Арчибальд Кронин - Юпитер смеётся

Друэтт. Греки в подобных случаях даже переходили на латынь. (Идет мимо стола к нише и выглядывает из окна, не видно ли Дженни.)

Чайверс. Подозрительно… Ну вот, если Веннер, как он утверждает, виноват, ему придется ответить. Говорят, у него нервное потрясение, ожоги… Он, кажется, лишился двух пальцев…

Друэтт. Вы все знаете.

Чайверс. Я ко всему внимательно прислушиваюсь. Этого требует моя профессия. Вот что заставляет меня думать, что это дело верное… Если только Веннер не изменился, он не такой парень, чтобы взять на себя чужую вину.

Друэтт. Мудрые слова, мистер Чайверс.

Чайверс. Нет, только здравый смысл.

Друэтт (увидев, что Дженни проходит под окном). А, Дженни!

Дженни подходит к окну.

Дженни. Только журнал, сэр.

Друэтт. Его-то я и жду. Ну и хорошая вы девушка. Давайте скорей!

Дженни через окно передает Друэтту журнал и уходит.

Друэтт нетерпеливо разрывает бандероль.

Чайверс. Может быть, хоть вы, доктор, додумаетесь, где он сейчас?

Друэтт (через плечо). Иногда он после перевязки гуляет по аллее.

Чайверс. По аллее? Попытаюсь! Я не могу больше выдержать. (Идет к двери, но встречается с входящей Дженни. Останавливает ее. Конфиденциально.) Если кто-нибудь будет спрашивать доктора Веннера, ну, к примеру, представитель фирмы «Мэмли», надеюсь, у вас хватит сообразительности (вынимает из кармана монету) ответить, что не знаете, где Веннер…

Дженни. Я действительно не знаю, сэр.

Чайверс. Ну тогда… (Идет к выходу, пряча монету в карман.)

Дженни (берет с пианино пыльную тряпку). Как рука доктора Веннера, сэр?

Друэтт. Великолепно. Он скоро будет здоров.

Дженни. Как я рада! (Напевая, принимается энергично чистить медные украшения камина.)

В дверях в глубине сцены появляется старшая сестра.

Она останавливается на пороге.

Старшая сестра. Вы еще не кончили уборку?

Дженни. Кончаю, сестра.

Друэтт (раскрывая журнал). Ах!

Старшая сестра. Вас как будто что-то заинтересовало?

Друэтт. Вы не ошиблись.

Старшая сестра. Что-нибудь новое?

Друэтт. Да. (Идет к двери в глубине сцены, продолжая читать на ходу.)

Дженни. роняет щетку.

Старшая сестра. Какая вы неуклюжая! Медь почистили?

Дженни. Да, сударыня.

Старшая сестра. Тогда велите повару упаковать гнилые апельсины. Мы отошлем их обратно в Парчестер. Ну, поживее, машина уходит в двенадцать!

Дженни. Слушаюсь, сударыня. (Уходит налево.)

Вбегает Торогуд. Он в темном костюме и черном галстуке.

В руке у него раскрытый журнал.

Торогуд. Послушайте, где шеф?

Старшая сестра. После утреннего обхода я его не видела.

Торогуд. Мне сказали, что он здесь. Бог мой, что сегодня со всеми происходит? Все… вверх дном…

Старшая сестра. Я вам могу чем-нибудь помочь?

Торогуд. Нет, ничем! Нельзя терять ни минуты. Мне нужно немедленно найти шефа. Это очень важно, (Выходит в дверь в глубине сцены.)

Старшая сестра не спеша идет к двери направо, открывает ее; луч солнца падает на ее лицо — оно удовлетворенное, успокоившееся. В ту же минуту медленно входит Веннер. Его появление носит драматический характер. Левая рука забинтована и висит на перевязи. Лицо бледное, на нем следы перенесенных страданий, но выражение его упрямо ироническое и кажется спокойнее, чем раньше. Старшая сестра поворачивается.

Веннер. Так. Осматриваете ваше новое помещение, сестра?

Старшая сестра. А если и так?

Веннер. Маленькое уютное гнездышко. Когда начнут работать плотники?

Старшая сестра. Завтра.

Веннер (идет к пианино, садится и лениво наигрывает правой рукой). Я серьезно думаю заняться музыкой. Любой, кому не понравится моя игра, теперь скажет: «Бедняга, для однорукого он чудесно играет».

