это время парень, как его в будущем прозвал рыцарь, наблюдал с интересом и в какой-то степени с надеждой.

   Вскоре после этого, рыцарь залез на лошадь и направился в юго-западном направлении. Лошадь скакала медленно и выглядела очень бодрой. На ней не сказывались многочасовые забеги двумя днями ранее.

   А сзади бежал юноша. В одной руке он держал нож, в другой было пусто.