Старшая сестра (сухо). Вам как будто это безразлично?

Веннер (иронически любезно). А как вы думаете? Недаром говорят, что физическое страдание только полезно для души. По крайней мере так утверждают самые знаменитые мистики. И кто знает, может быть, через несколько лет я, как факир, буду лежать на гвоздях.

Старшая сестра. Вы все еще шутите! Хоть бы сделали вид, что огорчены ее гибелью.

Веннер (в бешенстве). Потише, вы! Несмотря на весь ваш траур и ханжеский плач, никому из вас, черт побери, нет никакого дела, жива она или мертва!

Старшая сестра. А вам, конечно, есть дело?

Веннер (кричит). Оставьте меня и мои чувства в покое! Проклятье! Почему я разрешаю вам раздражать меня? (Берет сигарету и неловко возится с коробкой спичек.) Зажгите. Я еще не научился одной рукой.

Старшая сестра смотрит на него каменным взглядом. Затем все-таки дает закурить и поворачивается, собираясь уйти. Веннер задерживает ее.

Одно в вас восхитительно: вы героически неисправимы.

Старшая сестра. Не понимаю, что вы этим хотите сказать?

Веннер. Кажется, Монтэнь говорил: «Герои бывают и в добре и в зле». Если бы ваш характер внезапно изменился к лучшему, я бы повсюду раззвонил об этом анекдоте. И сделал бы это из чистого отвращения к вам.

Старшая сестра. Я вас отказываюсь понимать.

Входит Брэгг. В руках у него чертеж.

Брэгг. А! Доброе утро, сестра! У меня есть для вас кое-что интересное: план вашей новой приемной.

Старшая сёстра. О доктор Брэгг!

Брэгг. Женщины этого не понимают, но взгляните. Здесь будет глубокий выступ — фонарь с французским окном…

Старшая сестра. Да, доктор Брэгг.

Брэгг. Ваша комната будет залита солнцем.

Старшая сестра (опустив глаза и поджав губы). Поверьте, я всем сердцем ценю вашу заботу. Все эти годы при моем положении мне было так тяжело! Скажите, можно взять на минуту план? Только взглянуть.

Брэгг. Конечно, конечно, если это доставит вам удовольствие.

Старшая сестра. Благодарю вас, доктор. (Выходит в дверь направо, бросив взгляд на Веннера.)

Брэгг. Так, Веннер… (Фальшивым тоном.) Как Рука?

Веннер. Практически заживает.

Брэгг. О, я рад! Потому что… гм… я побаивался… (Пауза.) Не хочу хвастаться, Веннер, но согласитесь, что я вел себя с похвальной выдержкой. Я никогда не бью лежачего. Несколько недель вы бездельничали, и, я молчал. Однако теперь…

Веннер. Следствие должно идти своим чередом.

Брэгг. Совершенно справедливо. Отложенное заседание комиссии состоится завтра утром. А после полудня я, как мировой судья, должен просить вас присутствовать на судебном заседании в Парчестере.

Веннер. Ладно, ладно!

Брэгг. Естественно, я не хочу скандала в суде с безвременной кончиной доктора Мэррей.

Веннер. Весьма разумно с вашей стороны.

Брэгг. Но ваши неудачные опыты и смерть Фостера чрезвычайно усложнили положение. Вы не можете рассчитывать на снисхождение.

Веннер. Ох, как я боюсь!

Брэгг (с возрастающим негодованием). Сегодня в час дня я беседовал с двумя кандидатами. Оба весьма квалифицированные: один — чемпион по теннису, другой — талантливый флейтист.

Веннер. О, это очень важно!

Брэгг. Надеюсь, я объяснил достаточно ясно?

Веннер. Вполне.

Брэгг. Вы слишком развязны, сэр.

Веннер. А вы хотите, чтобы у меня от волнения произошло кровоизлияние?

Брэгг (с возмущением): Должен сказать, при всем моем жизненном опыте я не встречал такого равнодушного человека, как вы!

В дверь в глубине сцены входит Торогуд. В руках у него журнал.

Торогуд. Вот вы где, шеф!

Брэгг. Не понимаю, доктор Торогуд…

Торогуд. Простите, сэр. Вы читали это?